Она поморщила носик, силясь ухватить суть в моем маловразумительном объяснении.
— Никогда не думала, что скажу это, но... по-моему, тебе нужно чем-то занять себя. Придумай какой-нибудь
глупый мальчишеский проект. — Вот уж и впрямь смешно слышать такое из уст Ханны. — Тебе ведь теперь
никто это не запрещает, верно? Ты волен делать что угодно. Ты — свободный человек! Ну, например... начни
опять считать волоски на своих ногах. Ты лет сто этого не делал. Проверь, может, у тебя новые выросли.
Сфотографируй их. В общем, что-нибудь в этом роде.
Я кивнул. Хорошая мысль.
— Не волнуйся за меня, Ханна. Как-нибудь переживу. Кстати, как Себ?
— Нормально. До сих пор в толк не возьмет, зачем ты тогда потащился с нами ужинать?
— Он же сам предложил! Мне пришлось согласиться!
— Ну конечно, пришлось. А если б он предложил тебе прыгнуть со скалы, тоже не смог бы ему отказать?
На этот вопрос я решил не отвечать.
— Я ведь вот еще зачем пригласила тебя...
— Зачем?
— Хочу свести тебя кое с кем.
— Вот как?
— С одной моей знакомой.
О нет, только не это.
— Ханна, мне и так хорошо...
— Ты же сам сказал, что тебе скучно!
— Я не говорил, что мне скучно. Я просто сказал, что в моей жизни сейчас ничего не происходит.
— Ну послушай, сделай это ради меня. Просто посидите с ней, выпьете по бокальчику. Что ты теряешь?
— Ханна, бывшим подружкам не положено устраивать свидания своим бывшим кавалерам.
— Дэнни, а бывшим кавалерам не положено спонсировать африканских мальчиков от имени своих бывших
подружек. Однако они это делают. Причем постоянно. Как будто так и надо.
Я покраснел.
— Но я не хочу ни с кем знакомиться.
Я понимал, что говорю, как ребенок.
— Да ладно тебе. Надо радоваться жизни. И какое-то время, до совсем уже недавней поры, ты вроде бы
снова стал жить, как все нормальные люди. Взбодрился, встряхнулся.
— Так и было.
— Тогда познакомься с Кристен. Посидите, выпьете. Мне кажется, вы поладите. И ты сразу повеселеешь.
Может, Ханна и права. Наверное, я должен согласиться. Возможно, мне и впрямь это пойдет на пользу.
Ведь сейчас положение у меня незавидное. И, в общем-то, я знаю, как из него выбраться. Нужно забыть. А
как можно такое забыть? Надо продолжать жить. Назад не оглядываться. Смотреть только вперед.
— Ладно. Я выпью чего-нибудь с Кристен. Позвоню ей.
Ханна как-то чудно — чувствовалось, что она довольна — улыбнулась и на салфетке написала телефон своей
знакомой.
— Чудесно, — сказала она. — Правда, здорово. Да, послушай... можешь послать меня подальше, если
считаешь, что я лезу не в свое дело... просто я тут с Ианом говорила, и... только ты не сердись... мне кажется, тебе следует сходить кое к кому.
— Еще бы тебе не казалось. То-то ты пытаешься устроить мне свидание со своей подругой.
— Нет, ты не понял. Тебе следует показаться кое-кому. Психологу. Психиатру. Врачу-консультанту. Хотя
бы... кому-нибудь.
Уф.
— Что, черт побери, ты сказал Ханне? — спросил я у Иана.
— В смысле?
— Ты сказал ей, что я с некоторых пор на все отвечаю согласием?
— Нет, конечно. А что?
— А то, что она советует мне показаться врачу! Психиатру!
— Если честно, думаю, она советует тебе показаться врачу потому, что не знает про твой эксперимент.
Вероятно, она думает, что ты свихнулся.
— Я не свихнулся! — воскликнул я, пожалуй, громче, чем следовало бы.
— Потише, — сказал Иан. — Когда человек кричит, что он не свихнулся, это, как правило, означает
обратное. И потом, взгляни на себя ее глазами. Ты месяцами пребываешь в угнетенном состоянии, не
выползаешь из своей квартиры, затем вдруг начинаешь гулять напропалую — и днем, и ночью, покупаешь
чудную машину, ведешь себя так, будто весь мир у твоих ног, а потом — бах! — опять впадаешь в депрессию.
Это ж похоже на шизофрению! Или на кризис среднего возраста! Неудивительно, что она послала тебя к
психиатру. Пора с этим кончать. Уже несколько недель прошло с тех пор, как ты вернулся из Эдинбурга.
Велика опасность, что ты спустишь на нет все наши труды.
— Наши труды?
— Послушай... ты должен взять себя в руки. Боже... ты только подумай, как изменила тебя твоя тактика
согласия. Вспомни о том, что хорошего произошло, если оно было. Сделай выводы и забудь, если иначе нельзя.
— Забыть?
— Да. Я не стану тебя наказывать. Ты можешь отказаться от своей тактики прямо сейчас, и все будет
кончено. Никаких последствий. Дальше живи как знаешь. Радуйся жизни.
Я поразмыслил над словами Иана. Вспомнил, чего я достиг. Да, то был весьма примечательный период в моей
жизни. Я познакомился с интересными людьми, сделал что-то новое и, в общем и целом, вполне успешно
справлялся с поставленной целью. Но это было в самом начале, когда последствия для меня не имели большого
значения. Теперь наступил спад. Мне хотелось, чтобы моя жизнь вернулась в нормальное русло. А ведь еще
только начало октября, господи помилуй. Октябрь! Мне еще пилить и пилить, если я намерен довести начатое
до конца и придерживаться «Манифеста Согласного» до конца года. Ведь до конца года еще целая вечность.
Неужели я еще только на полпути? Мне хотелось плакать. Хотелось схватить кого-нибудь — кого угодно — и
рассказать этому человеку про мою затею, от начала до конца... но я уже знал, что мне не понравится конец
моей истории. Если она закончится именно так. Ханна сказала, что мне следует показаться врачу. Может, она и
права. Она бы такое никогда не посоветовала, если б это не имело значения.
В тот вечер я лежал в постели и думал, думал, думал. Ну что, бросить все к черту? Или пройти до конца? В
каком направлении мне следовать?
Хорошо, если б мне было какое-нибудь знамение.
На следующее утро раздался телефонный звонок. Я ответил. Трубку не повесили.
И я получил знак, в котором так остро нуждался.
— Бутылку шампанского, пожалуйста. Самого дешевого.
— Сколько вы намерены потратить, сэр?
— Мм... пятерку?
— У нас есть «Дом Периньон» со скидкой в два фунта. Стоит 26.88 фунта. Будете брать?
— Да! — с огромным наслаждением произнес я.
— Ведерко для льда в придачу возьмете?
— Да! — ответил я. — Все, что пожелаете!
— Что празднуем? — спросил Иан, стоя в дверях. — И почему у тебя рот до ушей?
— Отмечаем одну шокирующую новость, — сказал я, проходя мимо него. — И новое начало.
— Что за новость?
— Меня повысили, — ответил я.
— Тебя повысили?!
— Да, повысили.
— Так ты же никогда не работаешь!
Проигнорировав ребяческое замечание Иана, я достал две кружки из его буфета.
— Черт... «Дом Периньон»... пошиковать решил, да?
— Не совсем. Я просил что-нибудь подешевле, но мне предложили это.
— А штопор зачем притащил?
— Мне его продали вместе с шампанским.
— Итак...
— Угу. «Когда я уже думал, что песенка моя спета, «Да» вернуло меня в строй». Кто первый это сказал?
Алан Пачино.
Я разлил в кружки шампанское, а Иан открыл пакет с орешками.
— Так что за работа?
— Ну... в одном небольшом — можно сказать, крошечном — отделе на телецентре. Разработка новых идей,
поиск новых талантов, развитие — все такое.
— И как называется твоя должность?
Я сделал глубокий вдох.
— Начальник отдела развития.
Я улыбался во весь рот. Сиял, как майская роза.
— Начальник отдела развития?! — изумился Иан. — Что-о? Ты? Начальник? Глупость какая-то!
— Знаю. Но, если тебе станет легче, скажу, что подчиненных у меня нет. Это все равно что меня назначили
бы начальником канцелярии просто потому, что у меня есть свой карандаш.
— Насколько я могу судить, — сказал Иан, покачав головой, — тебя только что назначили на руководящую
должность в Би-би-си, самой уважаемой телевизионной вещательной компании в мире, грубо говоря, потому,
что ты постоянно дакаешь.
Мы чокнулись кружками.
— Да, — подтвердил я.
— Значит, ты продолжаешь дакать?
Да!
Иан не уловил самого главного.
Мое повышение произошло не само по себе. Я был в том уверен. Меня повысили очень вовремя — как раз в
тот момент, когда я засомневался в правильности своих действий и стал подумывать о том, чтобы взять другой
курс. Курс на благоразумие. На предсказуемость. На надежность. И мое повышение свидетельствовало о том,
что это правильный выбор.
Оптимист сказал бы, что «Да» предоставило мне еще один хороший шанс и что мне следует придерживаться
тактики согласия. Пару месяцев назад я сказал бы то же самое. Совершенно верно: согласившись прийти на то
первое совещание, я спровоцировал череду событий, которые в итоге привели к тому, что я купил бутылку
шампанского, дабы отпраздновать наступление нового этапа в моей жизни. А вот реалист сразу бы сообразил,
что это означает на самом деле.
Теперь и я осознал, понял четко, что нельзя прожить жизнь абсолютным оптимистом. Мне стала ясна
подоплека моего назначения. Скрытая причина. Меня побуждали распрощаться с ребячеством и беспечностью.
Склоняли к тому, чтобы я начал воспринимать жизнь не только как развлечение, озорство и приключение. В
какой-то момент приходится взрослеть, двигаться вперед. Ханна мне это всегда говорила. А теперь и я наконец-
то это понял. И Джейсон тоже был прав — тогда, на вечеринке. Ответственность настигает каждого из нас.
Жизнь — это не только удовольствия. Порой, чтобы чего-то достичь, приходится жертвовать свободой. Я
непременно еще раз напишу Джейсону. Поблагодарю его за урок, который он мне преподал. Кто бы мог
подумать? Как ни крути, а победа осталась за Провокатором. Выходит, «нет» — самый верный ответ.