сти. Из-за слабого здоровья товарищи по заключению прочили ему скорую гибель. Но спасла интенсивная умственная деятельность: он не только думал, читал и писал, но и с помощью стука устраивал лекции для других заключенных. Собственно научная деятельность Н. Морозова началась уже после тюрьмы и продолжалась сорок лет.
Не менее интересную историю поведала нам минувшая война: математик Я. Трахтенберг, уроженец Одессы, побывал во многих гитлеровских концентрационных лагерях и в условиях каторжных работ изобрел и усовершенствовал метод устных арифметических действий с многозначными числами, принесший ему мировую известность.
Однако замкнутость может усиливаться и по другим причинам: все большее углубление в свою область, боязнь критики со стороны эрудитов и семейные конфликты также толкают к одиночеству. В результате перестает действовать одна из составляющих удовлетворенности работой - участие и признание.
Забота о творческих личностях - важная общественная задача. Такие люди порою с детства начинают проявлять свою непохожесть на других, вызывая неодобрение педагогов и школьных товарищей, а потом начальников и сослуживцев. Оригинальность суждений, характер с "завихрениями", житейская беспомощность, естественно, нравятся не всем. Перестанем упрекать предков, что они сразу не оценили Коперника, Колумба, Сезанна. Лучше займемся нашими "чудаками" и не будем давать их в обиду.
Забота о творческих личностях - важная общественная задача
Итак, много ли творческому работнику нужно? Возможность увлекаться, возможность уединяться, доброжелательно поговорить с коллегой, а если коллеги нет - заменить его своим близким и, делясь с ним, допонять недопонятое. А что нужно для творческого подхода во всем? Почти то же самое.
За площадью Маяковского в Москве стоит обычное школьное здание. Вы проходите мимо шумной ребячьей вешалки, поднимаетесь по лестнице и на четвертом этаже попадаете в необычную обстановку: ковры и кресла, фотографии и яркие смешные плакаты на стенах, музыка и улыбки. Здесь владения Игоря Юрьевича Шехтера - педагога, лингвиста, психолога, социального психолога, но прежде всего энтузиаста нового метода обучения иностранным языкам. Он рассчитан не на эрудитов, пассивно заполняющих свою необъятную память, а на творческий подход с яркими зрительными, звуковыми и образными ассоциациями.
Пятнадцать человек в течение месяца приходят сюда каждый день после работы. Конечно, все утомлены, многие озабочены текущими делами, некоторые раздражены по личным и неличным поводам. Но все это исчезает, прежде чем прозвучат музыкальные позывные к началу занятий. И когда поздно вечером они смешиваются с толпой выходящих из Театра сатиры, их оживленные лица кажутся чуть менее усталыми.
Каждая учебная группа подбирается заранее. Языковой текст различает, но не разделяет членов группы на "абсолютные нули" (никогда не изучавшие язык) и "практические нули" (изучавшие его). Вместо зачетной книжки каждый получает вымышленное иностранное имя и краткую биографию. Так начинается двойная жизнь.
Первый день. Кресла, в которых сидят все пятнадцать, образуют кружок. Входит преподавательница и говорит по-английски:
- Здравствуйте, дамы и господа! Я рада познакомиться с вами. Меня зовут Лина Файн. О, доктор Кук! Какими судьбами вы здесь, Ричард? Проводите отпуск? Тесен мир! Ричард, познакомьтесь с моими друзьями. Это мистер Уолтер Уест из Вашингтона. Он химик. Чарлз Кларк - архитектор. Он из Кардиффа...
Так происходит знакомство и начинается двадцатичетырехактный спектакль, где зрители по совместительству выполняют обязанности актеров. Здесь нет парт, не вызывают к доске и не ставят отметок. Активные импровизации сменяются пассивным прослушиванием того, что в лицах изображает преподавательница, потом просто читает, резко меняя высоту тона, потом читает очень тихо под звуки музыки Баха. Так закладывается фундамент того, что вылезает в разговорах через несколько дней. И несмотря на то, что каждый день на головы слушателей выливается много непонятного, у самых робких в конце концов развязываются языки, не умеющие петь поют и водят детские английские хороводы, ничуть не смущаясь почти постоянно присутствующих зрителей - преподавателей из Москвы и других городов или просто любопытных. Читать и писать учатся по тому, что уже усвоено на слух.
И у самых робких в конце концов развязываются языки
В один прекрасный день участники "приезжают" в Москву в качестве иностранных туристов. Они беседуют с "гидом", обмениваются впечатлениями, кто как устроился в гостинице, что кому хочется посмотреть в Москве, в какой город поехать. Те, кто уже раньше был в советской столице, делятся своими познаниями. Потом к дверям школы подается теперь уже настоящий автобус с настоящим гидом "Интуриста", и совершается поездка по Москве. "Иностранцы" веселы, шумливы, перебрасываются словами и тормошат гида. А тот целый день мучается над разгадкой: кто они - англичане, американцы? Конечно, нет, говорят с непонятным акцентом, но тогда кто же?
Заключительный акт - с натяжкой его можно назвать экзаменом: в присутствии комиссии и всех желающих учащиеся разыгрывают уже придуманные ими жизненные ситуации, демонстрируя, чему научились. А потом каждый называет свое настоящее имя и делится впечатлениями. Страшно не хочется расставаться: двадцать четыре дня с радостью ждали занятий, привыкли друг к другу и к своей Лине Файн. Елене Анатольевне. Выступает бывшая Джейн Бостон из Шотландии. Она волнуется. Игорь Юрьевич напоминает, как на семнадцатом занятии та вдруг употребила несколько слов и конструкций, которым ее не учили. А в досье точно сказано: "абсолютный нуль". Напрасно "Джейн" клялась, что не изучала английского. Все объяснилось просто: ее мама вдруг вспомнила, что сорок лет назад отдавала дочку в уличную "английскую группу".
Вопросы, которые волновали всех: почему столько тратится школьных часов, а в вузах сдается много "тысяч слов" и без большого эффекта? Почему даже при любви к учебе так трудно посещать обычные вечерние школы и вечерние отделения вузов? Ответы давал Игорь Юрьевич, волновавшийся на каждом обсуждении не менее других.
- Вы знаете детскую игру "...черное и белое не носите, "да" и "нет" не говорите. Вы поедете на бал?" Эта игра напоминает традиционную систему обучения языкам: адаптивный перевод, говорить учат сначала в настоящем времени, потом в прошедшем, знакомят с каким-нибудь "партиципом-цвай" и так далее. Но ведь это насилие над интеллектом. Надо учить язык так, как учит его ребенок: творчески, играючи, активно, интересно, с хорошим психологическим настроем, без ошибкобоязни и сначала не отдавая себе отчета в падежах и частях речи.
Обучение во сне и метод внушения - это терапия. Наш же метод - жизнь, языковая стихия. Вы помните день, когда наступала апатия и казалось, что так никогда не научитесь говорить? И когда по дороге домой, в метро или автобусе, вам начинало казаться, что окружающие говорят по-английски. И та ночь, когда впервые приснился английский сон?
Мы дали вам полторы тысячи слов. Они составили вашу основу и присоединились к тем, что вы знали. Желающие могут прийти через три месяца и записаться на дополнительный месячный курс для усовершенствования. Когда-нибудь мы введем и третий - высший курс. Мой совет - пока тренируйтесь, слушайте радио, читайте английские тексты, но без словаря, и не смущайтесь, что местами вообще ничего не понимаете - со временем начнется приращение словарного запаса. Только за эти три месяца не включайтесь в какую-либо другую систему обучения языку.
Потом задаю свой вопрос я:
- Если бы к вам приходили толпы преподавателей, желающих работать у вас, какие требования вы предъявляли бы к ним?
- К нам действительно приходит много желающих, и остается один из тридцати. Мы его изучаем психологически. Он не должен быть интравертом, то есть закрытым: не наладится тесный контакт с учащимися. Слишком большой эстраверт, то есть открытый, - тоже плохо: появится желание работать на себя. Ему придется отказаться от учительской привычки постоянно исправлять ошибки. Он должен быть эмоциональным. Недавно в Англии вышла интересная книга "Мимика учителя". И еще он должен бегло и живо говорить и петь. Потом мы приглашаем преподавателя из МХАТа, и он обучает нас начаткам сценического искусства...
Так трудится коллектив кафедры новых методов обучения иностранным языкам. Совершенствуется и изменяется программа, насыщается музыкой, вводятся молчаливые дни с просмотром фильмов, прослушиванием магнитофонных записей сцен, раскладыванием "пасьянсов" и складыванием кубиков с конструкциями фраз. И все это под заочным пристальным надзором лингвистов-эрудитов, которые никак не могут представить себе учебную программу без доски, тетрадей и ручек и без неукоснительного соблюдения грамматических правил.
Однажды, поднявшись на свой четвертый этаж, Игорь Юрьевич увидел "Джейн", одиноко сидевшую в кресле.
- Здравствуйте! Не гоните меня отсюда. Я зашла, чтобы исправить настроение. Вот уже стало почти совсем хорошо...
Не так давно социологи распространили в нескольких странах анкету с перечнем дел, которыми человек занимается в течение недели, и с просьбой указать, что стимулирует его творческую деятельность. Первые места по числу голосов заняли три процесса: утреннее лежание в постели, утренняя прогулка и воскресная загородная прогулка.
Утром вас разбудил будильник. Вы не выскакиваете, как пылкий воин из своей палатки (по выражению Ч. Диккенса). И, прежде чем не спеша совершить туалет и позавтракать без хронического страха опоздать на работу, можете позволить себе минут 15-20 (не более) полежать, вспомнить, что делали вчера и что предстоит делать сегодня. Не исключена возможность, что важное решение будет принято именно в это время. Здесь нет ничего удивительного: ночью ваши мыслительные процессы лишь приторможены, но не бездействуют, и как сразу же после пробуждения лучше вспоминается сон, так и "вдруг" решается задача, над которой бились не один день. Утренняя спешка сильно снижает творческий потенциал.