Вы ехали за мной?
И л ю х и н. Да.
А н я. Где машина?
В а с я. Пойдемте. Вот сюда. Осторожнее. Перед рассветом всегда самая темень.
Аня уходит.
В а с я. Георгий Иванович, а вы?
И л ю х и н (смотрит на часы). Скоро пойдет колонна, я с ней уеду.
В а с я. Ясно. (Уходит.)
Слышится шум удаляющейся машины.
И в а н (с радостью). Домой поехали! На Светлую!
И л ю х и н. А куда же ей еще путь держать.
И в а н. Ох и горько же ей сейчас… Другая бы на ее месте не знаю что делала… А эта — держится… Неужели она все еще его любит?
И л ю х и н. Любит?! Не знаю… Верит в человека.
И в а н. И себя не жалеет… (Пауза.) Слышь, начальник, убери меня с тракта. Давай мне другую работу. Посылай в дальние горы, в тайгу. Или совсем отпусти. Натворю я здесь делов.
И л ю х и н (посмотрев на машину). Вижу. Уже начинаешь. Что с тобой случилось?
И в а н. Сам не знаю. Не бывало со мной такого… Рассказать — не поверишь. Что она со мной сделала, чем согрела…
И л ю х и н. Не рассказывай. Понимаю. (Смотрит на дальние огоньки стройки.) Ты лучше посмотри. Красиво. Я еще сам не видел со стороны, издалека.
И в а н. Весело горят… Манят к себе.
И л ю х и н. То-то и оно… Это, голубчик, если хочешь знать, особые огоньки. Когда-то в полуосвещенной кремлевской комнате о них думал Владимир Ильич. Про эти огоньки мечтал мой учитель, академик Фролов. Их хотела видеть Таня Русинова… А вот гражданин, которого ты вез, никогда не видел и не увидит, как ты говоришь, манящих огней, сколько бы он ни бегал, ни петлял… А ты не выдумывай… Ремонтируйся и работай… Наша светлостроевская дорога порой трудновата, но на ней счастье только и можно встретить… (Пауза.) Слышишь? Колонна подходит. Бодрее держись, товарищ Стабретов. К нам, на Светлую, тысячи людей едут. Ясно? Ну, то-то. Сколько здесь будет красоты! Большой! Человеческой!
Подъезжающие машины своими фарами освещают Илюхина и Стабретова. Илюхин поднимает руку, останавливая колонну.
З а н а в е с.
1954
ИВАН БУДАНЦЕВДрама в четырех действиях, шести картинах
Б у д а н ц е в И в а н П е т р о в и ч, 58 лет.
Е ф р о с и н ь я Н а з а р о в н а (Н а з а р о в н а) — его жена, 55 лет.
В а л я — их дочь, 25 лет.
У ш а к о в Е г о р Т р о ф и м о в и ч, 32 лет.
Я к у т и н В а с и л и й И в а н о в и ч, 40 лет.
З а д о р о ж н ы й Я к о в Н а у м о в и ч, 45 лет.
Т и х о н о в С е р г е й Н и к о л а е в и ч, 28 лет.
Е л е н а Ф е д о р о в н а (Л е н а), 25 лет.
Д а ш а Г р а ч е в а, 24 лет.
Л у ш а — ее ровесница.
Г е н н а д и й, 28 лет.
Н ю р а — девушка в приемной.
Время действия 1955 год.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Скверик около вокзала небольшой железнодорожной станции. Подстриженные тополя и кусты желтой акации обнесены невысокой оградкой. Расставлено несколько садовых скамеек. За тополями виднеются телеграфные столбы, крыши домов районного центра. Здания вокзала не видно, оно находится справа. Раннее утро, но зной уже дает себя чувствовать. На скамейке в тени, подостлав пальто, а вместо подушки положив чемоданчик, спит Г е н н а д и й. Слышится шум подъехавшей машины, хлопанье дверок, неясные голоса.
Слева появляются Б у д а н ц е в и У ш а к о в.
Б у д а н ц е в. Невезенье. Опаздывает.
У ш а к о в (смеется). Кто несчастливый? Мы или они?
Б у д а н ц е в. Машинист.
У ш а к о в. Пойду узнаю, намного ли опаздывает. (Уходит налево.)
Буданцев присел на скамейку. Заслышав голоса, Геннадий проснулся, сел.
Г е н н а д и й (трясет головой). Как тут люди живут?
Б у д а н ц е в. По привычке.
Г е н н а д и й. Только что… Плакаты понавесили — все для пассажиров, а спать негде.
Б у д а н ц е в. Не любишь казенных нежностей — сидел бы дома.
Г е н н а д и й. Дурная голова ногам покою не дает. На бродягу смахиваю? Образ?
Б у д а н ц е в. Около того. Помятый.
Г е н н а д и й. Пойду ополоснусь. (Достав из чемоданчика полотенце и мыло, уходит.)
Возвращается У ш а к о в.
У ш а к о в. Говорят, пока минут на тридцать.
Б у д а н ц е в. Значит, верный час. Ну, я время на ожидание терять не хочу. (Зовет.) Луша! Лукерья! Уснула?
Голос Луши: «Не думала».
Появляется Л у ш а.
Л у ш а. Вот я.
Б у д а н ц е в. Показала свою аккуратность, примчала вовремя — так оставайся одна. Церемония отменяется. Встретишь этого, так сказать, архитектора — и вези прямо отдыхать. К Степаниде Колобковой.
У ш а к о в. Что ты, Иван Петрович! Неудобно. Какая же это квартира!
Б у д а н ц е в. Отличная. Детишек малых нет, тихо, спокойно.
У ш а к о в. Тесная до невозможности.
Б у д а н ц е в. Это и полезно будет товарищу испытать. Для расширения кругозора. (Луше.) Отвезешь — приедешь за нами. В райком.
Л у ш а. Как же я встречу? В глаза человека не видела.
Б у д а н ц е в. Расскажи, Егор Трофимович, какой он из себя. Я его тоже не видывал.
У ш а к о в (Луше). Как тебе объяснить… Самый обыкновенный. Молодой. Ростом с меня. Волос темноватый. Скромный, спокойный.
Л у ш а (в тон). На людей не кидается. Тоже мне, примета! Бородавка или шрам какой имеется?
Б у д а н ц е в. Не мудри. Спрашивай, кто мало-мальски по виду подходящий: «Вы случайно не товарищ Тихонов?»
У ш а к о в. Сразу узнаешь — городской. На все смотрит чуть кисловато, чуть с удивлением.
Л у ш а. Сколько таких-то теперь ездит! Захочет — сам найдет.
Б у д а н ц е в. Верно.
Л у ш а. Пришла нужда спрашивать каждого!
Вернулся Г е н н а д и й, прислушивается к разговору.
Б у д а н ц е в. Тронемся. Начнем обход с нефтебазы. Там уже работают. Потом явимся в райком. Никак не могу сообразить, зачем пригласили. Других председателей не звали.
У ш а к о в. Что ж, узнаем.
Б у д а н ц е в. Позвонят — словно занозу в мозги воткнут. Гадай: или ругать, или хвалить собираются? Тактика!
У ш а к о в. Очень хорошая. Ум острит. Сто речей на всякий случай приготовишь.
Б у д а н ц е в. Балагур… (Пошел.) Ты чего? Надумал остаться?
У ш а к о в. Назначь другую квартиру.
Б у д а н ц е в. За какие заслуги? Товарищ Тихонов много нам удружил? Много о нас подумал? Оправдал наши надежды? Не заступайся. Рассыпаться перед ним мелким бесом не буду. Лукерья, делай, как сказано. Не вздумай переиначивать.
Л у ш а. Да мне-то что!
Б у д а н ц е в. Пошли. (Уходит.)
За ним идет помрачневший Ушаков.
Г е н н а д и й. «И пошли они, солнцем палимы…» Из какого колхоза?
Л у ш а (сухо). Из нашего.
Г е н н а д и й. А название?
Л у ш а. «Восход».
Г е н н а д и й (чем-то обрадованный). Интересно! Ну, как живете? Ничего?
Л у ш а. Живем — свой хлеб жуем… Запиваем молоком да чаем. Ни о ком не скучаем.
Г е н н а д и й. Хлестко. (Пауза.) Я тоже не выспался, а умылся — и поговорить захотелось. Пожилой — председатель?
Л у ш а. Угадали.
Г е н н а д и й. А молодой — агроном?
Л у ш а. Секретарь. Наш, деревенский. В городе инженером был.
Г е н н а д и й. Ничего не скажешь — эпоха. (Пауза.) Председатель-то как из себя? Подходящий?
Л у ш а. Везде были бы такие.
Г е н н а д и й. Давно выбирали?
Л у ш а. Меня еще на свете не было. Как колхоз создали. С тех пор не меняли.
Г е н н а д и й. Значит, мудрый старик. Только выглядит мрачноватым. Говорит — не улыбнется.
Л у ш а. Бывал и он другим. В войну двух сыновей потерял. Дочь была — в город убежала. Вот это-то и подкосило его. Ну, да и нами руководить — не малину с сахаром кушать. Народ в колхозе разный. Другого за непорядок одернет, а тот дочерью попрекнет. Помрачнеешь. (Пауза.) Из города?
Г е н н а д и й. Так точно. В отпуске. Называется — отдыхаю.
Л у ш а. Кто заставляет?
Г е н н а д и й. Горе. Мать — потомственная чалдонка. Отец умер. Приспичило ей вернуться обратно в деревню. Второй год точит. Сулит, что легче будет жить. Огород свой. Телушку купим — корова вырастет. Молоко даровое потечет, сливки польются… Бодро расписывает. А теперь еще союзников у нее хоть отбавляй, со всех сторон нажимают. Можно сказать — выгнала из дома.
Л у ш а. Правильная женщина. Умеет настоять.
Г е н н а д и й. Куда денешься! Мать.
Л у ш а. Жена, что ли, отговаривает?
Г е н н а д и й. Еще не обзавелся.
Л у ш а. И не спеши. У товарищей есть.
Г е н н а д и й. Лихо. С таким язычком вряд ли ты замуж выйдешь.
Л у ш а. Два раза уже ходила, да вернулась обратно.
Г е н н а д и й. Стаж подходящий. А смотреть — молоденькая.
Л у ш а. А ты не смотри. (Прислушивается.) Ну, кажется, дождались. (Убегает.)
Слышен шум подходящего поезда, затем звуки вокзальной суеты.
Г е н н а д и й. Посмотреть, что ли, этот «Восход»?
Забыв о своем намерении не мять платье, выглядеть утонченной и элегантной, Д а ш а тащит чемодан, ставит его на скамейку.
Д а ш а (кричит). Валя! Сиди здесь! (Геннадию.) Покараульте вещи. (Убегает.)
С сумочкой, небольшим чемоданом подходит В а л я.
Г е н н а д и й. Жарко в вагоне?
В а л я. Дышать нечем. Окно откроешь — пыль.
Д а ш а (притаскивает узел, бросает). Провалиться бы этой станции! (Убегает.)
Г е н н а д и й. Командированные?
В а л я. Нет.