И второе маленькое открытие: во всех без исключения энциклопедиях понятие "информация" до сих пор не рассматривалось, и вдруг в последние годы появились на эту тему пространные статьи. И философы, не сговариваясь и не пререкаясь, сразу поставили информацию в один ряд с такими категориями, как пространство, время, материя, энергия. Что же произошло?
Лет десять назад начала обсуждаться в печати проблема информации, более остро именуемая "информационным кризисом" и даже "информационным взрывом". Приводились данные: вот уже два столетия число наименований научных журналов удесятеряется каждые 50 лет и к 2000 году, если ничего не случится, превысит 1 миллион; в библиотеках насчитываются десятки миллионов названий книг, а объемы архивов в пять раз больше объемов библиотек, причем современное государство в состоянии обеспечить для любознательного потомства хранение не более 1-3 процентов циркулирующих деловых бумаг; музеи и картинные галереи не видят способов открыть свободный доступ к своим запасникам, объемы которых в несколько раз превышают объемы экспозиций.
Именно поэтому наряду с библиотеками, архивами и музеями стали функционировать бюро, институты и центры научной, технической, экономической и культурной информации. Становится массовой профессия информационного работника - посредника между теми, кто создает информацию, кто ее хранит и кто ею пользуется. Новая проблема потребовала термина для своего обозначения. И вспомнили старое слово, в которое вдохнули новую жизнь.
Где искать спасение в море информации?
Первое научное определение информации дали советские философы и, кстати сказать, совсем недавно. Его квинтэссенция: "нарушенное однообразие".
Нарушенное однообразие
Информационные работники любят подчеркивать, что, вопреки распространенному мнению, факты сами по себе ни о чем не говорят - они приобретают значение в сравнении с другими фактами. Если в газете сообщается, что такой-то завод выпускает столько-то тонн продукции, то предполагается, что читатель знает, сколько тонн выпускалось раньше и сколько дают другие заводы. В противном случае это не информация.
Представьте себе, что уже много дней вы находитесь одни в пустой комнате без окон. Вам нечего читать, не на что смотреть, не с кем разговаривать, а все, о чем можно было думать, уже передумано. Это называется информационным вакуумом. Проще говоря, вы голодаете - в информационном смысле, конечно. С вожделением обращаете свой взор на радиодинамик как на возможный источник информации, но он молчит. И вдруг через много дней, нарушив тишину, радио заговорило. С почти физическим наслаждением вы слушаете все: концерт, рекламу, урок английского языка, советы домашним хозяйкам. Потом, немного утолив информационный голод, становитесь более разборчивым. Констатируем: радиосообщение - это информация как нарушенное однообразие тишины.
Теперь изменим обстановку. Радио говорит целый день, одна передача сменяется другой. Мы заняты своим делом, но прислушиваемся. Голос диктора: "Передаем информационное сообщение!" Что это значит? Ведь информация - это и есть сообщение. Может быть, диктор ошибся, назвав масло масляным? Вовсе нет. Просто он хотел подчеркнуть важность этого сообщения, выделив его из других, нарушить тем самым их общее однообразие.
Вместе с термином "информация" стал популярным термин "система". Вокруг себя мы теперь видим системы, они пронизывают нас, объединяют и разъединяют: солнечная система, торговая система, метрическая система, система Станиславского. Потом синтезировали эти два понятия, появились информационные системы.
Собственно говоря, всякая система будет информационной, если выделять в ней информационные связи: в неживой природе - элементарную (физическую и химическую), в живой природе - также и биологическую, в человеческом обществе - еще и семантическую, то есть смысловую. Живой организм не может существовать без постоянного обмена биологической информацией с окружающей средой. Человек, как информационная система, отличается от других живых существ тем, что производит и обменивается с другими семантической информацией.
Системный подход к науке заключается в том, чтобы рассматривать интересующий объект как систему, состоящую из взаимосвязанных элементов, которые, в свою очередь, можно рассматривать как системы и так далее.
Самая простая система: два элемента и связь между ними. В этом отношении муж и жена тоже система, поскольку их соединяют узы брака. Но вот у них родился ребенок. В первые годы жизни он находится под неусыпным информационным влиянием родителей, которые, как известно, могут не только дополнять, но и в чем-то исключать друг друга. Положение усложняется, если в воспитании участвуют бабушки и дедушки. Ребенок растет и последовательно приобщается к информационным системам детского сада, школы, улицы, кино, телевидения, книг. Комплексное влияние всех этих систем формирует характер человека, дает ему образование, развивает культуру, определяет образ жизни. И поэтому пусть родители не удивляются, глядя на плоды "своего" воспитания. По-видимому, воспитывать - не только влиять самому, но и организовывать постороннее влияние, не сводя его к действию более или менее случайных факторов, как это делал, впрочем, вполне успешно, отец бессмертного героя Ч. Диккенса - Сэма Уэллера.
Даже в течение дня мы беспрерывно меняем сферы влияния информационных систем. Дома это семья: взаимоотношения супругов, воспитание детей, отношение к родителям и соседям, решение бытовых проблем. На улице прохожие, продавцы, милиционеры, а также реклама. На работе решение служебных задач, контакты с сотрудниками, отношение к начальству и подчиненным, участие в общественной жизни. Помимо этого, чтение газет и книг, встречи с друзьями, посещение кино и театров. Так человек собирает, обрабатывает, хранит в своей памяти и передает другим семантическую информацию, различную по содержанию, широте и глубине охвата, которая для разных систем может быть более или менее полной, более или менее полезной и ценной.
Буксирный пароход осторожно тянет по реке две длинные баржи. Рулевой не только смотрит вперед, но и назад и в зависимости от положения барж корректирует свой курс. Это есть обратная связь. Кибернетика впервые выделила ее как особый вид информационной связи в динамических системах. А между тем это очень старое правило - оглядываться назад. Сделал шаг - посмотри, что получилось, плохое старайся не повторять, хорошее возьми на вооружение. Тогда последующие шаги будут эффективнее предыдущих. И динамическая система станет самосовершенствующейся, то есть кибернетической. Обратимся к примерам.
Обратная связь
Работает холодильник. Температура опускается до заданного предела, и холодильное устройство автоматически отключается. Вновь поднимается температура, сигнал - и холодильное устройство включается.
Человек протягивает руку за стаканом воды, его глаза автоматически измеряют расстояние от руки до стакана и посылают сигналы мозгу, который, перерабатывая информацию, корректирует действия рук.
Директор предприятия диктует приказ, получив и использовав данные конкретной производственной обстановки. Выполнение приказа и эффективность полученных результатов проверяются, и это служит основанием для последующих административных действий.
Во всех перечисленных случаях хорошо или плохо работает механизм обратной связи. Если плохо, то действия системы носят зигзагообразный характер. Корабль плохо слушается руки неопытного рулевого и отклоняется то в одну, то в другую сторону. В холодильнике испортился термостат, и продукты то замораживаются, то оттаивают. У больного временно нарушена координация движений: протягивается рука, и стакан падает на пол. Директор плохо знает производственную обстановку и делает опрометчивые распоряжения. Как видим, между болезнями людей, неисправностями машин и сбоями в административной работе есть не только различия, но и что-то общее.
Испорченный телефон
В отличие от инженерных наук, к которым на первых порах (а кое-кто и сейчас) нередко причисляли кибернетику, последнюю никогда не интересовали отдельно взятые механизмы с их техническими и эксплуатационными параметрами. Но когда собирается машинный комплекс (система) и его параметры интегрируются, то есть могут быть лучшими и худшими, чем их сумма, - это уже интересно для кибернетики. Так возникла проблема информационной связи "машина - машина": как обеспечить оптимальное взаимодействие станков, чтобы, образно говоря, они лучше понимали друг друга и комплекс работал, словно одна машина?
Но как бы ни механизировалось производство и не обезлюдевали цехи-автоматы, роль человека - оператора такого производства - отнюдь не уменьшалась. Она, конечно, изменилась и стала даже более ответственной. Представим себе по-дилетантски управление автоматизированным производством, как удобное сидение у пульта и нажимание нужных кнопок. Спрашивается: если мы научили машины очень многим сложным процессам, то почему им нельзя поручить и нажимание кнопок? Значит, это непростой, ответственный, интеллектуальный процесс. Так кибернетика выдвинула вторую проблему - информационной связи "человек - машина", проблему человека-оператора, который должен дружить с машиной, понимать ее, срабатываться с ней. Этим занимается инженерная психология, возникшая на стыке кибернетики и традиционной психологии.
И теперь вполне логично появление третьей проблемы: "человек - человек". Парадоксально, но факт, что в больших системах управления, элементами которых являются множество людей и множество машин, информационная связь "человек - человек" оказалась наименее изученной и наименее управляемой.
Впервые серьезно об этом заговорили в 1970 году на конгрессе в Намюре, отнеся проблему человека и отношений между людьми к третьей научно-технической революции. Почему третьей?
Первая связана с классической промышленной революцией прошлого века, о которой мы в общем-то знаем. В это время наука (а точнее - ее прикладные области) перестала быть уделом профессоров и вошла в сферу насущных интересов общества. Вокруг профессии инженера был возведен ореол почтительного уважения и даже некоторой романтики. Певец той эпохи - Жюль Верн, так удивительно переплетавший технически-действительное с желаемым. (Кс