вынесена крупная сумма денег, предположительно поступившая на депозит компании «Кинтанэйр», инвестировавшей в открытие гравийного карьера в окрестностях Мейпл-Хилл, а также в новый туристический центр на берегах озера Кинтана.
Глава 18
Разница во времени между Калифорнией и Миннесотой составляла два часа, так что, едва дождавшись окончания своей смены, я поехал домой и заказал разговор с редакцией «Вестника» Мейпл-Хилла, надеясь, что главный редактор, некто Эбинезер Колхаун, уже будет на месте. Меня слегка беспокоила многолетняя давность выпуска, поскольку редактор уже давно мог переехать в другой город или выйти на пенсию, однако оказалось, что я зря волновался – мистер Колхаун по-прежнему твердо стоял у руля своего «Вестника», снабжая жителей Мейпл-Хилла самой свежей информацией.
– Ограбление «Лейкшор Траст»? – услышал я хриплый голос в трубке. – И кого это интересует спустя столько лет?
– Я нашел выпуск вашей газеты от 16 сентября 48-го в вещах одного фигуранта своего расследования. Но, думаю, что там указана не вся информация. Может, вы помните еще какие-то подробности?
– Помню ли я? Ха-ха-ха. Да это было крупнейшей сенсацией Мейпл-Хилл за все время, что я владею газетой. Да, я и владелец и главный редактор. И мне нравится. В последнее время я все чаще думаю о том, чтобы уйти на пенсию, тем более, что дети, как выяснилось, не проявляют интереса к газете. Но пока не готов с ней расстаться. Но то дело, оно изменило Мейпл-Хилл. Во-первых, убили Гектора, а его все в городе любили. Во-вторых, это ограбление положило конец планам «Кинтанэйр» на расширение города. Дело даже не в том, что у них украли деньги, которые они планировали вложить в строительство. А в том, что в Миннесоту едут потому, что там не грабят и не убивают. А кто после такой катастрофы захотел бы поехать жить в Мейпл-Хилл.
– Остальных грабителей так и не нашли?
– Нет. Этот Франсуа Пеш не проронил ни слова. Улик на него было предостаточно, к тому же он оказался хорошо известен в Чикаго как мелкий гангстер, пытавшийся прибиться к большим «семьям». Стиль ограбления был явно в чикагском стиле, как они всех быстро положили на пол, не стали размениваться на мелочевку, а вломились в хранилище. И молниеносно дали деру, сменив машину. Но сообщников он не сдал. Судя по всему, Пеш застрелил Гектора, но тот все-таки сумел его ранить, практически насмерть. Но врачи спасли ему жизнь, вот так. Не знаю, почему он не получил летальную инъекцию, а пожизненное. Думаю, ребята из «Кинтанэйр» как-то надавили на судью, потому что надеялись, что рано или поздно Пеш сломается в тюрьме и скажет, куда делись их деньги. Официально они никогда не признавали кражу, но работники банка мне рассказывали, что туда доставили миллион или два долларов и заперли в хранилище в сейфе – чтобы, так сказать, ускорить процесс строительства карьера и элитного коттеджного поселка на берегу озера.
– И после ограбления все планы накрылись?
– Что касается «Кинтанэйра», да. Они быстренько свернулись и уехали из города. Карьер в итоге все-таки открыли, но уже другая компания, лет через пять. Мейпл-Хилл начал выходить из кризиса, мы построили новую фабрику по производству кленового сиропа. Сейчас появляются люди, которые заинтересованы в виллах на берегу Кинтаны. Но вас же не это интересует, не правда ли?
– В вашей заметке я увидел имя Уолтера Картрайта, некоего инвестора, который в тот день был в банковском хранилище, а потом бесследно исчез после ограбления.
– Да, Картрайт, я почти забыл это имя. Он приехал в город почти сразу после появления слухов о планах «Кинтанэйр». У него был собственный проект строительства яхт-клуба и летних домиков на берегу озера. Все было согласовано с администрацией округа. Уолтер был очень обаятельным, к тому же многим нравился его британский акцент и аристократические манеры. Он обещал привлечь инвесторов с Востока, и даже из Европы, которые хотели бы открыть для себя красоты нетронутых Великих озер. Местные жители должны были получить приоритет для приобретения домиков и большую скидку. Мистер Картрайт прожил несколько месяцев в нашем городе, занял лучший номер в местном отеле, открыл счет в банке, регулярно устраивал приемы для жителей, щедро жертвовал на церковную благотворительность. Утром того дня он пришел в банк и, как обычно, попросил проводить его в хранилище, где у него была ячейка. Потом, когда обнаружили, что Гектор и Пеш стреляли друг в друга, а деньги были вынесены неизвестным грабителем в маске, никто не мог поверить, что это дело рук Уолтера. Но оказалось, что днем раньше он выписался из своего номера, все протер, чтобы не оставлять отпечатков. Мы не могли поверить, что такой респектабельный бизнесмен и джентльмен оказался замешан в этом зверском ограблении.
– А с ним не было женщины?
– Что вы имеете в виду? Нет, мистер Картрайт был холостяком, хотя и слыл довольно привлекательным мужчиной. Многие наши дамы мечтали накормить его домашним обедом, если вы понимаете, о чем я.
– Что насчет других участников ограбления? Были еще какие-то подозреваемые?
– Судите сами, сэр. Кроме Пеша и Картрайта было еще двое, зашедших в банк и один предполагаемый водитель. Полиция опросила всех преступников в округе, но никто не мог бы решиться на подобное дерзкое ограбление. Решили, что Пеш привез свою банду из Чикаго, правда, не понятно, как туда затесался Картрайт. И еще из города после ограбления исчезли двое криминальных элементов. Алистер Пирс и Корри Махоуни, оба бесполезные куски мяса. Пирс был мелким негодяем, торговал наркотиками и крадеными товарами во время войны. Махоуни был вроде как его подручным, помогал выпутываться из неприятностей, когда требовалась грубая сила. Обоих несколько раз задерживали, всегда выпускали без предъявления обвинения. Было странно, что они исчезли, но никто всерьез не думал, что эти отморозки в состоянии провернуть ограбление банка. Их объявили в розыск в качестве свидетелей, но больше в округе их так и не видели. Тем более, что свидетели описывали налетчиков как громил. К Пирсу это никак не относилось. Конечно, у страха глаза велики, но судья все равно счел доводы на арест недостаточными.
Колхаун смачно откашлялся и продолжил:
– Самая перспективная версия, на которой сосредоточилось следствие, заключалась в том, что кто-то работал изнутри. Свой человек в банке, понимаете? Для этого было несколько предпосылок. Например, этот парень, Пеш, сразу пошел в хранилище, а ведь там нужен ключ и код от сейфа, который знал только управляющий. Он оставался в зале, если вы помните, вместе со всеми, под дулами пистолетов. Его первым и заподозрили. Бедняга О’Лири. Это я сейчас говорю бедняга, а тогда я был уверен вместе со всем городом, что он замешан в ограблении. Копы прочесали все его счета, раскопали всю его подноготную, включая любовницу, к которой он ездил в Дулут. В итоге жена его бросила и уехала, забрав сыновей. Пат О’Лири упорно утверждал, что не имеет отношения к ограблению и никому не давал ключи и код от сейфа. Как я сказал, Пеш тоже молчал, как рыба, даже когда получил пожизненное за убийство Гектора. В итоге прокурор не стал возбуждать дело против О’Лири, потому что не было доказательств. Но эта история его сломала. Из банка его уволили, на улице перестали здороваться. Через год бедняга заплыл на лодке в центр озера, привязал груз к ногам и бросился в воду. Дома он оставил записку, что ни в чем не виноват, кроме супружеских измен. Перед смертью не врут, как я думаю.
– Вам могут позвонить из полиции Лос-Анджелеса. Расскажете им то же, что и мне? Можете ничего не скрывать, даже наш разговор.
– Я и не собирался ничего скрывать, – изумился Колхаун.
– Если хотите, я вам позвоню, когда появятся какие-то новые факты о том ограблении.
– Зачем? – еще более изумился редактор. – Это же было так давно, большинство местных жителей забыли об этой истории, тем более сейчас, когда в городе появляются рабочие места и новые виллы. Никто мне не скажет спасибо, если я напишу о такой ерунде в газете.
Ох, Миннесота. Я там никогда не был, а сейчас понял, что и нет желания там побывать.
Тем не менее, из разговора с Колхауном я уяснил две вещи. Загадочным инвестором Уолтером Картрайтом, вынесшим из хранилища сумки с деньгами, был человек с британским акцентом и аристократическими манерами. Мелкого «толкача», исчезнувшего после ограбления, звали Алистер Пирс. То есть Эл. А Пирс легко переделывается в Парсонса. Очевидно парень проявил не слишком богатую фантазию при выборе нового имени. Или боялся, что его проеденные наркотиками мозги не смогут запомнить, на что надо отзываться, поэтому оставил то же сокращение и лишь чуть переставил буквы в фамилии. Еще у меня где-то на задворках сознания маячила фамилия Махоуни, но я чувствовал себя слишком усталым, поэтому задернул шторы и рухнул в кровать, поставив будильник на полдень.
Глава 19
В полдень, почистив зубы и сварив себе свежего кофе, я набрал номер Аманды Хэйр, матери моей бывшей партнерши Лекси. Я знал, что Аманда по-прежнему живет в поселке Пэрис в получасе езды от Лос-Анджелеса, хотя, по словам Лекси, это место будто навсегда застряло в 50-х вместе с идеальными лужайками, отглаженной униформой прислуги, женщинами-домохозяйками и воротами, запираемыми ровно в восемь вечера.
Аманда не была идеальной домохозяйкой, она работала генеральным продюсером собственной компании, имеющей постоянные контракты с ЭмДжиЭм и Юнайтет Артист. Зарабатывала она, пожалуй, значительно больше своего мужа, преподававшего в Калифорнийском Университете. Когда мы только познакомились, Аманда объяснила, что они купили дом в Пэрисе ради детей, Александры и ее младших братьев-близнецов, ходивших в хорошую школу неподалеку, а также, чтобы держать на равном расстоянии академическую и киношную жизнь их семьи. С тех пор, по словам Лекси, ее родители (Грегори Хэйр приходился ей отчимом) много раз вынашивали планы о переезде – вначале в Беркли, где Хэйру предложили постоянное место, но что-то не срослось, потом в Пасадену, потом подумывали о вилле на берегу океана. Но в итоге осталось все, как было: Аманда жила в своем идиллическом доме в ухоженном Пэрисе, работала до середины ночи и редко просыпалась раньше одиннадцати утра.