— Нет! И никогда не любил.
Дина резко поднялась с кресла:
— Зимой я почти никогда не езжу на своей машине. Она стоит в гараже моей приятельницы, в двух кварталах отсюда. Сейчас я ее пригоню.
— Дайте мне ключи, я сам схожу за нею.
— Нет, так не годится. Мне тогда придется звонить приятельнице и сказать, чтобы она дала вам машину. Она узнает, что машина у вас, и об этом может пронюхать полиция. Пойду я. На кухне в кофейнике есть немного горячего кофе. Выпейте чашечку, а я тем временем оденусь.
Он кивнул и отправился в кухню. Нашел там чашку, блюдце и ложечку, а в крошечном холодильнике банку хаф-энд-хаф.[6] Булькавший в кофейнике кофе издавал восхитительный аромат, а на вкус он был еще лучше. Он выпил полторы чашки, опустошив кофейник до дна и, прежде чем успел покончить с этим, увидел в двери Дину.
— Ну, я пошла, — сказала она каким-то неестественным голосом. — Вернусь минут через пятнадцать-двадцать.
Она ушла, Пит услышал, как хлопнула входная дверь. Он сполоснул в раковине чашку и блюдце, вытер их и вернулся в комнату. Электрические часы возле радиоприемника показывали шесть. Он не думал, что еще так рано. Усевшись в удобное на вид кресло, он взял первый попавшийся журнал. Это был «Домашний журнал для женщин». Он швырнул его на пол и включил радио. Передавали спортивную сводку из Чикаго:
«Итак, любители спорта, похоже на то, что первоклассная баскетбольная команда Уиллетского педагогического колледжа может не принять участия в соревнованиях на первенство штата, которые состоятся в январе. Из-за трагической гибели директора колледжа доктора Корума команда может отказаться от участия в соревнованиях. Если все будет именно так, то это уже второй раз, когда команда Уиллетса отменяет свое выступление. Первый раз, два года назад, когда шансы Уиллетса на выигрыш были восемь к одному…»
Баскетбол! Он по горло сыт баскетболом! Пит настроил приемник на УЛТС, которая, как всегда, передавала музыку. Он откинулся назад и стал слушать. Музыка была плавной, приятной. Ею можно было наслаждаться без каких бы то ни было усилий, бездумно. Ему вдруг пришло в голову, что, может быть, люди вовсе и не хотят думать, если в этом нет необходимости. Может, им вполне достаточно их каждодневных раздумий, которые не приносят никакого удовлетворения?
Зазвонил телефон.
Нервы Пита напряглись до предела. Когда раздался второй звонок, он выключил радио, как будто его могли слышать на другом конце провода, но не поднялся с кресла. Звонки были злобными, настойчивыми. Пит не осмелился снять трубку, хотя у него и мелькнула мысль, что звонить могла Дина. Вдруг что-нибудь случилось и она не может привести машину?
Телефон настаивал. Да, по всей вероятности, это Дина. Наверное, что-то случилось. Стрелки часов показывали четверть седьмого. Ей бы уже пора вернуться. Пит встал, направился к телефону, но остановился и провел рукой по волосам. Потом подошел и снял трубку. Прежде чем он успел поднести ее к уху, послышались короткие гудки.
Если звонок был от Дины, то она позвонит еще раз. Казалось бы, никаких причин для волнений нет, но Пит все-таки нервничал. Прошло десять минут. Телефон молчал. Прошло еще несколько минут. Пит встал с кресла и стал нервно ходить из угла в угол. На улице просигналила машина. Пит подошел к окну и выглянул. Машины возле дома не было. Он стоял у окна до тех пор, пока не сообразил, что его видно с улицы. Он отпрянул и задернул занавеску.
Он подумал о том, что хотя Дина и Хоби Хобарт живут в одном доме, Дина ни разу не упомянула о нем в разговоре. Сам Пит очень часто говорил о Хоби. Его интересовало, нашел ли тот другую работу, но Дина ни разу об этом не заикнулась. Она вела себя так, будто вообще не знала Хоби. А ведь до того, как станция перешла к Питу, Дина работала под его начальством. Теперь они жили по соседству в не таком уж большом доме и виделись, наверное, чуть ли не каждый день. Что же за отношения были между ними?
Двенадцать минут седьмого! Уже почти час, как она ушла. Комната показалась ему ловушкой, которую он боялся покинуть. Здесь он был в большей безопасности, чем на улице. Он снова уселся в кресло, взял номер «Домашнего журнала для женщин» и стал бессмысленно листать страницы.
Щелкнула дверная щеколда, и Пит вскочил с кресла.
Вошла Дина. Щеки ее пылали, а глаза горели от возбуждения.
— У меня было происшествие, — сказала она. — Проклятая машина никак не заводилась. Я провозилась с ней целых десять минут, а потом еще решила заехать на бензоколонку. Бензина оставалось совсем на донышке. Я вам позвонила…
Как будто в подтверждение ее слов зазвонил телефон.
Пит тронул ее за руку.
— Возьмите трубку, но ничего не отвечайте, пока не скажете мне, кто это.
Дина кивнула в знак того, что поняла. Она сняла трубку и сказала:
— Хэллоу.
Звонили откуда-то издалека. Все еще слушая, Дина взглядом дала понять, что дело скверно.
— Подождите минуточку, я попробую выяснить, — сказала она в трубку.
Прикрыв микрофон рукой, она взволнованно прошептала:
— Это из полиции. Они у нас на станции. Разыскивают вашу секретаршу — так они называют Хейзл. Что им сказать?
— Скажите, что вы не знаете, где она, и что у вас нет ее адреса.
— Извините, — сказала Дина в трубку. — Я думала, что у меня есть ее адрес, но я его не смогла найти. — Она замолчала, выслушала, что ей говорили, потом ответила: — Да, обязательно, — и повесила трубку.
— Где машина? — спросил Пит.
Дина с усилием проговорила:
— Перед домом. Такая маленькая, желтая. Пит! Пит, будьте осторожны!
— Постараюсь, — ответил он.
Он вышел из квартиры и не спеша спустился по лестнице. Внизу приоткрыл входную дверь и выглянул на улицу. Там было тихо и безлюдно. У тротуара стояла машина, светло-желтый «купе». В его памяти пронеслось что-то с ним связанное, и вдруг он вспомнил. Конечно, он мог и ошибиться. Но что-то говорило ему, что он прав. Это была та самая машина, которая следовала за ним по пятам в тот вечер, когда он пригласил Дину обедать.
Пит уставился на нее. Если это и на самом деле та самая машина, то здесь что-то не так, явно не так. Он не знал, можно ли доверять Дине, брать ее машину. Но сомнения эти быстро рассеялись. Иного выбора у него нет, так как по пятам за ним идет полиция. Если он рискует, то ему приходится на это идти, чтобы как можно скорее попасть к Агнес Уэллер. Он пересек тротуар и сел в «купе». Когда он нажал на стартер, мотор заработал и заглох. На следующий раз он завелся. Пит доехал до угла, свернул.
Он ехал медленно, обращая внимание на все знаки, чтобы не допустить ни малейшего нарушения правил и не привлечь к себе внимания полицейского. Миновав ярко освещенные улицы и выехав за черту города, невольно почувствовал облегчение. Теперь он ехал по пустынному шоссе среди покрытых снегом, тускло мерцавших полей, разрезая фарами темноту на дороге. Машина шла со скоростью тридцать миль в час.
Пит никогда не бывал у Агнес Уэллер в ее загородном доме, но, говоря с ним о рождественском обеде, она рассказала, где находится дом, — сразу же за маленьким городишком Сойером, первый поворот направо за кладбищем и еще полмили до больших белых ворот.
В Сойере жили Брайэнты. Питу вдруг захотелось узнать, похоронена ли Рита Брайэнт на этом кладбище. Интересно, что теперь мертвы все, кто мог бы раскрыть секрет, так тщательно оберегаемый Уиллетсом: Рита Брайэнт, тот, рыжеволосый, доктор Корум. Их смерти служат мрачным предупреждением тем, кто склонен болтать лишнее. И они молчат или же говорят и делают то, что им велено, — все, начиная от такого важного господина, как Харви Диркен, президент самого крупного банка в округе Вио, и кончая Хоби Хобартом, маленьким человечком, заурядным диктором на радио. Бедный Хоби! Такое могучее телосложение, а ум детский! И все-таки людям он нравился, да и сам он их понимал. Питу невольно вспомнились слова Хоби: «Здесь с ума сходят от баскетбола. О нем говорят, думают».
Пит вдруг выпрямился за рулем. Теперь он сидел очень прямо, вцепившись пальцами в баранку. И тут заметил, что сзади идет машина.
По отражению в зеркальце нельзя было понять, полицейская это машина или нет. Пит видел только фары, пронизывающие темноту. Но по звуку понял, что машина идет быстро. Кто-то куда-то спешит. У Пита не было ни малейшего желания узнавать, кто это и куда он спешит.
Он нажал на акселератор. Мотор чихнул и забарахлил. В этот момент задняя машина сократила расстояние между ними. Пит немного отпустил акселератор, увеличил доступ бензина. «Купе» снова рванулся вперед и после нескольких судорожных рывков стал набирать скорость. Теперь он ехал в свете фар той, другой машины. Стрелка спидометра прыгала, приближаясь к пятидесяти. Пит боялся, что мотор снова забарахлит, и не стал увеличивать скорость. Та машина сзади, делая добрых шестьдесят-семьдесят миль в час, очевидно, догонит его еще до того, как он минует Сойер.
При въезде в городок шоссе делало крутой поворот, и благодаря этому Питу удалось на время скрыться. Поравнявшись с кладбищем, он резко повернул руль, направляя машину прямо в кладбищенские ворота. Едва он успел выключить свет и заглушить мотор, как следовавшая за ним машина быстро промчалась мимо. Он слышал скрежет ее тормозов, когда она огибала кладбище.
Несколько минут Пит сидел в обступившей его темноте. Потом завел мотор и выехал на шоссе. Если это были полицейские и если они искали светло-желтый «купе», то, разумеется, они продолжат поиски. Но на какое-то время он от них ушел.
Белые ворота, о которых говорила Агнес, были раскрыты. Пит свернул в них и поехал по дороге, еще не очищенной от снега, кое-где буксуя. На вершине небольшого холма раскинулся беспорядочно выстроенный одноэтажный дом, наполовину оштукатуренный, наполовину деревянный. Над входом простирал голые сучковатые ветви огромный дуб. В одном крыле дома горел мягкий свет, и, выйдя из машины, Пит увидел в оконном проеме фигуру, которая быстро отошла от окна и по