. Индейцы Омахи погибшего от молнии хоронили лицом вниз, а подошвы его ног отрезали; иначе, как считалось, его призрак смог бы ходить [299]. Хереро из Южной Африки думают, что призраки плохих людей после смерти так же вредны, как и в жизни; ибо они грабят, крадут и соблазняют женщин и девочек, иногда даже осеменяя их. Дабы помешать мертвецам разыгрывать подобные шалости, хереро обычно перерезали позвоночник трупа, связывали его в пучок и зашивали в бычью шкуру [300]. Простой способ вывести из строя опасного призрака – выкопать его тело и обезглавить его. Это делают западноафриканские негры, а также армяне; ради пущей надежности армяне не только отрезали голову, но и разбивали ее вдребезги или втыкали иглу в нее или в сердце мертвеца [301]. Индусы Пенджаба верят, что, если мать умрет в течение тринадцати дней после родов, она вернется в облике злого духа, чтобы мучить своего мужа и семью. Дабы предотвратить это, некоторые люди вбивают гвозди в ее голову и глаза, в то время как другие также забивают гвозди по обе стороны двери дома [302]. Более мягкий способ достичь той же цели – воткнуть гвоздь или кусок железа в одежду бедной умершей матери [303]. В Биласпоре, если мать умирает, оставляя очень маленьких детей, перед похоронами ей связывают руки и ноги, чтобы она не могла вставать ночью и навещать своих осиротевших малышей [304]. На Индийском архипелаге очень боятся призраков женщин, умерших при родах; предполагается, что они появляются в виде птиц с длинными когтями и чрезвычайно опасны для их мужей, а также для беременных женщин. Ходячий способ защиты от них состоит в том, чтобы положить по яйцу под каждую подмышку трупа, плотно прижать руки к телу и воткнуть иглы в ладони. Люди верят, что призрак умершей женщины не сможет летать и нападать на людей; потому что она не будет раскидывать руки, боясь, что яйца упадут, и она не будет никого хватать, боясь, что иглы глубже вонзятся в ее ладони. Иногда в качестве дополнительной предосторожности под подбородок кладут еще одно яйцо, в суставы пальцев рук и ног втыкают шипы, а ее руки, ступни и волосы прибивают гвоздями к гробу [305]. Некоторые морские даяки Борнео засевают землю возле кладбищ кусочками палок, имитируя особое растение, чтобы искалечить ноги призраков, которые ходят по ним [306]. Бесиси Малайского полуострова хоронят своих мертвецов в земле и, чтобы призрак не смог подняться из нее, бросают на могилу ножи[307]. Тунгусы Туруханска, напротив, вешают своих мертвецов на деревья, а затем обрубают все ветви, чтобы призрак не спустился и не пустился за ними в погоню [308]. Туземцы реки Герберт в Квинсленде обычно проделывали отверстия в животе, плечах и легких своих умерших и заполняли их камнями, чтобы, отягощенный этим балластом, призрак не мог далеко уйти; чтобы еще больше ограничить его радиус действия, они обычно ломали ему ноги [309]. Иные австралийские аборигены кладут раскаленные угли в уши умерших сородичей; это удерживает призрака в теле на некоторое время. Также они облаивают деревья по кругу вокруг этого места, так что, когда призрак все-таки выходит и направляется за ними, он бродит круг за кругом, всегда возвращаясь к тому месту, с которого начал [310]. Древние индусы надевали на ноги своих умерших оковы, чтобы те не могли вернуться в страну живых [311].
Некоторые народы загораживают дорогу от могилы, чтобы призрак не последовал за ними. Тунгусы делают барьер из снега или деревьев [312]. У мангаров, одного из воинственных племен Непала, «когда скорбящие возвращаются домой, один из участников группы идет вперед и сооружает баррикаду из колючих кустов поперек дороги на полпути между могилой и домом покойного. На вершину шипов он кладет большой камень, на который встает, держа в левой руке горшок с горящими благовониями, а в правой – шерстяную нить. Один за другим скорбящие ступают на камень и проходят сквозь дым благовоний на другую сторону колючего барьера. Проходя мимо, каждый берет кусочек нити у человека, который держит благовония, и повязывает его себе на шею. Цель этой любопытной церемонии – помешать духу умершего человека вернуться домой вместе с провожающими и обосноваться в своих старых убежищах. Задуманный как человек в миниатюре, он, как полагают, не может пробраться пешком через тернии, в то время как запах благовоний, к которому все духи очень чувствительны, мешает ему преодолеть это препятствие на плечах одного из скорбящих» [313]. Индейцы алгонкины, не довольствуясь тем, что били по стенам своих хижин, чтобы отогнать призрака, натягивали вокруг них сети, чтобы поймать духа в сети, если он попытается проникнуть в дом. Другие издавали вонь, чтобы отвадить его [314]. Оджибве также прибегали к ряду приспособлений для отпугивания духов умерших. Это было описано следующим образом писателем, который сам был оджибве: «Если покойный был мужем, часто существует обычай, когда вдова после похорон прыгает через могилу, а затем бежит зигзагом за деревьями, как будто она убегает от кто-то один. Это называется бегством от духа своего мужа, чтобы он не преследовал ее. Вечером того дня, когда состоялось погребение, когда начинает темнеть, мужчины стреляют из своих ружей через отверстие, оставленное в верхней части вигвама. Как только эта стрельба прекращается, старухи начинают стучать в дверь и издавать такой грохот, который отпугнул бы любого духа, который осмелился бы приблизиться. Следующий обряд заключается в том, чтобы разрезать на узкие полоски наподобие ленты тонкую березовую кору. Они складывают их в формы и развешивают внутри вигвама, так что малейшее дуновение ветра может сдвинуть их с места. С такими пугалами, как эти, какой дух осмелится потревожить их сон? Если и этого кажется мало, то они брали хвост оленя и, после того как жгли или палили всю шерсть, натирали шеи или лица детей перед тем как они лягут спать, думая, что неприятный запах будет еще одним предупреждением для духа. Я хорошо помню, как меня обмазывали этим неприятным окуриванием, и я верил во все это. Думая, что душа задерживается в теле надолго, прежде чем она окончательно его покинет, они используют эти средства, чтобы ускорить ее уход» [315].
Индейцы ленгуа из Гран-Чако в Южной Америке живут в большом страхе перед духами своих умерших. Они воображают, что любой из этих бестелесных духов может снова воплотиться и начать новую жизнь на земле, если только ему удастся завладеть телом живого человека во время временного отсутствия его души. Ибо, как и многие другие дикари, они воображают, что душа покидает тело во время сна, чтобы блуждать далеко в стране снов. Поэтому, когда наступает ночь, призраки умерших толпятся в деревнях и шныряют повсюду, надеясь найти пустые тела, в которые они могли бы войти. Таковы, по мнению индейца ленгуа, опасности ночи. Когда он просыпается утром от сна, в котором он, казалось, охотился или рыбачил далеко, он приходит к выводу, что его душа еще не могла вернуться из такого далекого путешествия и что дух внутри него, следовательно, должен быть каким-то призраком или демоном, который завладел его телесным жильем в отсутствие его настоящего владельца. И если эти индейцы всегда боятся духов умерших, то в тот момент, когда они только что покинули смертную оболочку, они боятся их вдвойне. Не успел умереть человек, как вся деревня опустела. Даже если смерть наступила незадолго до захода солнца, место должно быть любой ценой немедленно покинуто, чтобы с наступлением ночи призрак не вернулся и не причинил вреда жителям деревни. Деревня не только опустела, но и каждая хижина была сожжена дотла, а имущество мертвеца уничтожено. Ибо эти индейцы верят, что, однако, каким бы хорошим и добрым ни был человек при жизни, его призрак всегда является источником опасности для мира и благополучия живых. В ночь после его смерти его развоплощенный дух возвращается в деревню и, продрогший от прохладного ночного воздуха, оглядывается в поисках костра, у которого можно было бы согреться. Он разгребает золу, чтобы найти хотя бы горячий уголек, который он мог бы раздуть в пламя. Но если все они холодные и мертвые, он подбрасывает горсть в воздух и уходит в раздражении. Всякого индейца, ступившего на такой пепел, ждет неудача, если не смерть, следующая за ним по пятам. Чтобы предотвратить подобные несчастья, жители деревни прилагают все усилия, чтобы собрать и закопать все кучи пепла, прежде чем покинуть деревню. Какова была бы судьба деревни, в которой вернувшийся призрак застал бы жителей все еще в своих домах, ни один индеец не осмеливается себе представить. Поэтому случается, что многие деревни, которые были полны жизни в полдень, на закате превращаются в дымящуюся пустыню. И поскольку ленгуа приписывают все болезни проискам злых духов и колдунов, они калечат лица своих умирающих или умерших, чтобы противодействовать и наказать виновников болезни. Для этого они отрезают ту часть тела, в которой, как предполагается, поселился злой дух. Обычная операция, проводимая умирающему или мертвецу, заключается в следующем. Ножом в его боку делается надрез, края раны раздвигаются пальцами и в рану кладутся собачья кость, камень и коготь броненосца. Считается, что при выходе души из тела камень поднимется к Млечному Пути и останется там до тех пор, пока не будет обнаружен виновник смерти. Тогда камень упадет вниз в форме метеора и убьет или, по крайней мере, оглушит виновную сторону. Вот почему эти индейцы испытывают ужас перед падающими звездами. Коготь броненосца служит для того, чтобы выкапывать землю и в сочетании с метеоритом обеспечивать уничтожение злого духа или колдуна. Миссионеры еще не выяснили, в чем заключается ценность собачьей кости