Но когда Чжуан Чжун без сна и отдыха кровью сердца творил свою сатирическую комедию, пришла весть о том, что какой-то человек из другой провинции уже написал пьесу на подобный сюжет. Опять, что называется, столкновение поездов! Такого удара Чжуан Чжун не мог перенести. Ему казалось, будто кто-то разрыл могилы его предков и похитил оттуда все драгоценности. Зачем же ему теперь дописывать комедию? Даже если он ее допишет, кто ее согласится поставить? Он решил, что этот автор попросту плагиатор и украл у него текст. Правда, он никому не показывал свой черновик, но кто поручится, что в момент наивысшего творческого вдохновения он не говорил сам с собой и кто-нибудь не подслушал его? Никто не поручится! Значит, автор этой пьесы действительно плагиатор. Чжуан Чжун немедленно настрочил жалобу, напомнив, что старая ведьма, пытавшаяся узурпировать власть у партии, постоянно присваивала чужие произведения, чтобы нажить политический капитал, и что эта отвратительная манера сохранилась до сих пор. Хотя прошло уже два с половиной года после разоблачения «банды четырех», души этой банды витают среди нас, мириться с этим нельзя.
К сожалению, его жалоба не возымела действия. Тогда он переписал ее в нескольких экземплярах и повсюду расклеил. Вскоре поставили пьесу его соперника. Люди уже входили в театр и покупали программки, как вдруг в фойе ворвался человек с растрепанными волосами, каплями пота на лбу и стал торопливо раздавать всем листки, вынутые из-за пазухи:
— Прочтите, прочтите обязательно! Это «Заявление Чжуан Чжуна», «Заявление Чжуан Чжуна»!..
Послесловие, в котором говорится то, чего нельзя не сказать.
Вот, пожалуй, и все разрозненные факты, которые мне удалось собрать о Чжуан Чжуне. Еще я слышал, что в результате разбирательства он понес наказание. На этом можно было бы и кончить, но несколько дней назад на улице я встретил его, совсем не печального, а очень даже довольного. Я подивился его несгибаемости, его несокрушимому оптимизму и в то же время усомнился: не предпринимает ли он каких-нибудь новых важных акций, не уловил ли он в нашем обществе каких-нибудь очередных тенденций. Мне хотелось окликнуть его и поговорить по душам, но он прошел мимо меня очень важный, устремив глаза вверх, как будто вокруг никого не было. Наверняка у него случилось что-то приятное, а что именно, я пока не знаю, потом надеюсь выяснить.
Виделся я и с другом, который составляет «Словарь литераторов», он снова корпел над рукописью. Я спросил, почему словарь до сих пор не вышел. Он ответил, что верстка была, ее разослали для сбора мнений и некоторые писатели действительно прислали разные исправления и добавления, так что сейчас нужно учесть их. Я, естественно, поинтересовался, нет ли дополнений о Чжуан Чжуне. Тогда он вытащил из кучи бумаг, лежавших на столе, какой-то конверт и протянул мне:
— Посмотри, это письмо от него.
Я прочитал письмо от первой до последней строчки и считаю необходимым привести его здесь, так как это поистине драгоценный материал о редком писателе:
«Уважаемый составитель «Словаря литераторов»!
Разрешите поздравить вас с великолепным начинанием, потому что ваша работа чрезвычайно важна не только для настоящего, но и для будущего китайской литературы. Неся ответственность перед нашим народом и нашими потомками, мы должны освещать факты с предельной правдивостью, без всякой утайки и лжи — иначе мы обманем собственных детей и внуков и внесем путаницу в историю литературы. Именно поэтому я хотел бы предложить для статьи о моей скромной персоне следующие изменения или дополнения:
1. Отрывок о моем романе «Всегда вперед» нужно исправить так: «Это первое в нашей литературе произведение, описывающее модернизацию промышленности и пылко воспевающее самоотверженность рабочего класса. Оно беспощадно бичует некоторых руководителей, закосневших в бюрократизме и мешающих «четырем модернизациям». Это прекрасное произведение снискало любовь читателей и сохраняет большое значение до сих пор».
2. В период десятилетнего господства Линь Бяо и «банды четырех» Чжуан Чжун, как и многие деятели литературы и искусства, подвергся жесточайшему гнету. По необоснованным обвинениям он был посажен в коровник, а затем в конюшню, но продолжал вести решительную борьбу против распространенных тогда современных суеверий. Особо следует отметить, что в июле — сентябре 1975 г. он непосредственно выразил ненависть народных масс к старой ведьме и подвергся такой бешеной травле со стороны «банды четырех» и ее приспешников, что даже заболел.
3. Разгром «банды четырех» явился для Чжуан Чжуна поистине исключительным творческим импульсом. На эту тему он написал пьесу «Борись, борись, борись!» и сатирическую комедию «Когда желтеют листья ивы». В последнем произведении отразился сатирический и юмористический талант автора, его умение запечатлеть ненависть к Линь Бяо и «банде четырех» в беспощадных гротескных образах. Нет сомнения, что эта пьеса пролагает новые пути комедийному творчеству в период развития социализма в нашей стране. Писатель полон творческих сил и планов, он собирается писать и о прошлом, и о настоящем, и о будущем, пользоваться самыми различными жанрами: драматическим, поэтическим, прозаическим и так далее. Внесет он свой вклад и в литературную теорию.
С пожеланием успехов в составлении словаря
Когда я дочитал до конца, друг устремил на меня свои умные глаза, как бы спрашивая мое мнение. Я вполне серьезно ответил, что мы имеем дело с крупным писателем, поэтому любой относящийся к нему материал бесценен для истории литературы и упустить его означало бы продемонстрировать грубое небрежение своими обязанностями. Друг согласился со мной. И тогда я сказал ему, что, несмотря на свою необразованность и слабые силы, решился написать биографию Чжуан Чжуна, хотя бы неофициальную, но кое-что меня смущает.
— Что же именно? — спросил друг.
Я ответил, что собирал факты повсюду и излагал их как можно точнее, но наверняка что-то упустил и могу стать объектом критики. Тут я представил себе Чжуан Чжуна верхом на коне и с мечом в руках, который вопрошает: «Разве я такой?» А по опыту предыдущих лет я знаю, что «клевета» — это страшное преступление.
Друг рассмеялся:
— Подобного обвинения легко избежать. Достаточно тебе объявить себя последователем Лу Синя, который писал: «Мой герой — собирательный: говорит, как чжэцзянец, по виду пекинец, одет по-шэньсийски…»
— Но тогда на меня, чего доброго, набросятся и чжэцзянцы, и пекинцы, и шэньсийцы!
Друг рассмеялся еще заразительнее и сказал, что я слишком осторожен. Он посоветовал мне для безопасности использовать фразу, которую видел в некоторых иностранных кинофильмах. Я подумал, что этот метод и в самом деле хорош, поэтому и приписал в начале своей истории: «Все герои этой повести вымышлены. Если кому-нибудь они вдруг напомнят ныне живущих или уже умерших реальных людей, то это чистая случайность».
Перевел В. Семанов.
КОММЕНТАРИИ
А-КЬЮ — герой знаменитой повести Лу Синя (1881—1936) «Подлинная история А-Кью».
БО ЛЭ — по преданию, знаток, умевший с первого взгляда угадывать достоинства коней, жил в период Весен и Осеней (722—481 гг. до н. э.).
БОРЬБА ПРОТИВ ТРЕХ И ПЯТИ — кампания, проводившаяся в 1951—1952 гг. Три зла — коррупция, расточительство и бюрократизм — выкорчевывались в партийно-государственном аппарате; пять зол — касались поведения частных торговцев, занимавшихся дачей взяток, уклонением от уплаты налогов, расхищением государственных средств и сырья, обсчитыванием рабочих и служащих, хищением экономической информации. Разоблаченные в ходе кампании лица обязаны были предстать на собрании для публичного покаяния.
ВАН БАОЧУАНЬ ПОКОРИЛА СЮЭ ПИНГУЯ — герои традиционной пьесы «Свадьба у цветной вышки». Дочь первого министра, богатая девушка Ван Баочуань выбрала себе бедняка, умиравшего с голоду юношу Сюэ Пингуя и вышла за него замуж. Впоследствии Сюэ Пингуй стал прославленным китайским полководцем.
ГАНЬБУ — руководящие работники всех общественных организаций, административных учреждений, офицеры и часть учителей.
ГУГУН — музей в Пекине, бывший дворец, где выставлены собранные императорами сокровища и произведения искусства.
ДВИЖЕНИЕ 4 МАЯ — в 1919 г. в Китае развернулось антиимпериалистическое движение под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции в России, которое привело к формированию новой китайской культуры и положило начало новой китайской литературе.
ЖЕЗЛ СЧАСТЬЯ — изогнутая плоская планка из дерева, камня или кости с нанесенной резьбой, инкрустированная драгоценными либо полудрагоценными камнями, символ исполнения желаний. Дарился в знак пожелания всяческого благополучия.
КАН — отапливаемая дымоходом лежанка, низкая и широкая, идущая от стены к стене в домах традиционной постройки на севере Китая.
КАППУТИСТ — сокращенное официальное выражение «идущий по капиталистическому пути».
КРИТИКА МАРШАЛА ЛИНЬ БЯО И КОНФУЦИЯ — кампания, которая проводилась в КНР в 1973—1974 гг.
ЛИ — мера длины, 0,5 км.
ЛИ БО — (701—762) — великий китайский поэт.
ЛИ ДАЧЖАО (1883—1927) — один из первых китайских марксистов и основателей КПК, погиб от рук реакционных палачей.
ЛИНЬ БЯО — (1907—1971) — «преемник» Мао Цзэдуна, маршал; согласно официальному китайскому сообщению в ночь с 13 на 14 сентября 1971 года бежал из КНР на самолете, который разбился на территории МНР.
ЛИНЬ ЧУН — один из 108 героев классического романа «Речные заводи». Порученное ему дело никак не соответствовало его выдающимся дарованиям.
ЛУШАНЬ — горный курорт, где в августе 1959 г. состоялся Пленум ЦК КПК.
ЛЮ ХУЛАНЬ — (1932—1947) — героиня китайской гражданской войны, которую сравнивали с Зоей Космодемьянской и называли «китайская Зоя». Захваченная в плен реакционерами, она предпочла смерть измене и была зарублена соломорезкой.