Четверг
Глава 25
— Джеффри Дамер — осужден за убийство семнадцати мужчин и юношей в промежутке между тысяча девятьсот семьдесят восьмым и девяносто первым годами. Особо увлекался расчленением тел, не брезговал изнасилованиями и некрофилией.
Гриффин стоит перед экраном, на который падает треугольник света из проектора, группа из более чем десятка детективов слушает его. Это та сторона его, с которой Кара хорошо знакома, — уверенная в себе, непоколебимая.
— Известен еще тем, что просверливал отверстия в черепах одурманенных наркотиками людей и вливал туда кислоту или кипяток, предположительно для того, чтобы создать ходячих зомби. — Он показывает на фото с мест преступлений, сменяющие друг друга на экране. — В этой квартире мы обнаружили одиннадцать тел в различной стадии разложения. Все до мелочей копирует Дамера.
Ной шепчет Каре:
— Как такое количество людей могло пропасть незамеченными?
— Наверняка так же, как и жертвы Дамера, — отзывается Кара. — Всякие отбросы общества. Бездомные, безработные… Люди, про которых успели забыть даже их собственные родственники.
Кара молча решает выяснить их имена. Все до единого.
Гриффин расхаживает перед белой доской.
— Далее: Питер Уильям Сатклифф, больше известный как Йоркширский потрошитель. Осужден за убийство тринадцати женщин. Наш убийца пока ограничился двумя. — Он щелкает зажатым в руке пультом, и на экране появляется леденящая кровь сцена. Кара уже видела ее раньше, на фото с мест преступления, но, увеличенная на экране проектором, такая огромная, она гарантированно заставит передернуться даже самых крутых из числа ее коллег.
Кара потирает глаза. Она с похмелья, чувствует себя совершенно разбитой, а день только начинается… Черт бы побрал Либби с ее текилой!
Она едва помнит, как вчера заснула — вроде как в три часа ночи сна еще не было ни в одном глазу, судя по светящимся в темноте цифрам на экранчике часов возле кровати. Но, видно, потом все-таки задремала, поскольку разбудил ее будильник мужа, собирающегося на работу в ресторан, в котором он работал шеф-поваром.
Ру поцеловал ее в щеку, выбравшись из постели.
— К ужину сегодня вернешься?
— Надеюсь, — пробормотала она в ответ.
После попыток урвать еще пару часов сна Кара услышала, как хлопнула входная дверь — пришла их няня, Лорен. Совсем еще молодая женщина, чуть старше двадцати, а вроде как наладила свою жизнь так, что оставалось только смотреть и завидовать. Каре был слышен ее смех, когда та собирала детей в школу. Наверное, если б у нее была другая работа, она тоже была бы такой — бесконечное терпение, безграничная работоспособность, гибкое изящное тело, переполненное жизненной энергией и теплом… Сама она в свои тридцать девять уже чувствовала себя совершенно изношенной.
Кара выползла из кровати в душ, наскоро высушила волосы и стянула их в тугой узел на затылке. Тилли влетела в комнату и принялась прыгать на кровати, поглядывая на нее.
— Лорен спрашивает, будешь ли ты овсянку?
Кара бросила взгляд на часы, собралась было сказать, что нет, но тут увидела выражение надежды на лице дочери.
— Да, пожалуй, — отозвалась она и двинулась в кухню, урвав несколько моментов нормальной человеческой жизни и детского смеха перед тем ужасом, с которого начался ее рабочий день.
Кара вновь переключает внимание на штаб расследования, где Гриффин опять щелкает пультом.
— Далее у нас работа под Мэнсона, — объявляет он, после чего ненадолго примолкает. — Пятеро людей, убитых при помощи холодного и огнестрельного оружия в ночь на вторник.
Кара слышит, как кто-то приглушенно ахнул.
— В том числе беременная женщина.
— Но Мэнсон ведь не был серийным убийцей, — шепчет ей сидящий рядом Шентон. — Убийство Тейт совершили Текс Уотсон, Сьюзан Аткинс и Пат Кренуинкел.
Кара косится на него.
— Не цепляйся к словам, Тоби, — негромко отвечает она. — Убиты пять человек. Я не уверена, что к чему-то подобному вообще применим рациональный подход.
Дикин наклоняется к ним.
— По-моему, тебе надо сказать ему, — бормочет он Тоби, кивая в сторону Гриффина.
Но Кара останавливает Шентона, прежде чем тот успевает что-то сказать. Бросает гневный взгляд на Ноя.
— Не заводи его, Дикс, — шипит она. — И без того все паршиво!
Кара знает, что между ее братом и ее напарником никогда не было большой любви. Оба совершенно необузданные, упертые типы, но в то время как Гриффин делал все, что хотел, совершенно наплевав на последствия, Дикин пунктуально придерживался предусмотренных законом правил и процедур. Понятно, Ной злится, что этот брифинг ведет сейчас именно Гриффин. А по сути, думает она, ее напарник просто раздражен тем, что сам не увидел подобной связи.
И, словно чтобы подлить масла в огонь, Гриффин продолжает, перейдя к Эду Кемперу:
— В тысяча девятьсот семьдесят втором году он подбирал девушек, голосовавших на шоссе, завозил их в укромные места, где резал их, душил, а потом обезглавливал прямо в багажнике своей машины. Поймали его в семьдесят третьем, после того, как он убил собственную мать и отымел ее отрубленную голову.
Кара морщится от его выражений. Надо будет еще раз с ним переговорить.
— Как и Кемпер, наш убийца использовал «Форд Гэлакси». Как и в случае с убийствами Мэнсона, намалевал на двери слово «свинья» и оставил в доме американский флаг. То есть до мельчайших подробностей скопировал изначальные убийства — вплоть до аквариума и DVD-дисков в квартире Дамера.
— Так что, он дразнит нас? — спрашивает кто-то из детективов. — Выделывается?
Гриффин опять смотрит на экран.
— Он определенно пытается сказать что-то.
Кара видит, как Гриффин отворачивается от собравшихся и делает глубокий вдох. Она знает, что за этим последует. Щелчок пульта, и на экране появляется следующее изображение. Кара чувствует, как напряглась всем телом.
В комнате полнейшая тишина.
Гриффин прокашливается.
— Другие жертвы. Другие убийства, которые, как мы считаем, укладываются в эту схему.
На экране — фото Миа. Невестки Кары. Но здесь та едва узнаваема. Ее полуголое тело лежит на полу, руки связаны. Длинные каштановые волосы накрывают лицо, и вокруг все в крови — кровь буквально повсюду.
Этому фото с места преступления уже больше года. Кара хорошо помнит тот день.
Она работала по поножовщине в торговом центре, отсматривала записи с камер видеонаблюдения, когда по радио поступил вызов. Кара не видела брата в то утро, но в этом не было ничего необычного, они работали в разных группах. Дикин положил руку ей на плечо.
— Это Гриффин, — сказал он тогда с потемневшим лицом.
Они помчались в больницу, встали у окна реанимационной палаты, глядя на бесчувственное избитое тело. Врачи о чем-то заговаривали с ней, но она словно ничего не слышала. Пока не повернулась к ним и не спросила: «А где Миа?»
Миа ей понравилась еще в их самую первую встречу. Тогда им с мужем в кои-то веки удалось выбраться в выходные с детишками на дачу — сбежать на природу, подальше от суеты на ресторанной кухне Ру и от мрачной природы ее полицейской работы. Приехал Гриффин, как всегда опоздав, и вид у него был какой-то возбужденный. Ее самонадеянный и гонористый младший брат — и чтобы нервничал? Но все объяснилось, когда он представил им красивую женщину, стоящую рядом с ним. Кара сразу поняла, что на сей раз у Гриффина все будет по-другому. Что эта останется.
Миа была темненькой, с улыбкой, которая освещала ее бутылочно-зеленые глаза. Она взяла на руки Тилли, тогда совсем еще кроху, и стала говорить о своих будущих детях, тихо улыбнувшись Гриффину. Миа сумела обнаружить ту сторону Гриффина, которую Кара всегда обожала. Он был спокойней рядом с ней. Счастливей. Он был влюблен. Впервые в своей жизни Каре не надо было переживать за брата.
До того дня.
А теперь вот он, год спустя. Стоит перед страшным изображением тела своей жены.
Гриффин умолкает. Все тоже молчат. Кара знает, что подавляющее большинство детективов скоро поймут, что связывает кровавое изображение на экране и человека, который стоит сейчас перед ними. Он опять щелкает пультом, и на экране появляется изображение прежней гостиной Гриффина — в комнате полный разгром, кровь на полу и на стенах.
— Нападение на семейную пару в прошлом году. Жену изнасиловали и забили до смерти поленом. Мужа только избили, но он выжил.
— А может муж опознать убийцу?
К заговорившему немедленно поворачивается несколько голов. Это новичок, откуда-то из Западного Йоркшира, так что наверняка не в курсе. Кара видит, как женщина-детектив рядом с ним толкает его в бок и хмурится.
Гриффин стискивает зубы.
— Нет, — наконец произносит он. — Муж ничего полезного сообщить не может.
Кара встает. Дает знак какому-то мужчине, стоящему возле двери, и тот включает свет. Все щурятся от внезапной иллюминации.
Она встает перед собравшимися. Гриффин уходит в глубину комнаты.
— Итак, теперь мы знаем, с чем имеем дело, — говорит Кара, взяв бразды правления на себя. Отныне под ее началом целая армия детективов, отрабатывающих различные направления расследования, не говоря уже о сотнях рядовых сотрудников полиции, задающих вопросы на улицах. — Нам известно, что на настоящий момент этот тип убил больше двадцати человек. И из всего услышанного мы можем уверенно заключить, что он будет убивать и дальше, причем столь же жестоко и беспощадно.
Она показывает на фото Майкла Шарпа на белой доске:
— На данный момент, если собранные улики не укажут на иное, это наш основной подозреваемый. Именно его кровь была обнаружена на месте преступления «под Кемпера», а убийства в стиле Дамера совершены в принадлежащей ему квартире.
Кара начинает распределять задачи между различными группами, собравшимися в штабной комнате.
— Все вы тут представляете управления полиции, разбросанные по всей стране, и я хочу, чтобы вы поменялись делами со своими коллегами из других регионов. Введите друг друга в курс дела, и каждая группа пусть занимается чем-то новым. — Она обводит взглядом детективов. — Этим я вовсе не хочу сказать, что в свое время вы с ними не справились. Это просто для того, чтобы посмотреть на старые дела свежим взглядом. Шентон, — продолжает Кара, нацеливая взгляд на своего помощника. — Ты вроде много чего знаешь про серийных убийц. Попробуй составить перечень самых знаменитых из них — вдруг что-нибудь выскочит, что обнаружит связь с еще каким-то старым делом… А ты, Кэмпбелл, — один из новых детективов-констеблей кивает в ответ, — займись пропавшими без вести. Я хочу, чтобы все жертвы были опознаны.
Она заканчивает брифинг, и комната наполняется шумом. Энергия, разговоры — все полны стремления перейти к делу и наконец поймать этого типа.
Подзывает к себе Гриффина.
— Ты в порядке? — спрашивает Кара, и тот кивает. Он далеко не в порядке, но она понимает: Гриффин не хочет, чтобы ему и дальше задавали такие вопросы.
— Отлично. Послушай, Нат. — Она поворачивается к брату. — Если ты собираешься оставаться здесь, заниматься этим расследованием, мне нужно, чтобы ты держал себя в рамках. Чтобы ты не мутил воду и никого не злил.
Он склоняет голову набок, едва заметно улыбнувшись.
— Постараюсь.
— Да уж, постарайся. Потому что иначе ты подставишь под удар и меня. Никто другой тебя не взял бы. Марш выразился достаточно четко: только под мою ответственность. Так что если тебя уволят, у меня будут большие неприятности. Ясно?
Гриффин кивает, шутливо отдавая честь:
— Кристально ясно, шеф.
— Ну вот и отлично. Дикс? — зовет Кара через комнату, и Ной подходит к ним. Гриффин кривится.
— Тебе нужно извиниться перед Ноем, — обращается она к брату.
Оба мужчины обмениваются недобрыми взглядами.
— Я совершенно серьезно, Нат. Потому что я не хочу, чтобы вы работали вместе таким вот образом.
Это и было причиной его отстранения. Напряжение все накапливалось, никакого продвижения по делу Миа. Гриффин едва успел выписаться из больницы. И тут вдруг замечание Ноя в адрес Гриффина как-то поздно вечером: «Пожалуй, тебе не стоит торчать здесь».
«Пожалуй, будь ты лучшим копом, мне и не пришлось бы!»
И тут заключительная ремарка: «Может, если б ты был лучшим мужем…»
Сказав это, Ной тут же об этом пожалел, как позже признался Каре, но тут Гриффин ударил его прямо в лицо, сломав ему нос.
Гриффин хмуро смотрит на Кару, потом вздыхает.
— Прости, что тогда тебя ударил, — бурчит он, не глядя на Дикина. — Но ты тогда повел себя как полный гондон.
— Теперь ты, Ной. Давайте обо всем забудем.
— Если только смогу отплатить той же монетой.
— О боже ты мой, — бормочет про себя Кара. Мужчины! — Хорошо. Если Гриффин будет вести себя как гондон, я разрешаю тебе сломать ему нос. Но делай это так, чтобы никто больше не видел.
— Заметано. — Дикин протягивает руку, и Гриффин неохотно пожимает ее. — И прости за то, что я тогда сказал.
Гриффин в ответ согласно кивает. Кара закатывает глаза.
— А теперь идите и займитесь чем-нибудь полезным.
Гриффин отходит, и Кара смотрит на Дикина. Качает головой:
— Скажи мне — это была хорошая мысль с моей стороны привлечь ко всему этому Гриффина?
Ной бросает на нее испепеляющий взгляд. Машинально тянется к носу.
— Нет. Но раз уж это произошло, надо извлечь из этого максимальную пользу. Как бы я терпеть не мог этого самодовольного придурка, в своем деле он реально хорош.
Она замечает, что его взгляд перемещается на белую доску.
— Итак, что дальше?
Кара на секунду прикрывает глаза, а потом открывает и смотрит на него.
— Продолжим работать по делам Кемпера и Дамера, — отвечает она. Качает головой. — Господи, просто не могу поверить, что мы их так называем!
Даже при всем, что ей уже известно, происходящее все равно кажется какой-то фантасмагорией. Но нельзя отрицать реальность. Вот они, факты — прямо перед ней на доске, черным по белому.
Черным и кроваво-красным.
Глава 26
Утром Джесс услышала сигнал будильника. Прикинулась спящей, сквозь полуприкрытые глаза наблюдая за тем, как Гриффин встает и направляется в ванную.
Ей не хотелось разговоров после того, что произошло вчера вечером, — в холодном свете дня она ощущала лишь стыд. Повернулась под одеялом и положила руку себе на бедро, ощупывая пластыри, засохшую корками и все еще липкую кровь на незаживших порезах.
Услышала, как прекратила литься вода из душа и дверь ванной распахнулась. Гриффин заметил, что она за ним наблюдает, и нечто вроде смущения пробежало у него по лицу, когда он начал одеваться: широкие трусы, джинсы… Сидя на кровати, Гриффин надел носки, потом свои тяжелые черные ботинки. Натянул через голову футболку, потом худи. Выглядел он совсем не как полицейский. Ей это в нем нравилось.
— Будешь здесь, когда я вернусь?
Он стоял перед зеркалом, пытаясь пригладить волосы, и произнес это, не оборачиваясь к ней.
— Если ты не против, — ответила тогда она.
На лице его промелькнула короткая улыбка, и Джесс заметила, что Гриффин пытался ее подавить.
— Нисколько, — отозвался он.
Но сейчас в квартире полная тишина, и Джесс в сомнениях. Возвращается тревога, все сильней охватывает неуверенность в завтрашнем дне. Когда здесь Гриффин, его присутствие ободряет. Его спокойная уверенность в себе, его крепкая массивность помогают ощутить землю под ногами. Но теперь его нет, и Джесс вновь вся на нервах.
Прямо сейчас она должна бы быть дома с Элис, смотреть мультики, завтракать. Патрик требовал бы от них убрать крошки с дивана. В горле встает ком, и Джесс с трудом проглатывает его. Надо подумать о чем-нибудь другом. Сосредоточиться на том, чтобы понять, кто устроил пожар, кто совершил другие убийства.
Она встает, одевается, наливает себе кружку кофе. Баюкает ее в руках, сидя за кухонным столом. На нем до сих пор разбросаны фотографии, заметки, газетные вырезки. И стоит лэптоп Гриффина.
Джесс придвигает к себе газету, закопанную под россыпью фотографий с мест преступлений. Номер от пятницы, вчерашний, вывернут наизнанку, и прямо на нее смотрит крупный заголовок. «ПОДОЗРЕВАЕМАЯ В ПОДЖОГЕ СБЕЖАЛА ИЗ БОЛЬНИЦЫ», — читает она, держа газету дрожащими пальцами.
Джессика Амброуз, 29 лет, подозреваемая в убийстве собственного мужа, Патрика Амброуза, который погиб при пожаре в их собственном доме, охваченном пламенем в ночь на вторник, сбежала из Центральной многопрофильной больницы вопреки требованиям врача. Родители Патрика, Синтия и Дэвид Амброуз, обращаются к общественности с просьбой оказать содействие в розыске предполагаемой убийцы их сына, отзываясь о своей невестке следующим образом: «Она всегда была несколько странноватой, у нее явно имелись какие-то отклонения».
Джессика Амброуз не считается особо опасной преступницей, но граждан, которым известно ее местонахождение, просят позвонить по телефону 999.
Джесс чертыхается про себя. Ей хочется разорвать газету в мелкие клочки, но она ограничивается тем, что просто бросает ее на пол. Та планирует вниз и валится на пол.
Ее взгляд падает на одно из фото на столе. Джесс подбирает его, смотрит на лицо темноволосой женщины — жены Гриффина. На фото та улыбается, в какие-то более счастливые времена, и Джесс узнает серебряные с зеленым сережки, висящие у нее в ушах.
Такую же нашли на коврике под дверью их дома.
Джесс придвигает к себе лэптоп, включает, открывает «Гугл». Это самый простой первоначальный этап — копы наверняка уже все это проделали, думает она перед тем, как забить в поисковую строку слова «изнасилования женщин серийный убийца», но все равно это делает. На экране появляется просто-таки безумное количество результатов поиска.
Нахмурившись, Джесс делает еще одну попытку: «поджог серийный убийца», и в самой верхней ссылке видит имя.
Брюс Джордж Питер Ли[28]. Щелкает на ссылке на «Википедию», читает страницу. А потом на одной строчке у нее перехватывает дыхание.
«…залив керосин через щель для писем…»
Нужно срочно сообщить Гриффину! Вот она — связь между другими убийствами и Патриком! Джесс лихорадочно озирается в поисках стационарного телефона и наконец находит его под кучей одежды. Вытаскивает из кармана клочок бумаги и набирает номер.
Гриффин отвечает недовольным голосом, и она сразу переходит к делу.
— Это Ли, — говорит Джесс. — Проверь. Это все доказывает. Доказывает, что это была не я. Они должны разрешить мне повидаться с Элис.
Наступает длинная пауза.
— Я уже и сам додумался, — говорит он. — Но это ничего не доказывает.
— Ты уже сообщил своей сестре? Что она на это сказала? — не отстает Джесс.
Опять молчание.
— Я об этом упомяну, — бормочет Гриффин.
— И про связь с… — Джесс вовремя останавливается, — с той сережкой, — заканчивает она.
— Я об этом упомяну, — повторяет он и вешает трубку.
Джесс секунду прислушивается к умолкшей трубке, после чего медленно убирает ее от уха. После восторга от сделанного открытия ответ Гриффина кажется огромным разочарованием. Она стоит там, совершенно одна в холодной пустой квартире, босая, в грязной одежде. Чувствует себя как в вакууме. Ей очень не хватает ее родных, ее дочери, ее мужа, и, все еще сжимая в руке бесполезную телефонную трубку, Джесс не может удержаться от слез.
Глава 27
— Через десять минут, — слышится голос на другом конце телефонной линии, после чего там вешают трубку. Но Каре не надо знать хоть сколько-нибудь больше. Она вздыхает, отбрасывает волосы с лица, потом позволяет им опять упасть вниз, размышляя, что со всем этим делать.
— Ты знаешь, что сказала бы мама? — говорит Гриффин, стоящий в дверях ее кабинета.
Кара улыбается:
— Не горбись?
— Вот именно. «И накрась губы, ты выглядишь просто ужасно!» — передразнивает он, а потом улыбается и усаживается на стул перед ее столом. — Послушай, Кара…
— Хватит уже собачиться с Дикином, я серьезно, — перебивает его Кара.
— Нет, я не про это. — Гриффин медлит. — Нам нужно поговорить про тот пожар в понедельник. По-моему, в данном случае речь идет о Ли — поджигателе из конца семидесятых.
Передает ей папку. Кара понимает, что он имеет в виду.
— Но Тейлор сказала, что это совсем другое. Разве у них нет подозреваемого? — спрашивает она. — Разве это не дело рук жены, которая потом сбежала? И как ты вообще про это узнал?
— Покопался в информационной системе. Поднял все несчастные случаи, в которых было подозрение на убийство, — говорит он, и Кара закатывает глаза. — И ты сама знаешь, что за штучка эта Тейлор. Она не способна арестовать нужного человека, даже если преступник насрет ей прямо на колени! А потом, я не думаю, что это была жена. Посмотри на ключевые моменты в деле. Достаточно уже и одного керосина, залитого через щель для писем. На коврике под дверью нашли сережку Миа — еще один признак того, что убийца нас дразнит. Ну а свидетельства против жены — в лучшем случае косвенные. Отпечатки пальцев на лейке… даже Тейлор признает, что лейку взяли из садового сарая.
— Тогда почему же она сбежала?
— Она не доверяет полиции. Испугалась, переживала из-за того, что ей не позволили увидеть дочь…
— Это всего лишь предположения, Гриффин, с чего это вдруг такая уверенность? — И тут до Кары доходит. — Вот черт! Нат, так ты знаешь, где она?
— Ладно, знаю, но она этого не делала, — произносит он почти шепотом. — Только, пожалуйста, строго между нами.
— Нат, не можешь же ты прятать подозреваемого в убийстве! — Кара бросает взгляд в сторону штаба расследования. — Тем более когда ты вернулся сюда. Где она? У тебя на квартире?
— Нет! За дурака меня держишь? — возмущается Гриффин, но Кара видит какое-то странное выражение, промелькнувшее по его лицу.
«Вот именно что за дурака, способного отмочить что-нибудь в этом духе», — думает она.
— Просто включи это дело в общий список. Если не подойдет, я сам ее сюда приведу.
— Разве у нас и без того не достаточно работы? Народу-то у нас раз-два и обчелся… — Кара раздраженно вздыхает. — Ладно. Только между нами: прощупай ситуацию. Но только не лезь сейчас к Тейлор, пусть она по-прежнему им занимается. Я не хочу исходить из мысли, что абсолютно все убийства в наших краях укладываются в эту схему.
Гриффин собирается уходить, но Кара подается к нему и хватает за руку.
— Нат, держи меня в курсе, хорошо?
Кивнув, он уходит. Она тихо стонет про себя. У нее уже не осталось сил, чтобы еще и разбираться с братом, укрывающим предположительного преступника. Наверное, придется на данный момент спустить все на тормозах. Делать вид, будто она ничего не знает.
Кара встает и выходит из кабинета. Обводит взглядом трудящихся за своими столами детективов. Эта часть работы, этот несмолкаемый гул голосов в штабной комнате ей всегда по душе — есть общая цель, все работают вместе, чтобы обеспечить результат. На какую-то секунду она позволяет себе ощутить уверенность в собственных силах. Они обязательно поймают его. А потом другая мысль: они должны.
Рядом с ней возникает Дикин.
— А это еще что за явление? — говорит он, посматривая на Гриффина.
— Просто еще одно дело, которое, как он считает, подходит к нашему случаю.
Тут взгляд Ноя перемещается в дальний конец комнаты.
— К тебе пришел Ру, — сообщает он.
Кара поворачивается, и впрямь: в дверях штабной комнаты рядом с полисменом в форме стоит ее супруг. Он в джинсах и джемпере — судя по всему, заскочил к ней по дороге в свой ресторан.
Она подходит к ним, удивленно целует мужа в щеку.
— Лорен сказала, что утром ты оставила свой телефон, — объясняет тот, передавая ей мобильник. Кара с благодарностью берет его.
— Так это все твое? — продолжает Ру, махнув на белую доску.
— Боюсь, что да, — отзывается Кара. — Уже видел по телику?
— Все об этом только и говорят. — Он ненадолго примолкает. — И мне только что звонили из школы — Тилли неважно себя чувствует.
— Блин, — сквозь зубы бормочет Кара. Еще одна пауза. Она даже не знает, что и сказать. Ей сейчас ну никак не уйти, и ее муж это прекрасно знает. — Лорен сможет забрать ее? — спрашивает она.
— У Лорен днем какие-то свои дела, — отвечает Ру, после чего вздыхает. — Попробую ей позвонить. Уверен, что все будет нормально.
— Я буду к ужину, — говорит Кара, пытаясь задобрить мужа. — Обещаю.
— Было бы хорошо. Я принесу что-нибудь из ресторана. Ной тоже придет? — спрашивает он.
Кара заглядывает в штабную комнату, где Дикин о чем-то беседует с Шентоном.
— Попробую его затащить, — отвечает она. — И вот что, Ру…
— Гм?
— Когда все закончится, давай куда-нибудь съездим. Возьмем детей. На дачу, в какое-нибудь тихое место… Все равно.
Единственное, чего ей сейчас хочется, — это немного покоя. Выспаться, вкусно поесть. Провести какое-то время с собственной семьей.
Он улыбается:
— Было бы неплохо.
Тут Кара видит, как Марш машет ей из коридора. Поднимает вверх два пальца, а потом показывает на выход. Время, время!
Она быстро идет вслед за Маршем по отделу, испытывая обычное чувство вины. В полной мере ощущая всю ту ношу, которая навалилась ей на плечи во всех ее ипостасях: матери, жены, детектива, напарницы, сестры… Ее дочь приболела, а ей приходится отдавать все свои силы тому, что грозит вылиться в самое шокирующее дело о серийных убийствах, какое только когда-либо знала страна. Кара вздыхает. На сегодня в списке первоочередных дел у нее остался лишь один только пункт, и если этим все ограничится, то она поспеет домой к ужину.
Но сейчас не до мыслей о семейных застольях. Кара знает, куда они направляются, и это вовсе не то, чего она с нетерпением ожидает.
— Просто помалкивай. Я дам тебе знать, если мне будет нужно, чтобы ты что-нибудь сказала. — Марш останавливается перед деревянными двойными дверями. — И если сомневаешься, то лучше просто не отвечай.
Он толкает двери, открывая их. В уши сразу же ударяет шум. Разговоры, крики, навязчивые попытки привлечь внимание, когда они проходят сквозь гурьбу журналистов туда, где их ждет главный констебль. Кара моргает от всполохов фотовспышек.
— Долбаные стервятники, — бормочет ей Марш, когда они занимают места в первом ряду. Кара делает то, что велено, и хранит молчание, когда ее непосредственный начальник поднимает руку над головой.
— Тихо! — кричит он. — Ну что, можно начинать?
Зальчик простой и скучный — белые обшарпанные стены, грязный ковер с синим рисунком. Им пришлось переместиться сюда из более приличного помещения отдела связей с общественностью, но даже в этом случае многим из присутствующих приходится стоять. Кара еще ни разу не видела ничего подобного. Заняты все места до единого, журналисты напирают, отчаянно стремясь заполучить хоть какие-то крохи информации.
Гомон постепенно стихает, и пресс-конференция начинается.
— Насколько я понимаю, все уже в курсе, что приблизительно в шестнадцать пятнадцать по местному времени полиция вскрыла квартиру в западной части города, где детективы обнаружили человеческие останки в различной стадии разложения — которые, как мы считаем, принадлежат одиннадцати взрослым мужчинам.
— Это серийный убийца? — кричит кто-то из журналистов, вслед за чем сразу начинают сыпаться вопросы от остальных его коллег.
Марш, нахмурившись, поднимает руку.
— Да, мы считаем, что все эти убийства совершены одним и тем же преступником. — Он заметно потеет, лоб его в свете ламп сияет, как надраенный.
— И этого преступника зовут Майкл Шарп?
Марш обжигает взглядом женщину, задавшую этот вопрос.
— Без комментариев.
— Тела были обнаружены в квартире Майкла Шарпа?
— Без комментариев.
Синхронно опустив глаза, журналисты принимаются строчить в блокнотах. Кара знает, что для прессы эта реакция Марша равносильна ответу «да».
— Вы уже сумели опознать жертв?
— Пока что нет. Мы уже связались с теми возможными родственниками, кого смогли отыскать, но поиски продолжаются. Всех, кто в последнее время по непонятным причинам не может отыскать своего близкого человека или просто хорошего знакомого, просим срочно позвонить на информационный номер, который указан в выданных вам пресс-релизах.
— Старший детектив-инспектор Эллиотт, вы можете подтвердить слухи, что все эти убийства связаны с другими, совершенными в разных концах страны?
Кара бросает взгляд на Марша, но прежде чем успевает ответить, слышит крик еще одного журналиста из толпы:
— Вы можете подтвердить, что Пересмешник копирует деяния знаменитых серийных убийц?
В помещении воцаряется полная тишина. Когда все взгляды нацеливаются на нее, Кара узнает Стива Грея из «Кроникл».
— Как вы сказали? — шипит Марш.
— Это так его уже прозвали, — охотно объясняет Грей. — Потому что он ловко имитирует убийц из прошлого, да еще и поддразнивает вас.
Дыхание останавливается у Кары в груди. Опять поднимается гомон и начинают щелкать фотоаппараты. Она чертыхается про себя.
Теперь у преступника есть имя.
Пересмешник.