Я не верил своим глазам. Это была Лиззи.
— Привет, — поздоровался я.
— Привет, — сказала она в ответ.
Мы обнялись. А потом рассмеялись и посмотрели друг на друга.
А потом она произнесла слова, которые я мечтал услышать.
— Что у тебя за прическа?
ГЛАВА 14
В которой Дэниел и Лиззи взбираются на гору,
посещают Центр копирования рисунков по меди
и смотрят плохой спектакль
Я ждал — казалось, уже несколько дней, — когда Лиззи проснется.
Осознав, что она и впрямь намерена принять мое предложение, я немедленно ей позвонил. Спросил, уверена
ли она. Действительно ли может приехать? Лиззи призналась, что она уже некоторое время подумывала о том,
чтобы вернуться в Англию, и мое предложение пришлось как нельзя кстати — идеальный предлог. С работой
она все уладила и теперь принадлежит сама себе. Да, приехать она может. Тем более что билет уже есть.
Я пребывал в благоговении. И нервничал. Кто так поступает? Не всякая девушка способна поддаться порыву.
Не всякая девушка рискнет с бухты-барахты бросить все, сказав себе: «А что, и поеду. Почему бы нет? »
— Я получила твою открытку из Амстердама, — сообщила Лиззи, когда мы в такси направлялись в
гостиницу. — Ту, в которой ты написал, что порой необходимо куда-нибудь съездить, развеяться. Думаю, ты
прав.
Она целые сутки добиралась до Лондона и потом более часа — до Эдинбурга. И вот теперь она здесь, со
мной, спит в номере несколько мрачноватой гостиницы «Трейв-лодж», расположенной в центре города. Вот
какое чудо способна сотворить одна простая открытка.
Лиззи приехала утром, а теперь уже было почти девять вечера. За окном Эдинбург переливался огнями. Через
запотевшее стекло я видел красноватое сияние уличных фонарей. Я смотрел новости по телевизору, убрав звук.
И в итоге тоже заснул.
— Даже не верится, что ты купил мне билет, — сказала Лиззи, намазывая сливочное масло на тост.
Это было на следующее утро. Мы сидели в кафе «Сити», находившемся сразу же за углом от нашей
гостиницы, и ели яичницу. Я был несказанно счастлив.
— А я до сих пор не могу поверить, что ты здесь, — признался я.
Все было так, как восемь месяцев назад, в Лондоне. Казалось, ничто не изменилось. В обществе друг друга
мы чувствовали себя... непринужденно. И в то же время оба были охвачены возбуждением.
— Как-то необычно... это все... ты не находишь?
— Что...что я села на самолет или что ты купил мне билет?
— Пожалуй... и то, и другое.
— Да. Очень, очень необычно, — подтвердила Лиззи. — Но здорово, да? Жизнь должна быть необычной.
Я поразмыслил над ее словами. И согласился.
— Я привезла тебе подарок.
— Что это?
Лиззи открыла сумочку и достала фотографию. На ней была запечатлена Большая креветка.
— Большая креветка! Потрясающе!
— Дурь, — возразила Лиззи.
Очевидно, громадины оценить по достоинству способны только мужчины. Полагаю, в Мельбурне, Аделаи-де
или Канберре они привлекают мужчин — больших и малых — со всей округи, на много миль окрест, а девушки
сидят в автомобилях и недоумевают, на что те растрачивают свою жизнь.
— Итак... что мы сегодня делаем? — спросила Лиззи.
— Все, что захочешь, — ответил я. — Весь фестиваль целиком к нашим услугам.
Мы пошли в зоопарк.
Дни быстро сменяли один другой. Мы проводили их замечательно — лучше не бывает.
Делали все, что только приходило нам в голову, причем не откладывая: захотели что-то сделать и тут же
делали. Бродили по Принсез-стрит и случайно присоединились к пешеходной экскурсии по следам призраков...
Гуляли по берегу в Лейте, дошли до моря, Лиззи заставила меня купить треску. Из гостиницы «Трейвлодж»
перебрались в роскошный старинный «Балморал», — просто потому что захотелось, — где ходили в халатах и
потягивали виски, а вечером следующего дня опять вернулись в «Трейвлодж». Лиззи пожелала отведать
хаггис77 и жареный пирожок с начинкой. Правда, съев немного того и другого, она почувствовала себя не
очень хорошо. В общем, мы развлекались.
«Да» — волшебное слово. Я не переставал изумляться его могуществу.
Однажды, когда мы сели выпить какао, Лиззи вытащила программу дополнительных мероприятий фестиваля,
пролистала ее, что-то почитала, потом закрыла брошюру и бросила ее на стол.
— Знаешь, как мы поступим? — спросила она.
— Как?
— Выйдем сейчас в эту дверь и отправимся на первое же представление, которое нам предложат
посмотреть. На любое. Даже если у него ужасное название.
Я рассмеялся. Собственно, именно по такому принципу я и выбирал спектакли, но теперь я воспринимал это
как развлечение. Потому что мы вместе следовали тактике согласия.
— Ладно, — сказал я.
Через два часа я уже в третий и, надеюсь, последний раз посмотрел спектакль о предательстве, насилии и
смерти.
Шагая по Клерк-стрит, мы взяли еще один рекламный листок и купили билеты на спектакль «Транссексуалы
Бангкока», который должны были давать вечером этого же дня в большой палатке на поляне.
Дни шли. Мы посетили все два миллиона эдинбургских пабов, в каждом отведали пива. Как-то поднялись на
башню Вальтера Скотта, пешком, преодолев 16 тысяч ступенек. Однажды дождливым утром купили
путеводитель и после того, как Лиззи ознакомилась с разделом о музеях, посетили Музей старинных
клавишных инструментов на Каугейт, где провели целый час. Потом зашли в бар «Оксфорд» и выпили чаю.
Сидя там, мы почему-то чувствовали себя персонажами одного из романов Иана Ранкина78. Мы ели чипсы на
ступеньках замка и в торговом центре «Куки-Хилл» накупили массу ненужных вещей. Мы заскочили в Центр
копирования рисунков по меди, для виду повосхищались экспонатами и быстренько ушли. Купили билеты на
спектакли «Жаркий жаркий зной» и «Франц Фердинанд». Читали газеты в бистро «Барабан и Обезьяна». Я
научил Лиззи таким словам, как «stushie», «bampot», «weejie» и «youze»79, а она меня познакомила со словами
из австралийского сленга — «barrack» и «doodle»80.
А однажды, когда в пять часов утра, неся с собой полупустую бутылку вина, мы возвращались в гостиницу,
петляя по пустынным улицам города, я вдруг проникся твердой уверенностью, что смогу сделать пребывание
Лиззи в Эдинбурге еще более особенным. Почему-то мне подумалось, что на вершине Трона Аргура81 —
потухшего вулкана, возвышающегося над Эдинбургом, — должен лежать снег. Конечно, я был пьян, но при
этом полон решимости и сказал Лиззи, что у меня для нее есть сюрприз и что ей придется сейчас же
последовать за мной. Не замечая, как летит время, мы более часа со смехом взбирались вверх, пока не
оказались на высоте 800 футов, на вершине холма, с которого открывался вид на залив Ферт-оф-Форт, Файф82
и город, столь восхитительный в лучах восходящего солнца, что я даже утратил дар речи. Снега, конечно, там
не было. Да и откуда ему взяться в конце-то августа? Но это не имело значения. Мы оба рты пораскрывали от
изумления.
la
И я вдруг осознал, что, регулярно бывая в Эдинбурге на протяжении многих лет, я ни разу не поднимался на
вершину Трона Артура. Не был ни в одной художественной галерее, ни в одном музее. По сути, я ничего не
видел в этом городе. Все его достопримечательности только и ждали, чтобы я их посетил, посмотрел, но я их не
замечал. Никогда не использовал возможности, которые, я считал, никуда от меня не денутся. И вот теперь,
благодаря .Лиззи, я открывал для себя новый Эдинбург. Но в том, что происходило, крылся и более глубокий
смысл.
Создавалось впечатление, что мир сплошь состоит из одних только позитивных моментов. Но вы должны
понять — это важно, — что я говорил «да» не из чувства долга, выполняя данное себе обещание. Я даже не
вспоминал про свою тактику согласия. Не пытался ничего доказать — ни себе, ни Иану, ни кому другому. Я
соглашался, потому что таково было мое собственное желание. У меня это получалось само собой, естественно.
Я говорил «да», потому что влюбленный человек смотрит на мир с оптимизмом и стремится использовать
каждую возможность, которую преподносит ему жизнь.
В общем, так замысловато и коряво я пытаюсь сказать... э-э... что я... ну вы понимаете...
Влюбился.
— Влюбился? — переспросил Иан по телефону.
— Да, — промямлил я. — Влюбился.
— Круто, — задумчиво произнес Иан.
— То есть мне так кажется. Я только и делаю, что дакаю.
— Ничего себе поворот.
— Причем даже не задумываюсь об этом, когда я с ней. Соглашаюсь по собственному желанию. Мне любое
предложение представляется хорошей идеей, когда она рядом. Словно я запрограммирован на согласие.
— Значит... ты у нас теперь согласномыслящий.
— Господи, ну и словечко!
— Да, не очень удачное. Но все равно здорово все это, да?
— Да, — подтвердил я. — Так, может, тактика согласия имеет смысл, когда исповедуешь ее вместе с кем-то.
Может, как раз в этом суть. Вероятно, смысл жизни заключается в том, чтобы искать возможности и
использовать их вместе с кем-то. Если подумать, так оно, наверное, и есть. Жизнь — это череда возможностей, которые предоставляются тебе для того, чтобы ты использовал их с кем-нибудь вместе.
Очевидно, мои доводы Иана не убедили, ибо он промолвил:
— Ну ты и идиот.
Но, возможно, Лиззи думает по-другому. Не про то, что я идиот — надеюсь, идиотом она все же меня не
считает, — а по поводу всего остального. Даже не знаю. Может, она по жизни такая. Импульсивная. Хватается
за любую возможность. Всегда готова пойти, поехать куда угодно, сделать что угодно. Может, она всегда
настроена позитивно. Со мной и без меня.