на Вио Крик. Вот так-то.
— Вы решили? С каких это пор вы начали принимать решения?
Хоби ответил не сразу. Он пошарил в кармане своего пиджака, достал пачку сигарет, потом вдруг снова положил ее в карман.
— Нам нужно решить все прямо сейчас, Пит, — сказал он. — Я давно работаю на УЛТС. Она — мое детище. Я создал ее, и я знаю, как и что. Вы ничего не знаете. То, что вам достался кусок маркоттовского наследства, вовсе не делает вас знатоком в этой области. Итак, с сегодняшнего дня либо мы будем придерживаться моей системы, либо ищите себе другого парня.
Пит обратил внимание, на то, что Хоби упомянул деньги Маркоттов. Наверное, не один он заблуждался на этот счет. Однако для внесения корректив время было неподходящим.
— Ну что ж, Хоби, если вы недовольны создавшимся положением, думаю, мне лучше подыскать другого парня.
— Мне это вполне подходит, — ответил Хоби. — А как подойдет вот это вам?
Удар не был молниеносным, но он был сильным. Пит успел шагнуть в сторону и подставить плечо, но все-таки покачнулся и чуть не потерял равновесие. Он отступил назад, стараясь отразить град болезненных ударов, которые противник наносил ему и справа и слева, а Хоби между тем все наступал. Он, очевидно, собирался поработать на славу.
Наконец Пит сам перешел в наступление: сделав ложный выпад левой рукой, он нанес удар правой. Хоби защитился и сильно ударил Пита под ложечку. У Пита перехватило дыхание. Ловя ртом воздух, он снова отступил назад. Хоби все наступал, нанося короткие, резкие удары. Пит тщетно пытался уйти от неослабевающей атаки, которая изматывала его. Ему было не под силу тягаться с Хоби, который и весом превосходил его, и дрался с мастерством профессионала-боксера. Через минуту или две все будет кончено, ибо Хоби с его приемами изобьет его до беспамятства.
Внезапно Питу вспомнился вечер в Гавре и ссора с портовым грузчиком. Воспоминание промелькнуло и исчезло, но не бесследно. Пит стремительно выбросил руку, схватил Хоби за волосы и пригнул его голову к плечу. Завопив, Хоби вцепился ему в руку, и тут Пит нанес ему резкий удар в челюсть. Хоби дернулся, и Пит нанес еще удар. Затем, отпустив его волосы, быстро отступил на шаг назад и изо всех сил ударил Хоби в живот.
Хоби застонал, изнемогая от боли, и, прижав руки к животу, согнулся в три погибели. Он допятился до стола и со стоном повалился на него. Лицо его стало пепельно-серым, глаза остекленели. Пит настороженно следил за ним, сжав правый кулак. Но Хоби уже получил свое. Он поднялся со стола и, все еще не распрямившись, доплелся до двери и вышел.
Через открытую дверь в кабинет снова ворвалась музыка. Пит опустился в кресло у стола и тяжело перевел дух. Спустя минуту он встал и направился к студии, где Грейди ставил на один из проигрывателей новую пластинку.
— Можете прервать программу, Грейди, — сказал Пит. — Я хочу выйти в эфир с новостями, о которых забыл Хоби.
ГЛАВА III
Комната номер 62 в здании суда, в которой проводилось расследование по делу Ваймера, выглядела уныло. Здесь пахло пылью и горячими радиаторами. В одном конце стояли длинный полированный стол и складные стулья, которые убирали сразу же после заседания. Теперь они стояли вдоль стены в два ряда, по шесть в каждом. Девять мужчин и три женщины — следственное жюри — ерзали на стульях и вполголоса переговаривались между собой.
В комнате было еще несколько стульев, на которых никто не сидел, хотя, помимо жюри, здесь находилось человек семь-восемь. Среди них Пит увидел двух полисменов, Мэттисона и Уолдрона, с которыми он беседовал в день убийства на Пикник Граундс. Мэттисон с улыбкой кивнул ему. Пит улыбнулся в ответ и примостился на одном из стульев.
В комнату вошел человек в брюках и пиджаке разного цвета и занял место у стола. Он принес с собой блокнот для стенограмм и карандаши. Подточив несколько карандашей перочинным ножом, он со скучающим видом принялся чистить ногти.
Агнес Уэллер появилась вскоре после Пита. Он поднялся, принес ей стул и поставил его рядом со своим. Она устало улыбнулась ему и нервно проговорила:
— Ничего не понимаю. Кому понадобилось убивать Фреда Ваймера? Доброго одинокого старика, который никому в жизни не причинил вреда. Что говорит полиция? Они нашли что-нибудь? Напали на какой-нибудь след?
— Если напали, — ответил Пит, — то через несколько минут нам станет все известно.
Агнес покачала головой и повторила:
— Ничего не понимаю. Тогда, вечером за обедом, я была почти уверена, что вы шутите, просто дразните Мэтта Камерона, что, мол, его газета прозевала что-то важное. И даже когда вы описали беднягу Фреда Ваймера, я все еще сомневалась. Я даже боялась звонить шефу полиции Гиллигу, думала, он будет смеяться надо мной.
— В этом нет ничего удивительного, ведь даже моя станция не сообщила об убийстве.
Какой-то человек подошел к ним и сказал:
— Как поживаете, Агнес? Очень жаль, что пришлось затащить вас сюда.
— О, Гарольд, доброе утро. Мистер Маркотт, это доктор Лэнг, медицинский эксперт нашего округа.
— Кстати, как ваше самочувствие, мистер Маркотт? — любезно поинтересовался Лэнг. — Впервые имею возможность приветствовать вас у нас в Уиллетсе. — У него было моложавое лицо, мягкие, подернутые сединой, волнистые волосы. Он был красив, но скорее женственной красотой. — Можно мне присесть рядом с вами? Они, кажется, собираются начать.
В дверь вошли трое: один — высокий, худой, очень опрятный на вид пожилой мужчина с портфелем; другой — в мешковатом крапчатом твидовом костюме — явно давно не брился; третьим был Хоби Хобарт. Взяв стул, Хоби сел и огляделся. Увидев Пита, он отвел глаза. Те двое сели у стола и, пока худой старик открывал портфель и листал большую стопку бумаг, о чем-то вполголоса переговаривались.
Наконец старик повернулся лицом к жюри, откашлялся и начал:
— Все вы, полагаю, знаете, что моя фамилия Флемминг и что я следователь. Я хочу пояснить, что мой долг не вести заседание и выносить решения, как это делает судья, а руководить расследованием, в данном случае касающимся смерти мужчины, чье тело было обнаружено вчера на Вио Крик Пикник Граундс. Вы, леди и джентльмены, члены жюри, сами решите, как и при каких обстоятельствах умер этот мужчина. Еще я хочу, чтоб вы уяснили себе следующее: ни один из присутствующих здесь не состоит под следствием и не находится под подозрением. Свидетелям будут заданы вопросы, единственная цель которых, как я уже говорил, выяснить обстоятельства дела. В основном вопросы буду задавать я или Элик Тарстон, наш очень способный окружной прокурор.
Он указал на небритого человека в мешковатом твидовом костюме. Элик Тарстон никак не отозвался на комплимент и продолжал сидеть с бесстрастным выражением лица.
— Однако, — продолжал Флемминг, — в соответствии с правилами следствия в нашем округе все члены жюри имеют право задавать свидетелям вопросы. Вопросы свои вы адресуете мне, а я, в свою очередь, задаю их свидетелю. — Он взял со стола лист бумаги. — Мы вызвали шесть свидетелей. Когда я буду зачитывать фамилии, прошу каждого названного поднять руку, чтобы мы могли знать, все ли присутствуют. Офицер полиции Мэттисон, офицер полиции Уолдрон, доктор Гарольд Лэнг, мисс Агнесс Уэллер, мистер Питер Маркотт, мистер Глен Хобарт. Прошу офицера полиции Мэттисона подойти к столу и принести присягу.
Показания Мэттисона целиком воспроизводили содержание его рапорта. Флемминг предъявил ему копию рапорта, и Мэттисон подтвердил, что копия была точной. Он сам зачитал ее вслух, с тем чтобы его показания внесли в протокол.
Его место занял полицейский офицер Уолдрон, чьи показания были аналогичны показаниям Мэттисона. Флемминг задал молодому полицейскому ряд вопросов, дабы выяснить, не видел ли тот каких-либо следов, осматривая почву у ручья. Уолдрон заявил, что никаких следов не обнаружил.
Следующей была Агнес Уэллер. Она принесла присягу, стоя у стола, затем села на стул, предназначенный для свидетелей. До этого расследование велось следователем. Теперь, вполголоса посовещавшись с Флеммингом, со своего места встал окружной прокурор Тарстон и, обойдя вокруг стола, начал:
— Мисс Уэллер, назовите, пожалуйста, для протокола свое имя и фамилию.
— Агнес Уэллер.
— Ваш адрес?
— Пост-стрит, сто семнадцать.
— Вы опознали мужчину, чье тело было найдено на Вио Крик Пикник Граундс пятнадцатого ноября?
— Да, этот человек одно время работал у меня. Его зовут Фред Ваймер.
— Мисс Уэллер, вы не могли бы погромче?
— Я говорю, что его звали Фред Ваймер. Одно время он работал у меня.
— Когда это было?
— Ммм… дважды, и оба раза зимой. Видите ли, он присматривал за моей загородной виллой. Первый раз — три года назад и второй раз — около двух лет тому назад. Летом он работал где-то в другом месте.
— Где именно?
— Я не знаю.
— Когда вы видели его в последний раз живым?
— Мне кажется… — Она помолчала, потом быстро сказала: — Ну да! Двадцать восьмого числа следующего месяца будет ровно два года. Двадцать восьмого декабря.
— Мисс Уэллер, я уже просил вас говорить громче.
Она отвечала на вопросы обычным голосом. У Пита создалось впечатление, что Тарстон умышленно придирается к ней. Однако ответ Агнес Уэллер прозвучал кротко и терпеливо:
— Простите, Элик, но мне казалось, я говорю достаточно громко.
— Неважно, что вам кажется. Говорите громко, чтоб вас могло слышать жюри.
Агнес повысила голос:
— В последний раз живым я видела Фреда Ваймера два года назад, двадцать восьмого декабря. Я хорошо помню это потому, что на рождество обычно устраиваю вечер у себя на вилле, и в том году я наметила его на двадцать восьмое. Вдруг перед самым рождеством он ни с того ни с сего вздумал уволиться. Я уговорила его остаться до двадцать седьмого декабря, чтобы приготовить дом для вечера. Утром двадцать восьмого он ушел.
— И куда он направился?
— Он, кажется, куда-то уезжал. А куда именно, я не помню, Элик.