– А Михан точно погиб во время бомбежки?
– В этом и заключается главный вопрос. Тело было искалечено до неузнаваемости, его опознали по обгоревшим остаткам документов и личным вещам. Естественно, многие родственники жертв не поверили, что Михан погиб. Учитывая его ловкость, он вполне мог сфальсифицировать собственную гибель, поняв, что рано или поздно расследования не избежать. К тому же, зная всю правду о Михане, трудно было представить, что он по-настоящему вызвался добровольцем для отправки во Францию. Скорее всего, это тоже было сделано для отвода глаз, мало кто решится задавать вопросы обреченному человеку, готовящемуся к героической миссии. Что еще более важно – не было найдено ни следа драгоценностей, пропавших вместе с его жертвами. Очевидно, что большую часть полученных средств он использовал, чтобы бежать из Франции. Какие-то камни, вынутые из оправ, всплыли у ростовщиков в Лионе и Лондоне, но точных доказательств их принадлежности не было. Ничего не было найдено в разобранных завалах на месте дома Михана.
– Он мог положить оставшиеся деньги и драгоценности в какой-то банк, где они продолжали храниться после смерти владельца.
– Когда владелец не дает о себе знать по истечении определенного периода, в банке обязаны вскрыть ячейку. Если бы это произошло, полиция была бы в курсе. Нет, Гэри Михан развеялся в Лондоне, как дым, вместе со своими сокровищами. Поверь, его многие продолжают искать даже спустя столько лет. Хотя французская прокуратура и не предъявила ему обвинений, родственники жертв объявили награду за любую информацию о Михане, он также находится в списках преступников различных израильских организаций. Знаешь, что самое удивительное – практически ничего не удалось узнать о его прошлом. В 1935 году Гэри Михан объявился в Париже, ему было около тридцати лет. И все. Нет никаких данных о том, где он родился, кто его семья, Михан – довольно распространенная гэльская фамилия, но никто ни в США, ни в Британии не искал пропавшего родственника с таким именем. Такое ощущение, что Гэри Михан – не реальная личность, а еще один персонаж с фальшивыми документами. Настоящий человек-невидимка.
Я вздрогнул от этих слов.
– Эта фотография – первый стоящий след, который проявился за долгие годы, – взволнованно продолжила Аманда. – Мой троюродный брат также узнал ожерелье тети Рашель. Как думаешь, когда был сделан этот снимок?
– Карлайл здесь выглядит еще красавицей, но уже явно не юной девушкой. К тому же ты говоришь, что твоя тетя пропала в 1940-м, а Гучи уехали из Англии еще до войны, а потом эмигрировали в США, так что вряд ли они могли встретиться с Миханом в Лондоне. Значит, это произошло позже. Тут есть множество вариантов. Например, известно, что они некоторое время занимались любовными аферами. Карлайл могла так вскружить голову Михану, что он подарил ей это ожерелье. Или, что скорее, Михан успел кому-то продать ожерелье, а уже этот человек отдал его Карлайл. Или она его украла. Наконец в 49-м Гучи отправились на Ривьеру, а потом в Венецию. В любом из этих мест они могли повстречать воскресшего Михана или нового владельца ожерелья. Может, оно вообще никогда не принадлежало Карлайл и ей кто-то (любовник или подруга) одолжил его для снимка. К сожалению, по фотографии невозможно определить, где она сделана. Видна только стена и кусок колонны, на Лайле длинное платье с открытыми плечами. Явно одета для вечернего выхода.
– Или специально позирует для фотографа, – предположила Аманда. – Правильно подобранное освещение, это явно не любительский снимок. Подожди секунду, мне кажется, я вижу остатки штампа. Чернила почти стерлись, но я попробую что-то разобрать. Включи лампу, пожалуйста.
Вдвоем мы склонились над фотографией, изучая полустертые светло-сиреневые буквы, едва заметные на выцветшем обороте снимка. Очевидно, он не всегда хранился в рамке, на картонной поверхности даже были видны следы разводов от пролитой жидкости.
– Рю.. Какая улица? А вот это кажется «Канны». Снимок сделан в Каннах. Отлично! – хлопнула в ладоши Аманда. – Я отдам фотографию экспертам, пусть попробуют очистить печать, может, сумеют что-то еще разобрать. Например, адрес фотографа. Теперь понятно, с чего начинать поиски. Надо послать детектива в Канны. Вдруг кто-то вспомнит, как Карлайл где-то надевала это ожерелье. Может, она рассказывала, откуда его получила.
Аманда вопросительно посмотрела на меня. Я поднял руки.
– Я даже не говорю по-французски. Эта работа точно мне не по плечу.
К тому же я вовсе не был уверен, что ради поисков следа Михана надо забираться так далеко.
Глава 35
Когда Аманда ушла, я некоторое время вглядывался в сумерки за окном, пытаясь привести мысли в порядок, затем взял листок бумаги и начал записывать все имеющиеся факты.
Итак, что мы имеем? Таинственный Гэри Михан, без колебаний убивающий стариков и детей ради наживы. Лайла и Колин, парочка авантюристов с великосветскими манерами, втянутая в ограбление банка. Точнее почти втянутая – Лайла заработала свою долю благодаря другим талантам. Колина на дело вообще не взяли, в банк зашли здоровые парни – Финчер, Махоуни и Пеш, а щуплый Пирс сидел в машине. Щуплый. Пеш побежал в хранилище помочь Картрайту нести сумки с деньгами. Пеш – француз, из семьи потомственных гангстеров, ненавидящий полицию и не боящийся крови.
А «Гарнет» – бывшее гнездо преступников, известный бутлегерский отель. Как же я раньше не догадался!
Что-то начинало складываться. Все в «Гарнете» было фальшивым, не тем, чем казалось на первый взгляд, все носили маски и играли роли. Начиная с управляющего. Даже убийства были обставлены с подчеркнутой театральностью. Соловей и роза, поэт, разочаровавшийся в любви. Так ли разочаровавшийся?
Фальшивый аристократ с сапфировыми глазами, фальшивый генерал, умерший от разрыва сердца. Таинственная фигура в черном плаще до пола, волочившая тяжелый чемодан. Все вполне реально. Но есть одна загвоздка. Как я ни бился, не мог ее решить.
Первое убийство казалось решительно невозможным, не вписывающимся в схему. Зачем нужен был этот удар в сердце? Почему для всех убийств преступник выбрал разные наркотики? Лягушачий токсин, никтотин, скополамин… Скополамин! Ну конечно же. Сыворотка правды. Это все объясняет.
На всякий случай я снял с полки фармакологический справочник и нашел нужный раздел. Звонить доку Спарксу было поздно, наверняка в судебном морге все давно ушли праздновать Рождество. Впрочем, это уже было не важно.
Глава 36
Я приехал в «Гарнет» за сорок минут до начала дежурства. Отпустил пораньше немногословного Винни, сообщившего мне, что дочитал книгу о Дракуле. Он сухо пожелал мне счастливого Рождества, надеж шляпу и плащ и был таков.
В фойе я встретил мистера Шимански, старательно отводившего глаза. В ресторане официант передал мне накрытое крышкой блюдо с праздничным окороком и небольшими закусками, посоветовав мне полакомиться этими деликатесами у себя в кабинете. Сам ресторан уже готовился к закрытию, обслуга снимала скатерти со столов, в баре Тони красочно расписывал последним клиентам из числа временных постояльцев прелести ночной рождественской программы развлечений Лос-Анджелеса за стенами «Гарнета».
Никого из постоянных обитателей я не заметил ни в баре, ни в «шахматном алькове».
В начале двенадцатого отель по традиции погрузился в полумрак и совершенно затих. Я был уверен, что заезжие бизнесмены, отправившиеся встречать Рождество со своими деловыми партнерами, а, может, на Голливудский бульвар, в ночные клубы Родео-Драйв, Малибу или Вениса, вряд ли будут возвращаться по своим кроватям раньше двух часов ночи, а до этого у меня было еще полно времени сделать то, что я задумал.
Перекусив у себя восхитительно нежным окороком и хлебцами с какими-то неведомыми паштетами, я дождался полуночи, а потом вышел из кабинета, как будто совершая привычный обход.
– С рождеством, Артур, – поздравил я немолодого консьержа, которому выпало дежурить в эту ночь.
– С рождеством, мистер Стин, – откликнулся он, моргнув, затем снова смежил веки, утратив ко мне всякий интерес.
Я заметил, что Артур не стал закрывать на запор двери отеля, справедливо решив, что подвыпившим гостям будет спокойней, если они смогут беспрепятственно вернуться в свои номера.
– Артур, какой у вас рост?
– Пять футов девять дюймов29, сэр.
– Можно вас попросить о помощи. Это не займет много времени. Вы не могли бы выйти из-за стойки и встать около лифта.
Артур, моргая, принялся исполнять мою просьбу.
Я вызвал лифт на первый этаж, а сам отошел в сторону алькова, ожидая его прибытия. Двери открылись, и в светлом проеме кабины стала отчетлива видна фигура Артура. Я долго вглядывался в нее, пока двери снова не закрылись.
– Спасибо, Артур. Можете дальше отдыхать.
Портье удалился, что-то недовольно бурча под нос.
Я закрыл глаза и попытался воспроизвести в памяти все детали увиденного. Голова Артура на целый фут не доставала до уровня, на котором были расположены светильники в кабине. Я был уверен, что незнакомец даже в шляпе был на дюйм ниже. Значит, им определенно не мог быть Франсуа Пеш, рост которого составлял не менее шести футов, что подтверждали полицейские документы и показания Донована. Не удивительно, что мне показалось в этой фигуре что-то неестественное – плащ Пеша ей был определенно велик, он выглядел каким-то средневековым балахоном, а уже мое воображение дорисовало образу сверхъестественные черты.
Теперь я сам встал на место ночного незнакомца возле лифта и медленно свернул в коридор, ведущий к ресторану. Здесь я потушил свет в холле и огляделся. Благодаря планировке отеля в этом месте образовывалось слепое пятно: происходящее на участке в несколько футов нельзя было увидеть ни от входной двери, ни со стойки регистратора, даже из шахматного алькова. Коридор хорошо просматривался из ресторана или от площадки лифта, но только при условии, что свет был включен, поскольку вокруг не было ни единого окна, а ночью двери ресторана были закрыты.