Естественно, возникла нужда в опытных математиках-программистах, которых стало не хватать. Да тут еще новая трудность: неполнота, избыточность, несопоставимость поступающей на машинную переработку документальной информации. Стали звать на помощь документалистику, констатируя факт, что стержнем всего является человек. Ведь при его участии создается поток документов, который в отсутствии контроля превращается в "бумажный вихрь".
Минусы кибернетической революции
Все, о чем говорилось выше, имеет прямое отношение к науке, ее современному состоянию и тенденциям развития. До средних веков включительно науку делали "затворники". В эпоху Возрождения их сменили "утонченные любители", а с приходом капитализма - "нищие профессионалы" - разночинцы. Потом наступила эра "владетельных князей" - авторитетов (Эйнштейн был одним из последних). Теперь ученых больше чем когда-либо можно назвать "служащими". В странах английского языка появился термин "сайентификация", проникновение науки во все, даже самые укромные уголки практической деятельности. Знаете ли вы, что У. Черчилль - один из первых государственных деятелей, который стал держать при себе постоянного научного консультанта? (Кстати, этот консультант Ф. Линдеман за особые заслуги перед правительством получил титул лорда Черуэлла). Знаете ли вы, для чего какая-нибудь крохотная капиталистическая фирма, занимающаяся мытьем окон или окраской помещений, держит у себя научного консультанта? Не только для консультаций, но и для марки, как свидетельство того, что фирма идет в ногу со временем.
Научный потенциал наряду с военным является важным стратегическим фактором. Поэтому современное государство становится все более полноправным хозяином науки. Оно учится определять и формулировать свои потребности, прогнозировать и планировать исследования и разработки.
Научно-технический прогресс принято отражать в графиках роста отдельных народнохозяйственных показателей. Мы радуемся, когда какая-нибудь статистическая кривая круто ползет вверх, огорчаемся и тревожимся, когда она становится пологой или даже приобретает тенденцию понижаться. Но всегда ли это плохо? Ведь существует сложный взаимосвязанный комплекс, когда развитие одних составляющих тянет за собой другие и убирает с дороги третьи. Может ли нефтяная промышленность развиваться бесконечно, без изменения структуры энергетической базы? О чем говорит валовой прирост выплавки чугуна и стали, когда идет борьба за легированную сталь и широкое применение пластмасс?
Мы ругаем планирующие организации, когда магазины завалены кастрюлями, но нет утюгов и тарелок; что вузы готовят мало психологов, а химикам стало труднее находить работу по душе. Ругаем и не всегда утруждаем себя объективно разобраться в современных условиях.
Прогресс сейчас - не только темпы роста, но и постоянная необходимость перестроек, маневрирования, готовность к быстрой перекачке средств из одной отрасли в другую с соответствующей переброской и переквалификацией специалистов.
И еще один важный вопрос: действительно ли должен ученый или изобретатель собственноручно доводить результаты своей работы до массового использования? Если вчера в этом трудно было сомневаться, то сейчас индустриализация науки идет по принципу строгого разделения труда; система "теория - практика" принимает ступенчатый, конвейерный характер, со строгой преемственностью процессов. Гуманитарию теперь проще заняться математикой, чем практику - разработкой теории, даже несмотря на то, что практик теснее связал себя с наукой.
Вот почему нам придется рассмотреть весь технологический процесс реализации научных идей, начиная от "чистой" науки и кончая "чистой" практикой, - каким он будет завтра и что уже есть сегодня.
Первый этап - фундаментальные исследования в области физики, химии, математики. Это джунгли науки, где рыщут "охотники за идеями", выбирая и прокладывая пути среди множества увлекательных проблем. "Охотникам" особенно не нравится, когда их называют служащими, сажают за письменные столы и требуют творческой отдачи в положенные часы работы. Они тяготятся излишней опекой начальства и точно так же тяготятся подчиненными. (Кстати сказать, мы порой многое теряем оттого, что талантливый ученый почти автоматически становится во главе лаборатории, отдела, института, а талантливый инженер - начальником цеха или директором завода. Способности к научной и административной работе разные, хотя и бывает счастливое сочетание.)
Лет десять назад, а может немногим больше, при крупных промышленных фирмах в высокоразвитых странах стали создаваться исследовательские подразделения, в организационном отношении сильно отличающиеся от обычных НИИ. Чаще они известны как институты думающих инженеров, хотя и не везде их так называют. Руководители фирмы, долго присматриваясь к своим инженерам, выделяют среди них интеллектуально-активных с явными творческими задатками и переводят на свободный режим "охотников", не пренебрегая при этом и научными работниками, зарекомендовавшими себя на стороне.
Здание такого института располагается обычно вдали от основного предприятия, где-нибудь в "зеленой зоне", и даже от автостоянки нужно пройти немного пешком. Не забыты клумбы и спортивная площадка. В помещении хорошая звукоизоляция, свежий воздух, регулируемая температура. Стены окрашены в пастельные тона. Имеется множество боксов, в любом из них можно уединиться и, взяв ключ, закрепить бокс за собой, превратив в маленький кабинет. Есть небольшие холлы для бесед, коллоквиум-холлы и конференц-зал.
Но первое, что бросается в глаза: везде, даже в буфете и столовой, на стенах бледно-зеленые грифельные доски, на столах пишущие, копировальные и счетные машины, наборы канцелярских принадлежностей, а также справочники. И библиотека открыта с утра до глубокой ночи. Общий секретариат оказывает "охотникам" мелкие технические услуги. По телефону (даже из города) легко связаться с диктофонным центром и продиктовать статью или отчет.
"Охотник" может работать в институте, ездить в другие организации, сидеть дома или уединиться за городом - в лесу, в горах или на морс, но в рамках достаточно большого отчетного периода должен выдать "энное" число оригинальных идей, пригодных для использования или перепродажи. Когда возникает необходимость в лабораторных, вычислительных, конструкторских работах, он не становится руководителем соответствующих подразделений, а последние на время и в требуемом объеме подключаются к нему. Кроме гарантированной оплаты, расчет за идеи. И как ни странно на первый взгляд, при такой форме организации фирма извлекает значительно большие прибыли, чем в условиях существовавшего ранее жесткого графика.
Кстати, чем объяснить, что в наших академических институтах по сравнению с ведомственными присуждается больше ученых степеней и званий и они меньше коррелируются с административным положением сотрудников? Эти "лишние" академики и доктора с известной натяжкой могут быть названы "охотниками за идеями". Такой же "охотой" можно заниматься в вузе, совмещая ее с преподавательской деятельностью, однако при условии небольшой лекционной нагрузки.
Теперь представим себе, что какой-то "охотник" выдвинул ценную, но еще далекую от практической реализации идею. Кто должен заниматься ее доводкой? "Охотник"? Но он бросил идею и пошел дальше, быстро позабыв о ней или даже не придав должного значения. Кстати, развитие радиоэлектроники так и началось с нечаянно оброненной кем-то идеи, а лавры, и по заслугам, достались инженерам, претворившим ее в жизнь.
Идея: от охотника к подрядчику
Работа по доводке должна начинаться с четкой формулировки цели и составления сметы на исследовательскую работу. После утверждения сметы и выделения ассигнований подыскивается кандидатура ученого-"подрядчика", способного такую доводку осуществить. При благоприятных условиях "подрядчик" приходит сам и даже с готовым предложением. Главные условия, которые ставятся ему: объем затрат и приблизительный срок исполнения. Остальное: подбор сотрудников, аренда помещения, приобретение оборудования и материалов - его прерогатива. Поскольку все где-то постоянно работают, заключаются договоры об их временном откомандировании. Ученый-"подрядчик" - "мозговой центр" системы, вдохновитель и организатор своей небольшой научной дружины. А когда работа будет выполнена и написан отчет, дружина распадется, все разъедутся по своим местам.
Правда, необычную на первый взгляд форму организации нам предлагают? Но так уж она необычна? В сущности, по такому же принципу комплектуются все экспедиции. И в киностудиях также снимаются фильмы: создается временная кооперация автора, оператора, режиссера-постановщика (под эгидой последнего), тщательно подбираются актеры, а хозяйством заведует директор картины (продюсер).
Известно, как трудно бывает создать исследовательский коллектив, но еще труднее распустить его. Вот довольно обычная картина. Некогда молодые и активные сотрудники состарились, и умер их заслуженный руководитель. Рабочую тему уже нельзя продолжать дальше. Приходит новый руководитель и вместе с ним новое задание, но, будучи морально неподготовленным, коллектив упорно сопротивляется, некоторые сотрудники уходят, но в конце концов все улаживается. А сколько потеряно ценного времени!
Все-таки коллективы должны когда-то распускаться, а вовремя - лучше всего.
Третий этап движения от "чистой" науки к "чистой" практике - реализация идей. Место действия: отраслевой НИИ прикладного профиля, проектно-конструкторское бюро, опытный завод - внешне стабильная административная структура, внутри которой должна быть обеспечена максимальная мобильность. От этого, как стали понимать сейчас, зависит очень многое.
Возглавляет коллектив уже более администратор, чем ученый. Назовем его "генерал". И он действительно, как "генерал", не идет впереди армии, а находится позади позиций, на КП, откуда виден весь фронт разработок. (Заметим кстати, что в отличие от военного фронта научный фронт - система односторонней борьбы, когда активность одной стороны преодолевает пассивное сопротивление другой. Один из идеологов американской разведки, В. Плэтт, в переведенной у нас книге "Информационная работа стратегической разведки" подчеркивает военное правило, что успех зависит не только от того, что мы делаем, но и чего мы не делаем; иными словами, нужно всегда быть сильным там, где это нужно, и слабым, где это можно.)