— Вы знаете, я как раз сейчас в гостях у нашего осветителя — его квартира буквально в нескольких кварталах от моей, на том же уровне, — послушно призналась Силь. — Это всего несколько минут ходьбы. Если хотите, я расскажу вам, как добраться, или дам адрес, если вы возьмете такси.
— Ох, это было бы просто прекрасно! — Дороти немного оживилась. — С вашего позволения я приду прямо сейчас!
Сильвер быстро объяснила, как найти дом Кароля, и вдова Дэнни Монтего отключила комм — связь, пообещав прийти как можно скорее. Девушка задумчиво посмотрела на приятеля через гаснущую пелену экрана.
— Дэнни был женат — вот это новость! — озвучил он их общие мысли. — Я определенно хочу посмотреть на женщину, которая ухитрилась затащить его под венец!
— По правде говоря, это могла бы быть любая из тех, в кого он влюблялся, — справедливо заметила Сильвер. — Если бы кто‑то из объектов привязанности Дэнни предложил ему официально зарегистрировать брак, он бы полетел в муниципалитет быстрее ветра!
— Но только не здесь, — Кароль покачал головой. — Раз Монтего уже был женат, он, вероятно, прекрасно понимал, что вторую супругу ему на чип не запишут. И как только он ухитрился жениться, да еще и в другом Городе? А может, эта Дороти — просто самозванка?
— Да нет, вряд ли, — не согласилась Силь. — Эту информацию легко проверить, да и зачем ей врать?
— Дела у Дэнни шли вполне себе неплохо, — задумчиво протянул Кароль. — Вдруг новоявленная госпожа Монтего — охотница за наследством?
— А семейный доступ к документам, видимо, Дэнни ей дал, чтобы когда‑нибудь после его смерти ей было проще мошенничать, выдавая себя за вдову? — язвительно поинтересовалась Сильвер. — Или ты знаешь способ достать его, минуя муниципалитет и официальные процедуры?
— Да, семейный доступ — это в ее пользу, — согласился Стейн. — Хотя я слышал о мошенниках, которые запросто взламывали чипы и заносили на них какую угодно информацию!
— Если ты когда‑нибудь их еще и увидишь, обязательно покажи мне! — усмехнулась Силь. — Эти истории относятся скорее к легендам, чем к истине. Когда‑то, возможно, кто‑то на «Одиннадцати» и пытался пробить правительственную сеть, но, как мне кажется, это давно уже в прошлом. Вот тебе хоть раз приходило в голову совершить нечто противозаконное?
— Ну, по правде говоря, один раз я чуть не стал преступником, — Кароль широко ухмыльнулся, показывая, что шутит. — Помнишь, как мы повздорили с Мартином из соседнего двора? Он обидел Камиллу, а я пригрозил, что подпалю ему пятую точку…
— Помню, вы тогда договорились и до того, что ты пообещал на спор сотворить настоящую взрывчатку, — кивнула Сильвер. — А на следующий день Мартин стал смеяться, когда ты этого не сделал, и ты врезал ему кулаком прямо в нос. Его родители потом жаловались всему двору, а твой папа от них бегал.
— Все так, только одно «но», — Кароль вдруг стал очень серьезным и слегка понизил голос. — Я тогда все‑таки сделал взрывчатку. У нас в школе очень здорово преподавали химию, и я ненадолго задержался после уроков. У меня получилась настоящая подрывная смесь — испытания были проведены по всем правилам. А потом, к счастью, вмешался один из преподавателей, который, прохаживаясь по коридору мимо кабинета химии, удивился, что там что‑то грохнуло. Был жуткий скандал, в дело вмешался директор, вызвали моего отца, который всыпал мне по первое число… Речь зашла даже о том, чтобы отчислить меня из школы с соответствующей записью в чипе. В конце концов, моему учителю химии пришлось поручиться за меня, чтобы я мог остаться в школе, а в мое дело занесли только формулировку о хулиганстве, причем информация, конкретизирующая проступок, осталась засекреченной, доступной только в крайнем случае и с введением специального кода.
— Ничего себе, каким ты, оказывается, был отчаянным подростком! — восхитилась Сильвер. — Мне и в голову не приходило, что ты когда‑то едва не преступил закон!
— Ну да, и нажил крупные неприятности на свою голову, причем пожизненные, — Кароль грустно посмотрел в свою чашку, снова принявшись вертеть ее в руках. — Теперь, если вдруг я окажусь рядом с каким‑нибудь самодельным взрывным устройством, у службы безопасности появится идеальный подозреваемый в моем лице. И никакая засекреченность информации не поможет — на «Одиннадцати» нет таких архивов, куда бы не имели доступ люди Железной Микки! Уж они‑то могут отчитаться не только о том, что ты делал десять лет назад, но и о том, что ел сегодня на завтрак! Им только дай повод вцепиться в человека — и конец! Хорошо еще, что с электропроводкой я до сих пор как‑то не сталкивался, а то у меня за дверью уже бы дежурили люди из службы безопасности!..
Сильвер не успела ничего ответить на это, потому что тут раздавшийся звонок настенного комма возвестил о том, что к Каролю пришли гости. Девушка открыла дверь, за которой, как и ожидалось, оказалась Дороти Монтего — невысокая женщина с усталым бледным лицом, карими глазами и коротко подстриженными светло — русыми волосами. На вид ей было лет сорок, она казалась немного старше Дэнни, но это ни о чем не говорило: покойный хозяин «ДиЭм» в романтическом настроении влюблялся в женщин всех возрастов, исключая разве что совсем уж дряхлых старушек. В одной руке вдова держала дорожную сумку, в другой — ручку чемодана на магнитной полосе, который покорно вплыл следом за ней в прихожую Кароля.
— Здравствуйте, — поприветствовала ее Сильвер. — Заходите, располагайтесь. Хотите чаю?
— Спасибо, не откажусь, — Дороти поставила чемодан в угол, пристроив на него сумку, сбросила дорожные туфли и прошла в комнату следом за Силь.
— Добрый день! — поприветствовал ее хозяин, пока его подруга немного неловко левой рукой доставала из настенного шкафчика еще одну чайную чашку. — Пожалуйста, садитесь! Вы, должно быть, Дороти Монтего? А я Кароль Стейн, звукооператор «Серебряной камелии».
— Очень приятно познакомиться, господин Стейн, — вежливо ответила вдова Дэнни, усаживаясь в одно из кресел за столом.
— Можно просто Кароль, — он вложил в улыбку все свое очарование.
— А я — просто Сильвер, — тут же отреагировала девушка, протягивая Дороти блюдо с булочками. — Угощайтесь!
— Тогда и меня тоже называйте, пожалуйста, по имени, — предложила госпожа Монтего. — Дороти — вполне достаточно, тем более что я надеюсь продолжить с вами сотрудничество, если, конечно, вы не откажетесь.
— Мы будем рады, но немного позже, — твердо заявила Силь. — Пока группа у нас в неполном составе.
— Да, конечно, — чуть рассеянно отозвалась Дороти, принимая чашку из рук Кароля. — Вы, должно быть, вообще ума не приложите, откуда я взялась! Вряд ли Дэнни когда‑нибудь обо мне рассказывал, не правда ли?
Девушка и парень переглянулись и одновременно покачали головами.
— Чтобы предупредить вопросы, я лучше сразу расскажу, каким образом все получилось так, как получилось… — гостья несколько секунд смотрела в чашку, как будто решая, с чего начать. — Видите ли, мы с Дэнни познакомились десять лет назад, когда он приезжал в Город Семь по каким‑то делам. Совершенно случайно столкнулись в магазине — причем в буквальном смысле: он бродил между полками с продуктами в такой задумчивости, что попросту налетел на меня, пока я выбирала овощи. Слово за слово — мы познакомились, договорились о встрече, в тот же вечер поужинали вместе, и уже через неделю Дэнни признался мне в любви. Он так трогательно ухаживал, что я не усомнилась в искренности его чувств. Понимаю: вам, вероятно, это покажется глупым, но в тот момент я была очень одинока. Буквально за два месяца до знакомства с будущим мужем мне пришлось похоронить мать, а отца я никогда не знала. Мне казалась, что я одна во всем мире, и романтичный влюбленный Дэнни вдруг предстал передо мной в образе прекрасного рыцаря, готового избавить прекрасную даму от всех ее проблем. Помню, я сказала ему: если любишь — давай поженимся. И на следующий день мы пошли в муниципалитет и зарегистрировали наш брак.
Дороти на несколько секунд замолчала, и Кароль с Сильвер снова переглянулись. Пока все, что рассказывала госпожа Монтего, очень подходило к образу того Дэнни, которого знали и они. Беда с влюбчивым хозяином «ДиЭм» заключалась только в том, что он, вспыхивая, как огонь, очень быстро «перегорал» в отношениях с предметами своей страсти.
— Несколько месяцев мы прожили в любви и согласии, — продолжила Дороти. — Дэнни был выше всех похвал: нежный, добрый, предупредительный. Мне казалось, что я попала в рай. Но потом он закончил свои дела в Городе Семь и сказал, что ему надо перебираться назад в Город Два. Я уже знала, что у него здесь бизнес, поэтому отъезд не вызвал у меня никаких подозрений. Мы договорились, что он отправится первым, подберет более подходящую для нашей семьи квартиру, а потом приеду я. Первые несколько недель мы связывались по несколько раз в день, Дэнни рассказывал мне, как идут дела в «ДиЭм», как продвигаются его поиски подходящего жилья. Ему все время что‑то мешало: то район считался недостаточно престижным, то соседи попадались склочные, то поблизости от квартиры не оказывалось парка, в котором, как мы мечтали, мы сможем прогуливаться по вечерам. В конце концов я стала выговаривать ему, что с таким количеством отказов муниципалитет скоро перестанет предлагать ему новые варианты. А вскоре меня стали мучить подозрения, что он вроде бы не так и хочет, чтобы я переехала вслед за ним. Дэнни был вежлив и ласков, общаясь со мной по комму, однако мне казалось противоестественным то, что он, похоже, не очень‑то стремится воссоединиться поскорее с молодой женой. Не могу сказать, что сама испытывала безумное желание поселиться в новом доме, однако нельзя не признать, что меня это слегка задевало.
Дороти снова прервалась, чтобы отхлебнуть чая, и слегка передернула плечами, как будто смутилась от такого откровенного проявления чувств и одновременно извинялась перед слушателями за свою наивность десятилетней давности.
— Дорого бы я дала тогда, чтобы мои подозрения не оправдались, — она криво усмехнулась. — Но, когда я задала Дэнни прямой вопрос, он, немного помявшись, честно признался, что «перегорел». Мол, он искренне привязался ко мне, но теперь любовь закончилась, хотя мы по — прежнему друг друга уважаем, можем остаться друзьями — и все такое… Я чувствовала себя обманутой и сначала заподозрила, что у него появилась другая женщина. Вела себя, как дура, требовала назвать ее имя, плакала в трубку… Дэнни пытался утешить меня, как мог. Хотя с моей стороны, наверное, это было чистой воды эгоизмом. Я ведь сама виновата в том, что наша семья не сло