Ждать пришлось пару минут. Фельдшер в очередной раз заглянул в глаза наемнику, отметил значительное расширение зрачка и молча кивнул подполковнику.
– Так ты уверен, что тебя зовут Хармуш? – на всякий случай, Хожаев решил уточнить некоторые вопросы предыдущего допроса.
– По крайней мере, так звали моего отца. И у меня нет оснований сомневаться в том, что он мой настоящий отец…
– А за что тебя так подставил эмир Закария? Ты чем-то мешал ему? – Капитан Трапезников, как и полагается при допросе под воздействием психоделических средств, начал сбивать Хармуша с мысли.
– Эмир правоверный мусульманин и честный человек. Он никогда не подставляет тех, кто верно служит ему.
– Он послал вас всех в госпиталь, а сам сообщил об этом. Вас ждали…
– Я верю эмиру. Он никогда не предавал своих людей.
– Конечно. И даже не сказал вам, что этот человек в госпитале может всех вас уложить голыми руками.
– Этого мы не знали, правда. Но и эмир Закария не знал этого, я уверен.
– Он не знал даже, к кому посылал вас. Просто послал, для того чтобы от вас избавиться.
– Эмир Закария ничего не делает просто так. Он сам много раз встречался с Алимханом, и Билль Васир много раз встречался.
– Значит, вы не мужчины, потому что не смогли постоять за себя! – вступил в разговор подполковник, лучше Трапезникова понимающий, чем можно больнее ранить душу восточного человека.
– Мы просто не были уверены, что это он. Когда человек меняет лицо, его трудно узнать. Мы узнали уже по ударам. Но тогда было уже поздно. Всем известно, как Алимхан Кашаев умеет бить голыми руками.
Подполковник с капитаном переглянулись. У Трапезникова лицо так вытянулось, словно он приготовился удивленно свистнуть.
– Что вам было нужно от Кашаева? Хотели помириться с его братом?
– С его братом мириться нельзя. Он вор… Закария приказал доставить Алимхана в Грузию…
– Зачем он ему? Неужели старший брат готов заплатить за младшего такой выкуп, который устроит эмира Закарию.
– Этого я не знаю…
– А зачем тогда ваш снайпер стрелял в Алимхана?
– Наш снайпер не стрелял в него. У нас в джамаате сейчас нет снайпера…
После допроса, вернувшись в кабинет, подполковник Хожаев с минуту сидел задумавшись, потом позвонил по внутреннему телефону. Разговор велся по-чеченски, и капитан Трапезников не понял ни слова, но имя Алимхана и Зелимхана повторялось несколько раз.
Положив трубку, он с грустью в глазах посмотрел на капитана.
– Думаю, в звании нас не повысят… Держать в руках Алимхана Абдуловича Кашаева и так бездарно выпустить его… Нам этого долго не забудут…
– У нас нет никакой гарантии, что это он, – пожал плечами Трапезников, не слишком дорожащий мнением местного руководства ФСБ. – Еще следует поискать доказательства. И, кроме того, мы еще не прекратили поиск самого Алимхана. Вернее, пока – Неизвестного. Если он в Грозном или в Ханкале, ему будет трудно уйти.
– Уйдет… Он верткий, как уж. Если только в самом деле не потерял память.
– И опасный, как змея, – добавил Трапезников. – Но следует всех поисковиков предупредить о том, кого, предположительно, мы ищем… И проверить все известные связи Кашаевых. Есть у вас с кем работать в этом направлении?
– Я никогда не работал по Кашаевым. За них целый отдел отвечает. Но связи мы поищем. И с этим отделом придется связаться. Двоим нам такое дело не потянуть.
– Тогда связывайтесь. Не будем терять время.
Доктор Смерть не стал распечатывать новую телеграмму, только что пришедшую из Лиона. Просто прочитал ее с монитора.
– Они требуют подтвердить принадлежность вторых отпечатков пальцев, высланных в их адрес, Алимхану Абдуловичу Кашаеву, и сообщить адрес, с которого эти отпечатки получены. Не доверяют нам, командир…
– Правильно делают, что не доверяют. Я бы на их месте тоже заподозрил двойной стандарт. Подтверди принадлежность и сообщи правду, – пожал плечами Басаргин.
– То есть сообщить, что отпечатки получены по официальному каналу после запроса телефонограммой в ФСБ России. Не я, надо полагать, без ведома или с негласного ведома, забирался к ним на сайт, а они сами прислали нам, как добрые друзья и надежные партнеры.
– Именно так…
Доктор довольно хмыкнул и стал набирать текст ответа. Как обычно бывает, отправив, запросил подтверждение получения. Вместо подтверждения пришла просьба Басаргину оставаться на связи. Доктор опять хмыкнул. И на всякий случай ответил, что Басаргин уехал вчера утром и будет в офисе только следующим утром, и вообще найти его сейчас не представляется возможным.
– Зачем так? – не понял сам Басаргин, стоя у Виктора Юрьевича за спиной и читая на экране монитора текст, отправляемый Доктором.
– Мало ли… – уклончиво ответил тот. – Вдруг они потребуют твоего немедленного вылета в Лион. А ты нам здесь очень нужен.
– Не люблю хвостом вертеть. Сообщи, что я неожиданно вернулся.
Они остались в офисе вдвоем, Басаргин отпустил остальных сотрудников до утра, и поддержать Доктора было некому.
– Если будет что-то важное, я сообщу… – Доктор продолжал на своем настаивать. – В худшем случае я с твоих слов дам им ответ и прослыву не менее значительной и умной фигурой, чем ты. Меня это устроит. Но если будет какая-то непредвиденность в виде нахлобучки, когда все выяснится, мне могут только выговор дать, как в советские добрые времена, а тебя, чего доброго, и от должности отстранят. Все мы в этом случае только проиграем.
– Что такое выговор в системе Интерпола? – поинтересовался Басаргин. – Ты с этим, насколько я помню досье на тебя, встречался…
– Встречался. Могут, в худшем случае, перевести на пару месяцев в волонтеры.[25] Но потом поймут, что без меня обходиться трудно, и вернут на прежнюю зарплату…
Басаргин усмехнулся, но настаивать не стал, понимая, что Доктор Смерть во многом прав, принимая возможный удар на себя. Это выигрыш для общего дела.
Через минуту штаб-квартира Интерпола разродилась новым сообщением. Басаргин уже сел за свой стол, и Доктор Смерть, чтобы не печатать сообщение, читал ему с монитора.
– Так… Что у них там происходит… Новый вариант дактилоскопической карты опять не позволил идентифицировать убитого в Эр-Рияде человека с Алимханом Абдуловичем Кашаевым. Но при этом штаб-квартирой через НЦБ[26] был получен запрос управления МВД Чеченской республики об идентификации отпечатков пальцев интересующего их человека. Один из этих пальцев зарегистрирован в картотеке Интерпола, как оставленный на замке сейфа в секретной части ООН в момент похищения документов, связанных с махинациями некоторых стран, в том числе и России, при работе с иракской программой «Нефть в обмен на продовольствие». Это те же самые отпечатки. Полностью дактилоскопическая карта совпадает с повторно присланной картой российского антитеррористического бюро. Генеральная дирекция Интерпола настоятельно просит Басаргина принять меры к выяснению причин запроса МВД Чечни. Служба безопасности ООН уже информирована о совпадении отпечатка пальца, присланного из Грозного с отпечатком по запросу ООН. Вот так…
– Боюсь, – сказал Басаргин, – что ГРУ вместе с «Альфой» сильно намудрили, представляя в Лион вторую дактилоскопическую карту. Они, должно быть, не знали о допущенном их человеком «проколе» в Нью-Йорке. Надо предупредить Астахова.
– Астахов, думаю, уже спит. Даже в Лионе началась ночь. А у нас, – Доктор Смерть глянул на окно, – она уже кончается.
Александр Игоревич посмотрел на часы.
– Да, двадцать минут пятого…
И в это время раздался телефонный звонок.
– Надо же, генералы тоже, оказывается, страдают бессонницей. Работы у них, похоже, мало. Надо добавлять, – посмотрев на определитель номера, сказал Доктор Смерть. – Слушаю вас, Владимир Васильевич.
– Я так предположил, Виктор Юрьевич, что вы, как и мы, в настоящее время продолжаете работать. Как оказалось, предположил правильно. У меня к вам естественный вопрос. Как отреагировал Лион на присылку новой дактилоскопической карты. Поверили?
– Они прислали просьбу подтвердить смену. И запросили у нас адрес, с которого карта получена. Мы, естественно, «умыли руки», сославшись на вас. Но есть для вас и для полковника Мочилова и неприятные сведения, которые мы с Александром Игоревичам только что обсуждали и сомневались, стоит ли вас до утра беспокоить…
– Я уже сам вас побеспокоил. Можете продолжать без ложной скромности.
– Эти «пальчики», что вы нам подослали…
– Что – «эти пальчики»? – В голосе генерала прозвучала обеспокоенность.
– Эти «пальчики», вернее, только один из них, фигурирует в картотеке Интерпола.
– По какому, интересно, поводу?
– Повод весьма неординарный. Этот пальчик, вернее, его отпечаток, был обнаружен на сейфе в секретной части ООН после того, как сейф был взломан и из него пропали документы по нарушениям, допущенным рядом стран в иракской программе «Нефть в обмен на продовольствие». Нарушения были допущены в том числе и Россией…
– У меня естественный встречный вопрос, – строго сказал Астахов. – Какие в Лионе имели основания пропускать дактилоскопическую карту через картотеку? Насколько я понимаю, они запрашивали отпечатки для того, чтобы убедиться, что в Эр-Рияде убит не Алимхан Абдулович Кашаев. Что там еще произошло?
– МВД Чеченской республики через наше НЦБ отправило запрос по этим же отпечаткам. Еще вчера вечером. И тогда один из «пальчиков» был идентифицирован.
– Один отпечаток не может служить даже косвенным доказательством. Необходимо хотя бы три… Так, кажется, формулируется строка закона… В том числе и международного…
– В данном случае работает не строка закона, а подозрение. Штаб-квартира просит нас выяснить причину интереса МВД Чечни к этой дактилоскопической карте. Что мы должны ответить?
– Можете ответить прямо. В руках у милиции побывал человек, страдающий амнезией. Медиками госпиталя, в который он попал, обнаружены шрамы от недавней пластической операции лица. Это вызвало подозрение. И был разослан запрос. Но, пока шли ответы, этот человек сумел сбежать из-под стражи, убив несколько охранников голыми руками. И только впоследствии, когда из Интерпола была получена фотография с нового облика Алимхана Абдуловича Кашаева, удалось установить, кто это в действительности. В настоящее время организован широкомасштабный поиск сбежавшего, но результатов поиск пока не дает…