Глава 14
Фигура сделала несколько шагов в прихожей, затем включила карманный фонарик. Кажется, клиентура Парсонса не отличалась большой оригинальностью. Не дожидаясь, пока луч света меня ослепит, я вновь дернул за шнурок торшера. Раздалось изумленное оханье.
Передо мной стояла женщина лет сорока, не слишком хорошо сохранившаяся, но все еще привлекательная. Ее крашеные светлые волосы были идеально уложены, но из прически выбивались пряди, а темные глаза в ужасе смотрели на пистолет в моей руке.
– Кто вы?! – хрипло спросила она, клянусь, в этот момент я был близок к тому, чтобы нажать на спусковой крючок. Я бы не вынес еще одной беседы о несчастной судьбе Мактирни.
Впрочем, оказалось, что незнакомка прекрасно умела держать себя в руках и не отвлекалась на пустяки.
– Значит, вы детектив? – спросила она спокойно усаживаясь в кресло, после того как выслушала мое объяснение. Хотя мое оружие все еще ее беспокоило, ужас исчез.
Я похлопал себя по внутреннему карману пиджака:
– Есть лицензия. И разрешение на пистолет.
– Хорошо. Меня зовут Бонита Симпсон. Я живу в этом отеле. В 303-м номере.
– Откуда у вас ключ от апартаментов Парсонса и что вы здесь делаете среди ночи?
– Отвечая на первый вопрос: он сам мне дал ключ. Я была его девушкой, – она не могла не заметить мой недоверчивый взгляд. – Это правда, мистер Стин. Мы встречались последние полгода, а три месяца назад Эл дал мне ключ от номера. Он заказал копию. Хотел, чтобы у меня была возможность в любое время зайти к нему, например, если он возвращался поздно. И еще Эл боялся, что ему… может стать плохо. Наверное, вы уже знаете, что он был наркоманом. Так вот, я когда-то тоже. Не буду утомлять вас подробностями. Несчастный брак, смерть ребенка, мне казалось это самым простым способом бежать от реальности. Но я сумела побороть зависимость. В итоге нашла хорошую работу, хотя сбережений у меня нет, но я могу себе позволить жить в «Гарнете» и особо ни о чем не беспокоиться. Я работаю костюмершей на «Парамаунте». Старшей костюмершей. Я уезжала на две недели, были натурные съемки в Аризоне. Вернулась только сегодня днем и узнала, что Эл… погиб. Я дождалась ночи и пришла забрать фотографию… вот эту, – Бонита махнула рукой в сторону комода.
Мне не нужно было поворачивать голову, я помнил, что на снимке в оловянной рамке был изображен Альберт Парсонс в дни беспечной молодости. Шляпа лихо заломлена на затылке, еще целые и здоровые зубы крепко сжимают мундштук с сигаретой. Глаза сощурены в улыбке, так что вполне можно представить, что этот парень мог легко зацепить любую девушку. Но сейчас?
– Как вы познакомились? – спросил я.
– Здесь неподалеку. Эл несколько раз пытался завязать, он пришел в церковь в Бруксайде, где в подвале проводились собрания общества трезвости. Я сама туда до сих пор иногда хожу, помогаю с чаем и печеньями, иногда беседую с новичками. Мы разговорились с Элом, выяснили, что живем в одном отеле. Постепенно у нас все закрутилось. Эл правда хотел бросить, но он постоянно срывался. По-моему, он всю жизнь был мелким мошенником, ни дня честно не проработал. Говорил, что еще в юности получил серьезную травму, из-за которой его периодически мучают ужасные головные боли, так что он несколько дней вынужден лежать за задернутыми шторами, не в состоянии пошевелиться. Отсюда и наркотики, они давали облегчение. Нет, это правда, я видела Эла в таком состоянии, такого врагу не пожелаешь, и облегчения нет. Весь этот бардак в номере – потому что он по несколько дней не пускал уборщиц, когда ему было плохо. Я старалась, как могла, приносила ему ромашковый чай, собирала мусор в мешки. Когда я уезжала, здесь все было в целом неплохо. Но, видимо, Эл опять все запустил. Скажите, это правда, что его убили? Закололи в каком-то номере здесь в гостинице?
Я кивнул.
– А это была… женщина? Которая жила в этом номере?
– Нет. Какой-то канадец заехал днем раньше, но полиция не смогла его допросить, потому что он исчез.
Бонита Симпсон поджала губы и задумалась.
– Мистер Стин, вас можно нанять? – неожиданно спросила она.
– С какой целью?
– Расследовать смерть Эла.
– Но ведь полиция именно этим и занимается.
– Эх, – махнула она рукой. – А то я не знаю. Эл был игроком и наркоманом, водился с дурной компанией. Они поспрашивают тут и там, а потом скажут, что его убили в гангстерской разборке. И уберут его дело в самый дальний угол. Послушайте, я вам сказала, что неплохо зарабатываю. Огромных денег у меня нет, но оплатить ваши услуги я вполне в состоянии. Вы же тут временно, я правильно понимаю. И времени свободного у вас полно, особенно, если бы вы спали тут по ночам, как это делал предыдущий охранник, а не устраивали засаду в номере покойного. Кстати, почему вы так поступили?
– У меня было предчувствие, что кто-то появится.
– Видите, – Бонита усмехнулась. – Я сразу почувствовала, что вы не обычный гостиничный шпик. Я готова сейчас вам дать триста долларов, если вы приметесь за дело. Только надо спуститься в мой номер, чтобы я могла выписать вам чек.
У меня закралось подозрение, что дамочка таким образом хочет выманить меня из номера Парсонса, но мне стало интересно, какую игру она ведет.
– Хорошо, пойдемте, – согласился я. – Только отдайте мне ключ от этой комнаты.
Бонита охотно протянула мне ключ, но потом начала колебаться.
– А вы… разрешите мне забрать фотографию Эла? За которой я пришла. Мне хотелось бы сохранить ее на память о том, каким он был, пока жизнь его не поломала.
Я снял фотографию с комода и повертел ее в руках. Потом вынул снимок из рамки и внимательно изучил все детали. Никаких тайных записок, вложенных ключей от банковской ячейки или карты с крестиком я не обнаружил. Ну и черт с ним со всем. Сегодня я уже уничтожил тайник с наркотиками, почему бы не отдать девушке фотографию любимого человека. Полицейские могли бы проявить и больше рвения, оставив тут кого-нибудь в засаде.
Я подтолкнул снимок Боните, и она благодарно прижала его к груди. Я тщательно протер пустую рамку от своих отпечатков и забросил ее за комод. Потом протер другие поверхности, к которым прикасался, хотя не думал, что полицейские будут дважды снимать отпечатки.
Мы спустились с миссис Симпсон на третий этаж, при этом я оценил, что для своей ночной вылазки она оделась довольно практично – мягкие туфли из тафты и вязаный жакет с широкими карманами, в один из которых она и положила заветную фотографию.
Номер Бониты в полной мере соответствовал ее натуре, уютный и практичный. Собственной мебели у нее почти не было, только типовая гостиничная обстановка, но кресла, диваны и столики были дополнены симпатичными салфетками и подушками ручной работы. Один угол гостиной был занят мольбертом с карандашными эскизами одежды, портновским манекеном и профессиональной швейной машинкой с электрическим приводом. Посреди комнаты валялся едва приоткрытый чемодан с одеждой – пожалуй, единственное свидетельство того, что практичность и собранность миссис Симпсон в какой-то момент дали сбой.
– Я просто не смогла заставить себя разбирать вещи, когда узнала у консьержа, что Эла убили, – подтвердила мою догадку Бонита. – Просто сидела на диване несколько часов, уставившись в одну точку. Даже хотела спуститься в бар и впервые за много лет по-настоящему напиться. Но потом заснула. А проснувшись посреди ночи, решила, что мне необходимо иметь фотографию Эла. Мы… мы… никогда вместе не фотографировались.
В глазах у Бониты заблестели слезы. Решительно смахнув их, она подошла к журнальному столику, достала из сумочки банковскую книжку и быстро выписала мне чек.
– Как договаривались, мистер Стин. Проверьте его с утра в банке, все честно. Сообщите мне, если вам понадобятся еще средства.
– Зачем вам это нужно, миссис Симпсон? – мягко спросил я. – Даже если я найду убийцу вашего друга или полиция найдет убийцу Парсонса, это все равно его не вернет.
– Именно поэтому! – она ударила кулаком об ладонь. – Мы с Элом по-настоящему любили друг друга. Он хотел измениться ради меня и мечтал провести со мной все оставшиеся ему годы. Говорил, что нам надо уехать из Лос-Анджелеса, в Баха-Калифорнию или Сонору14, купить дом на берегу. Я бы могла открыть свой магазин одежды, а Эл возить людей на рыбалку. Я вам говорила уже, что у меня хорошая работа? Я много старалась, чтобы наладить свою жизнь, обрести покой и независимость. Но знаете, я ни минуты не сомневаясь уехала бы с Элом хоть на край света. Но нам не хватало денег. Переезд в Мексику, покупка дома, лодки, открытие ателье. У меня не было сбережений, а у Эла деньги утекали сквозь пальцы. Я вообще не знала, откуда у него средства, чтобы снимать «люкс», чтобы покупать наркотики и играть в казино. Он обещал, что обо всем мне расскажет, когда мы уедем вместе. А что мне теперь осталось? О, да. Моя прекрасная работа, мой уютный номер, куда я возвращаюсь ночевать со студии. И все, пустота. Только с Элом я чувствовала себя по-настоящему живой. Поэтому мне не жалко денег, мистер Стин, чтобы выяснить, что за гад его убил. Я как будто… снова чувствую себя ближе к Элу.
Мне трудно было ее понять, но мысль я уловил, и она показалась мне интересной. Может, люди действительно ищут возмездие за смерть своих близких, чтобы сохранить иллюзию, что они не до конца с ними расстались.
– В последнее время вы не замечали ничего необычного в поведении Эла? Может, он нервничал или кого-то боялся. Куда он чаще всего ходил, с кем общался? – я достал из кармана блокнот, приступая к своим новым обязанностям.
– Меня не было в городе две недели, помните? Что касается круга знакомых Эла – то я вообще никого не знаю. Он совершенно не хотел афишировать нашу дружбу. Особенно здесь, в отеле. Например, мы не ужинали вместе в ресторане, даже в лифте вместе не спускались. Чаще всего он заходил ко мне… ночью. И уходил до прихода горничных. Я подозреваю, что они обо мне болтали, когда утром перестилали кровати, но, честно, мне на это было глубоко наплевать. Мистер Шимански даже пытался прочитать мне какую-то моральную лекцию о поведении жильцов в отеле, но так запутался в словах, что я просто послала его к черту. И ключ мне Эл дал, чтобы я могла приходить в его номер в любое время, когда его соседи напротив уходят на очередную вечеринку. А так… я целыми днями торчу на студии или езжу на съемки. Не знаю, где Эл проводил время, кажется, он говорил что-то про ипподром в Голливуд-Парке, недалеко от аэропорта. Но он меня туда никогда не приглашал. Чаще всего мы встречались на собраниях в церкви, потом шли куда-то ужинать в городе.