Глава 7
Мартина, как зачарованная, рассматривала лампочку-ловушку. Свет в ней действительно был невыносимый, но Мартина не могла оторвать от неё глаз. Она даже отказалась от темных очков, предложенных ей профессором Мак Грегором. Ей хотелось с начала до конца наблюдать за ходом опыта, быть свидетелем этой попытки трансмутации, от которой зависело возвращение Рика в реальный биологический мир.
Жизнь и счастье Мартины зависели теперь от этого опыта, первого опыта подобного рода.
Однако она заставила себя абстрагироваться от всех своих эмоций. В этой атмосфере высшей науки она чувствовала себя ассистенткой в операционной рядом с двумя крупнейшими биофизиками, которые пытались изменить созданный природой феномен, сложить по прежнему образцу головоломку, которую природа разбросала по-новому, расположить атомы так, чтобы создалось существо, могущее по-человечески жить, развиваться, страдать и любить...
Профессор, доктор Стив и Робэн Мюска стояли возле аппарата, изготовленного в лаборатории Мак Грегора.
Лампочка-ловушка капризно мигала в ритме мыслей Рика, который был заключен внутри.
Оба ученых и Робэн Мюска сильно беспокоились о том, как пройдет опыт. Удастся ли им то, что они задумали? Они не скрывали опасений, что Рик может и не вернуться в прежнее состояние, если использовать только портрет.
Но тем не менее сам портрет был уже изготовлен - прекрасное рельефное цветное изображение на серебряной пластине.
Мартина смотрела на этот портрет из металла, слегка наклоненный к овальной пластиковой ванне, прозрачной и заполненной пурпурной жидкостью плазмой.
Это и была напоминающая природную колыбель для восстановления. Ванна имела в длину два метра и могла вместить целиком взрослого человека, соответствующего росту Рика.
Внутренне похолодев, но внешне спокойная, девушка разглядывала эту кровавую ванну - источник жизни, - с помощью которой ученые хотели создать благоприятную среду для второго рождения человека-энергии.
На одном конце её располагался портрет, а на другом аппарат-чемоданчик. Вокруг находились прочие приборы, и весь этот ансамбль венчала лампочка-ловушка, яркое свечение которой бросало дрожащие отсветы на белые стены помещения, где производился опыт.
Пучки проводов, люминесцентные лампочки, сигнальные глазки, прозрачные трубочки и прочее оборудование... Все это слегка вибрировало, производя тихий звук, похожий на шепот, одновременно убаюкивающий и беспокойный. Этому порождению человеческой фантазии остро позавидовал бы сам создатель небезызвестного Франкенштейна.
Итак, Мак Грегор создал ванну с плазмой и окружающие приборы, доктор Стив сумел захватить и поместить в свою ловушку Рика, благодаря "содействию" вруулка, заплатившего за это жизнью. Теперь оба ученых переходили от аппарата к аппарату, мягко и четко манипулируя кнопками и рукоятками.
Рик все это знал. В своей стеклянной капсуле он разразился настоящей грозой в миниатюре. Стив, обратив на это внимание, созвал всех, и они склонились над лампочкой. Внутри неё действительно происходила мини-гроза. В верхней части была видна клубящаяся субстанция, концентрирующая влагу, из неё лил дождь и вылетали малюсенькие молнии. Все это было очень миниатюрным, но достаточно впечатляющим.
- Он сильно рассержен, просто в гневе, - тихо проговорил Робэн Мюска, который, несмотря на все свое хладнокровие, испытывал сильное сердцебиение. Доктор Стив и профессор Мак Грегор обменялись взглядами.
- Готово?
- О'кей.
Они одновременно повернули рукоятки. Машина сильно вздрогнула, и на некоторых стержнях аппаратов возникли маленькие искорки. Потом вся система как бы успокоилась и заурчала, словно довольный кот.
В течение нескольких минут все присутствующие молчали, не осмеливаясь произнести ни слова, а удивительное изобретение Мак Грегора и Стива продолжало свое легкое жужжание, которое свидетельствовало о том, что процесс пошел. Он начался...
Рик буквально осатанел в своей лампочке, ибо грозовые явления опасно усилились. Миниатюрные молнии беспрерывно бросали блики на лица людей, а рельефный портрет Рика, казалось, ожил...
И тут наступил новый этап.
Мак Грегор подал всем знак приблизиться.
Они подошли, испытывая некоторую дрожь, и вместе с ним склонились над ванной.
Поверхность красной жидкости потеряла свою зеркальную неподвижность. Недавно ровная и спокойная, она теперь вспучивалась и рябила, по ней пробегали волны дрожи. Без всякого сомнения, эта предбиологическая масса оживала.
Местами кроваво-красная жидкость бурлила, вздымалась гейзерами, а кое-где образовывались воронки и водовороты. Откуда-то снизу поднимались пузыри и громко лопались на поверхности.
Поскольку ванна была прозрачна, присутствующие могли видеть, что бурные волнения происходят не только на поверхности, но и внутри жидкости, по всей толще слоя плазмы-плаценты.
К ним возвращалась надежда на благополучный исход эксперимента, потому что Рик, находящийся в лампочке, со своей стороны как бы помогал им, ибо вспышки света участились, энергия стала оплодотворять плаценту.
Провода с электродами, по которым в свое время шла откачка электроэнергии из тела вруулка, были размещены теперь так, что касались кровавой поверхности жидкости, и на их концах были уже видны маленькие искорки, подобные тем, которые возникали на бытовых приборах в студии Мартины в Париже и на лучевом пистолете Робэна Мюска.
Захваченные и пораженные этим необыкновенным зрелищем участники и свидетели опыта увидели, что плазма постепенно перестает быть просто жидкостью. Она как бы концентрируется и принимает определенные формы, будто какой-то невидимый скульптор, работающий с твердеющей кроваво-красной массой, постепенно придает ей своими волшебными пальцами человеческие формы.
Правда, формы эти пока были нечеткими, расплывчатыми, чем-то вроде чернового наброска, но вполне узнаваемыми.
Все молча ждали продолжения чуда. Материализуется ли Рик?
Робэн Мюска первым перевел взгляд на металлический портрет, о котором остальные как-то забыли. Но они тоже посмотрели туда, следуя за его взглядом.
Все дружно вздрогнули, заметив, что лицо оживает, гримасничает и искажается.
У Мартины вырвался резкий крик, и другие бросились её успокаивать. Но она громко заговорила, обращаясь к Рику. Она говорила о своей любви к нему, о своей вере в него...
- Борись... Борись же... Ты сейчас к нам вернешься... Возвращайся, Рик!.. Вернись ко мне!.. Я люблю тебя!..
Зараженные её энтузиазмом, детектив и оба ученых тоже кричали, подбадривали его, подхватывая слова Мартины о необходимости напрячь усилия.
Сможет ли лампочка-ловушка вернуть человеческий облик в соответствии с портретом?.. Плазма принимала формы человеческого тела. Оно ещё сохраняло яркий пурпурный цвет, но уже казалось, что некий невидимый демиург приступает к тщательной отделке своего произведения, полируя и оттачивая его. Формы тела становились все четче и правильнее. Уже ясно был виден атлетический торс Рика.
- Еще одно усилие, Рик!.. Пожалуйста!.. Мужайся!..
Робэн Мюска как сумасшедший кричал, что он верит в возможности Рика, что Рик способен пересилить свою природу... Тогда, проявившись в стереотелевизоре Мартины, Рик не смог восстановить свой облик из-за отсутствия уточняющего его черты портрета. Теперь же все было по-другому. Тело свое он восстановил, как оказалось, без помощи всякого изображения, что и предвидели физики. Но его биологический облик в настоящее время ещё как бы не был персонифицирован, если считать, что основу человеческой личности или хотя бы внешнего облика составляет лицо.
Мартина сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. В ней все больше и больше росла надежда. Рик сумеет восстановиться. Рик вернется к ней. Она совершенно забыла о былом кошмаре и уже видела, что Рик вот-вот оживет и станет двигаться, а главное - жить... жить...
Бесформенная масса уже частично превратилась в крупное мужское тело. Оставалось восстановить голову и черты лица, что, конечно, требовало от Рика сверхчеловеческих сил.
О его усилиях свидетельствовали резкие вспышки ослепительного света в лампочке-ловушке, где ещё находилась значительная часть Рика. Необходимо было перенести эту часть с помощью портрета в тело.
- Он возвращается... возвращается... к нам...
Слезы радости струились по щекам Мартины.
И тут... гораздо более яркая, чем прежние, молния сверкнула в лампочке-ловушке, так что все присутствующие на секунду зажмурились, совершенно ослепленные...
Жужжание аппаратуры резко оборвалось, а по лаборатории разнесся сильный и неприятный запах гари.
Робэн Мюска едва успел подхватить падающую Мартину. В его голове мелькнула мысль, что произошла катастрофа. Он увидел, что ученые, разом потеряв свое спокойствие и невозмутимость, бросились к приборам, ощупывая детали и манипулируя кнопками. Но все было безрезультатно.
Лампочка ещё светилась, но теперь уже ровным светом, как будто человек-энергия, достигнув пика своих усилий, перестал напрягаться и расслабился.
Мак Грегор сокрушенно развел руками. Он был обескуражен. Аппаратура больше не действовала, вернее, остановился весь процесс.
Мартина тихонько всхлипывала, но теперь уже от горя. Доктор Стив кивком подбородка указал Робэну Мюска на ванну. Там все снова превратилось в красную жидкость, то есть вернулось к своему первоначальному состоянию.
Но, боже! Что же случилось с портретом? Он представлял теперь из себя обгорелые осколки, которые ещё продолжали дымиться... Они разом горестно вздохнули. Впрочем, в том, что случилось, не было ничего неожиданного. Рик в своем страстном желании восстановиться воспользовался портретом, но не смог скоординировать свои действия с оживлением плаценты. Он, без сомнения, перенес всю свою оставшуюся мощь на серебряную пластинку, поразив клише молнией, превратившей металл в обгоревшие обломки.