В воздухе витало безумие. Куда ни кинь взгляд, на целые мили вокруг одни только распространители...
распространители с рекламными листками. Некоторые выряжены под собак, другие — под балерин, один
изображал гигантское смеющееся яблоко. Они надвигались на меня со всех сторон. Я испытывал такой же
ужас, как в Лондоне, когда видел членов благотворительных организаций в нагрудниках, но эти
распространители, напирая на тебя, даже не удосуживались придумать какой-нибудь благовидный предлог
вроде «Это ради детей. Простите, я имею в виду комиссионное вознаграждение».
«Хотите посмотреть интересный спектакль? Десять минут девятого в Общественном центре. Это примерно...»
«Ищите, что бы посмотреть? «Клоунада» и «Русские танцы»! Шесть сорок в...»
«Не желаете послушать про мое представление? Яркий спектакль с одним персонажем — женщиной. О...»
Опустив голову, я быстро шагал по Ройял-Майл, хватал каждый листок, который мне предлагали, распихивал
их по карманам, наблюдая, как свободное время, которое у меня могло бы быть в Эдинбурге, растворяется
буквально на глазах. Я также начал сознавать, что если хочу пережить этот фестиваль, то должен быть очень и
очень осторожным, — тщательно разрабатывать свои маршруты на то или иное время дня. Иначе я стану
первым человеком, которого раздавили насмерть тысячи рекламных листков. Я решил, что мне нужно сесть со
своим дневником и придумать, как посмотреть по возможности больше спектаклей, разрекламированных в
тех проспектах, что у меня есть. А потом придумать, как бы мне не набрать новых рекламных листков. И как
объяснить людям из Би-би-си, чем я руководствовался в выборе спектаклей, которые ходил смотреть? За это
они мне платят?
Наконец я добрался до ресторана «Темптинг Татти», где поел запеченный картофель с сыром. А потом пошел
смотреть спектакль о светлой стороне насилия.
Было поздно. В баре Общественного центра я делился впечатлениями с Томом.
— Ну как? Что посмотрел?
Я сделал глубокий вдох.
— Неприятную пьесу о предательстве и смерти, яркий спектакль о поисках собственного «я» в мире
безликости с одним-единственным персонажем — женщиной, клоунаду и ночное шоу оригинального жанра,
поставленное неким неумелым голландцем. Аты?
Том прикинул в голове.
— Росса Ноубла66.
Я довольно быстро составил свой план работы в Эдинбурге и был вполне доволен собой. Я заметил, что в
газете «Скотсмен» ежедневно печатается рубрика «Пять спектаклей, рекомендуемых для просмотра». Это,
решил я, и будет моя система. Буду смотреть то, что рекомендовано, если позволит расписание, и
одновременно посещать спектакли, представленные в проспектах, которые я набрал. Я также разработал новую
систему защиты от засилья распространителей рекламных листков. Конечно, это не совсем в духе Согласного,
но я не нанимался по 18 часов в день сидеть в крошечных темных залах, наблюдая, как американские студенты
инсценируют Шекспира в стиле «бхангра»67. Так что за систему я придумал? Я купил пару дешевых черных
наушников фирмы «Аргос» и постоянно носил их в кармане, решив, что, при виде распространителей, сразу
буду их надевать, и те поймут, что лезть ко мне бесполезно, ибо я погружен в мир громкой непроницаемый
музыки. Система «ниппель», думал я, не подведет.
Увы, подвела.
— Что сегодня смотрел? — поинтересовался Том вечером следующего дня, когда мы опять встретились в
баре Общественного центра.
— Пьесу о голоде, полуторачасовой монолог о пенсионной книжке, выступление канадской танцевальной
труппы, которая, по-моему, вышла на сцену с перепоя, выступление одного мужика, который просто сидел и
говорил, что мы должны размышлять, «Оксфорд-ревю»68 и каких-то ребят из Невады, исполнявших пьесу
Шекспира в стиле «бхангра».
Я очень устал, и вид у меня был утомленный.
— А ты?
Том показал мне билет.
— Адама Хиллза69.
О.
— Как насчет завтра, Дэнни? Наметил что-нибудь?
— Да, — с трудом произнес я. — И билеты купил. На семь спектаклей. Пять из тех, что рекомендует «Скот-
смен». Первый в десять.
— Семь спектаклей, — изумленно выдохнул Том. — Ничего себе.
— А у тебя какие планы? — спросил я.
— Даже не знаю, — отвечал он. — Думал, может, передохну.
Разумеется, была еще одна причина, побудившая меня с энтузиазмом погрузиться в круговерть
Эдинбургского фестиваля. Пока я тихонько сидел в глубине паба, наблюдая выступление артистов Баварского
физического театра («ключевое событие», как выразилась «Таймс»), я не мог бродить по городу, ввязываясь в
неприятности. И, что более важно, я не мог пойти в Интернет-кафе, рискуя навлечь на себя гнев Провокатора
и... получить отказ от Лиззи.
Последнее меня особенно волновало. Гнев Провокатора — это еще куда ни шло, я бы как-нибудь пережил, а
вот отказ Лиззи — это тяжелый удар...
Как она отреагировала? Что теперь обо мне думает? Неужели я все испортил? Ситуация сложилась
следующая: если Лиззи напишет мне в ответ, у меня душа уйдет в пятки; если не напишет... вполне вероятно, что мое сердце будет разбито.
Неожиданно зазвонил телефон.
— Дэн? Это Иан.
— Привет, Иан.
— Нравится в Эдинбурге?
— Да, спасибо.
— Посмотрел уже что-нибудь?
— Да, пару спектаклей.
— Молодец. Слушай, я вот что подумал...
— Выкладывай...
— Я тут покумекал малость и, кажется, вычислил Провокатора.
Через пару минут Иан уже изложил мне ход своих рассуждений.
И я полностью согласился с его доводами.
Я попрощался с Ианом, взял свой дневник, нашел листок, на котором я уже пытался разрешить загадку, и
пополнил список подозреваемых еще одним кандидатом.
«Джейсон — парень, с которым я познакомился на прощальной вечеринке».
Джейсон!
Ну конечно, это Джейсон! Мой случайный знакомый! Он запросто мог взять у Тома мои координаты! Он не
только был в курсе моего эксперимента... он к тому же еще и презирал меня за это! Этого человека распирал
безудержный гнев, и он был бы только рад обрушить его на меня! Этот человек, зарабатывавший на жизнь
словом «нет», был моим антиподом! Леке Лютер70 против моего
Супермена! Человек, который всегда говорит «Нет», против меня, Согласного!
Точно Джейсон!
Теперь я знал, как мне быть дальше. Я ведь еще так и не ответил на самое первое послание Джейсона — на то, в котором он отправил меня в Стоунхендж. Но само письмо сохранилось в моей почте. Я могу отправить
Джейсону ответное сообщение. И отправлю!
Я был преисполнен уверенности, чувствовал себя сильным человеком. Пора нанести ответный удар, пока
Джейсон не поднял ставки. Я нашел Интернет-кафе — оно находилось на углу Принсез-стрит71 — и заказал
себе чашку чая.
Пришло время проверить свою электронную почту и отправить несколько сообщений. Если Джейсон
выставит новые требования или даст новые указания, рассудил я, то теперь у меня достанет сил, чтобы
поставить его на место.
Скоро диктовать условия буду я. Ибо я намерен сорвать с него маску. Больше не будет ни кепок, ни книг, ни
неожиданных поездок в Стоунхендж. Останется лишь один сконфуженный человек в лайкровом костюме
Провокатора.
Правда, без эмоционального риска не обойтись. Проверяя электронную почту, я стану уязвим для Лиззи.
Если она в ответном послании скажет мне, что я кретин и она больше не желает иметь со мной дело... ну... даже
не знаю, как я это вынесу.
Я открыл свою почту и мгновенно заметил две вещи: Провокатор не прислал ничего, а от Лиззи было одно
сообщение.
Сердце мое съежилось.
Нет, не могу, думал я. Не сейчас. Потом.
Поэтому я написал Джейсону.
>
Кому: ktoprovokator@hotmail. сот
>
От кого: Дэнни
>
Тема: Я знаю, кто ты
Привет, «Провокатор»
Можешь не продолжать. Игра окончена. Я знаю, кто ты и почему на меня злишься. Извини, но этому надо
положить конец.
Спасибо,
Дэнни
Однако для надежности я также отправил сообщение Тому — человеку, который неумышленно подставил
меня...
Том!
Это Дэнни. Парень, купивший у тебя автомобиль.
Послушай... прости, буду краток, но нужно, чтобы ты мне ответил. Не знаю, остался ли у тебя этот твой
адрес электронной почты, ты ведь теперь в Новой Зеландии, но, если мое послание дойдет до тебя,
пожалуйста, ответь мне.
Мне нужен телефон Джейсона — парня, с которым я познакомился на твоей прощальной вечеринке. Того
госслужащего. Кажется, я чем-то его обидел, когда мы общались, и теперь он наказывает меня каким-то
очень странным, непонятным образом. Ты давал ему мои координаты? Пожалуйста, ответь мне как можно
скорее.
Дэнни
Ох, Джейсон.
Стоило ли заваривать эту кашу?
Впрочем, я сам виноват. Впечатления от встречи с Джейсоном запихнул в дальний уголок сознания, надеясь,
что со временем и вовсе забуду их. Оконфузился перед ним, поведав ему про свой новый образ жизни, который
в его глазах был проявлением полнейшей незрелости. Хуже того, я выказал невероятную бестактность,
посоветовав ему «чаще говорить "да"». Разве может он позволить себе подобное? На его плечах лежит тяжелый
груз ответственности. Да, он ненавидит свою работу, но он также доказал мне, что порой просто приходится
мириться с существующим положением вещей — с улыбкой или без улыбки на лице. Порой ты принимаешь
решение, которое после уже никак нельзя изменить. И вследствие этого до конца жизни ты вынужден