(Пауза.) Надежда Михеевна, уважьте дядюшку. Он капризный, но других наследников, кроме меня, нет. Умрет — все наше будет.
Н а д е ж д а. Сейчас мама лукошко принесет, и я нарву с гряды огурцов, луку…
Е в г р а ф. Вот-вот. И соорудите ему такую окрошку! Для него это первое блюдо. Можно с вами вдоль грядок погулять?
Н а д е ж д а. Если хотите. (Замечает Петра.) Прошу вас, исполните одну просьбу.
Е в г р а ф. Десять, как одну.
Н а д е ж д а. Не ходите со мной.
Е в г р а ф. Околдовали вы меня, Надежда Михеевна. От вас всегда исходит такой тонкий аромат исключительности… Грустно, но покорюсь. (Уходит.)
Надежда подбегает к выходу.
Н а д е ж д а. Петя? (Останавливается.) Наконец-то!
П е т р. Здравствуйте!
Н а д е ж д а. Приехали? Пришли? Как вы решились?
П е т р. Хочу знать правду. Скажите, что у вас произошло? Что сделал Михаил? То, о чем рассказывают мои родители, настолько их возмутило — страх берет. Неужели правда?
Н а д е ж д а. Да. (Прислушивается.) Не уходите, это мама.
Из комнаты стариков, торопясь, выходит одетая в лучшее платье Е л е н а И в а н о в н а с лукошком, за ней — О л ь г а.
Е л е н а. Петенька! Как вы сюда попали?
П е т р. По старой привычке — через забор.
Е л е н а. А ваши родители и за людей и за соседей нас теперь не считают.
П е т р. Не обращайте на них внимания.
Н а д е ж д а. Мама, дай лукошко. Мы с Петей наберем огурцов, а ты отдохни.
Е л е н а. А вдруг…
Н а д е ж д а. Ничего… Я отвечу. Идемте, Петя.
Уходят во двор.
Е л е н а (садится). Ладно ли, что Надежда с Петей?
О л ь г а. Какой в этом грех? Великое впереди счастье. Пусть сердце отведет. Неужели она согласится пойти за Евграфа? Лучше умереть.
Е л е н а. От судьбы не уйдешь… Этот хоть с виду ничего. И в бедности не придется изнывать. Ведь хуже бывает, хуже…
О л ь г а. Сколько раз слыхала, как судачат: «Такой богатый, а польстился на нищенку». (Пауза.) Затеяли справлять серебряную свадьбу, а с этим сватовством все веселье пропало. Ровно похороны получились.
Е л е н а. Так на душе тяжело — словно камень положили. Израсходовались на угощение, и вот праздник.
О л ь г а. Известно. Из птицы — пух, из хозяев — дух.
Е л е н а. Хоть ты-то помолчи. (Пауза.) Где он, сынок мой?
О л ь г а. Нарушил закон, и не стало сына. Скитайся, орел.
Е л е н а. Тяжело. И молитвы не помогают.
О л ь г а (мечтательно). На еланях теперь хорошо. В лесу тишина. И кругом — словно золото. Утречком пойдем? Посмотришь на лес, как он веками стоит, — и все наши заботы такими маленькими кажутся. Пойдем?
Е л е н а. Не до гулянок.
О л ь г а. Ни в деревне, ни в городе не встречала счастливых матерей. Видно, пока у груди держишь — вот и вся радость. А там… (Машет рукой.) И моя судьба такая. Замуж кто возьмет… Один Антон любил, и того не стало… Где-то он теперь, в какой тюрьме сидит, живой ли? (Решительно.) Кровью умоюсь, море слез выплачу, а возьму свою радость.
М и х е й открывает дверь.
М и х е й (удручен и расстроен). Расселись. Один должен хороводиться? Да гляди ты веселее. Сегодня наш, наш праздник.
Е л е н а. Всяко уж стараюсь.
М и х е й. Не заметно. Где Надежда?
Е л е н а. В огороде. Сейчас придет. (Старается загородить дорогу мужу.)
М и х е й (укоризненно). Чего подолом загораживаешь, наседка? (Идет к двери, останавливается и смотрит.) А, соседушко! Петру Степановичу наше нижайшее. С приездом. (Меняя тон.) Папаше своему кланяйтесь. (Идет обратно. Сурово.) Чтоб духу его не было! Такой же, видно, чистоплюй, как отец.
Е л е н а. Ты хоть сегодня-то не горячись.
Михей уходит.
Позови, Оля.
Уходит за мужем.
О л ь г а. Сколько радости-то! (Подходит к двери.) Ступай, Надя, отец зовет. Хватит говорить. И ты, молодой господин, тоже соображай, что девушке можно, а что нельзя.
Входит П е т р, за ним — Н а д е ж д а.
П е т р. Почему ты такая строгая стала?
О л ь г а. Говорите много, а толку мало.
Н а д е ж д а. Оля!
О л ь г а. А что? Вот Миша не говорил, а полюбил — и с концом. Всем так надо.
Н а д е ж д а (подает ей лукошко). Отнеси на кухню.
Ольга уходит.
П е т р. Не может забыть Антона?
Н а д е ж д а. Нет. Полюбила на всю жизнь…
П е т р. За что его взяли?
Н а д е ж д а. Нашли литературу… Не верится, что прошло только два года, как похоронили Дмитрия Ивановича, а вы уехали в Петербург… Столько всяких событий… (Пауза.) Что же вы молчите? Говорите.
П е т р. Ах, вы просите продолжать? Под Мукденом потерпела поражение не русская армия, а государственный строй. Впереди другие поля, других сражений. Рассказывать надо долго и много. Мы накануне больших событий. В этом городишке торговцев да лошадников люди думают, что все незыблемо. Все от века. Но и сюда дойдет гроза, дойдет. Она уже прогремела на юге восстанием «Потемкина». В нескольких городах рабочие брались за оружие… Я был девятого января перед Зимним дворцом. Пролитая там кровь не останется без расплаты.
Н а д е ж д а. Это было страшно? Да?
П е т р. Страшно тем, что нельзя было на выстрелы ответить тоже залпами… Да, но хватит об этом. Как ваша жизнь?
Н а д е ж д а. Как у всех… Отец концы с концами не сводит… Дал с трудом кончить прогимназию, и вот…
П е т р. «Тут чей-то голос дал ответ: «Для женщин факультетов нет». И вы стали образцовой русской барышней, имя коим легион. Чьи родители не торгуют, не воруют, не выжимают из меньшего брата прибыли. Позади попытка получить образование, впереди замужество, а пока гадание о том, какого бог пошлет Ивана-царевича. Да-а.
Н а д е ж д а (странным, равнодушным голосом). Оракул предсказывает (смотрит на свою руку): когда средняя линия оканчивается не на бугорке печали, а на бугорке фортуны, нигде не прерывается, ясно очерчена и хорошего цвета, это предвещает счастье и обеспеченную жизнь во всех отношениях. Вот моя судьба. Я буду женой Евграфа Саввича Плахина.
П е т р. Евграшки Плахина? Этого?.. Простите…
Н а д е ж д а. Этого. Его выгнали даже из коммерческого училища. Не мог осилить премудрость итальянской бухгалтерии.
П е т р. Не понимаю. Вы плачете?
Н а д е ж д а. Лучше мне было оставаться неграмотной дурой. Зачем было учиться…
П е т р. Неправда. Это просто… (Смеется.)
Н а д е ж д а. Вам смешно, а если другого выхода нет? Отец у Плахина залез в долги. Жить нечем. Поступила служить конторщицей в торговый дом братьев Кухтиных. Через неделю старший компаньон предложил стать содержанкой. Ушла. Была репетитором. Хозяин начал приставать с любезностями. Хозяйка устроила дикую, унизительную сцену. Хоть в петлю… И вот неожиданное «счастье»: Евграф Плахин снизошел до меня. (Сдерживая злость.) Я верю, что для Евграфа нет большего счастья, если я соглашусь ехать кататься с ним. Посмотрите завтра со стороны на его лицо. Он горд, что у него лучший в городе рысак, лучшая пролетка, лучший кучер, и он, кажется, убежден, что я лучшая невеста.
П е т р (сухо). Посмотрел бы, но пароход отправляется рано утром.
Н а д е ж д а. Вы и со стороны даже не хотите взглянуть на мое «счастье»?
П е т р. Как вы можете? Он и прежде был посмешищем для всех. Да, наконец, вы и сейчас над ним смеетесь.
Н а д е ж д а. Над собой… Говорят, что наша семья много грехов имеет. Дядя Дима, потом Антон, а после истории с Михаилом совсем стало скверно жить… Отцу очень тяжело. Нет-нет да и начнет во всем винить образование: «Зачем я вас учил?»
П е т р. Вот что! А я сразу не сообразил, почему так прохладно встретил меня Михей Федорович. (Неожиданно смеется.) Простите. Я так отчетливо представляю, как выглядело всегда самодовольное лицо действительного статского советника Попова, когда он убедился, что молодая жена убежала с подчиненным, учителем математики Михаилом Кряжевым. (Хохочет.) И вы говорите, что она убежала, когда еще шло свадебное пиршество?
Н а д е ж д а. Да. Представляете, сколько было народу?
П е т р. Еще бы! Весь здешний бомонд.
Н а д е ж д а. Вначале незаметно ушел Миша, потом встала из-за стола Верочка, вышла в другую комнату и больше не вернулась. Вам смешно, а что было потом? Боже, какой скандал!
П е т р. Молодцы! Особенно Верочка. Какой камень запустила в милое провинциальное болото! Не побоялась плевков нашего цивилизованного общества. Ах, Надежда Михеевна, то ли еще будет… Молодежь начинает бороться за свое счастье.
Н а д е ж д а. Трудно бороться. Из гимназии Михаила выгнали. Взял его управляющим на дальнюю заимку купец Малышев. Так, из жалости, должно быть.
П е т р. Или, наверное, потому, что когда-то Попов исключил из гимназии его дочь. Отомстил.
Н а д е ж д а. Вы помните?
П е т р. В нашем городе если как-нибудь особенно чихнуть, об этом не только будут знать все, но даже начнут летосчисление вести с такого события: «Это было до того, как господин такой-то чихнул». — «Нет, после». — «А я вам говорю — до этого». Как я рад, что смог уехать отсюда! В других местах бывают землетрясения, потопы, чума. Все бы кары на этот город!
Н а д е ж д а. Петя!
П е т р. Да, были дни, когда я был Петькой, а вы, вы — просто Надькой. Был грех, таскал вас за косички. Впрочем, и вы в долгу не оставались.
Н а д е ж д а. Помню. (Пауза.) Как я вас ждала!
П е т р. Вероятно, и нынче бы не приехал. Но выпала оказия… И, как видите, вчера появился, а утром еду обратно.
Н а д е ж д а. Что же привело в наши края?
П е т р. Выполнял задание. Больше ничего не спрашивайте.
Н а д е ж д а (помолчав). Их много… товарищей Дмитрия Ивановича?