Н и н а П е т р о в н а. Еще ничего не происходит и не произойдет.
С т р е к а л о в (про себя). Неужели я обманут? (Нине Петровне.) Ваша дочь — вампир.
Н и н а П е т р о в н а. Замолчите. Как вы смеете?
С т р е к а л о в. Почему я такой несчастный?!
У Бовыкиных.
Б о в ы к и н. Запомни, Глеб Иванович, я последний романтик на земле. Верю в одну любовь, преклоняюсь перед ней, и на этом основании не желаю вмешиваться в сердечные дела дочери. Я мог давать советы тебе, как мужчина мужчине, но с дочерью я на эти темы не говорю. Ее высшее право — любить кого хочет. Пусть одна любовь руководит ею, как в свое время руководила мной. Да послушай… Полезно. (Пауза.) Моя весна. Какие зажигательные речи я произносил перед любимой. Какие картины рисовал. Сам до того волновался, что спазмы перехватывали горло, а ее в неуемную дрожь бросало. Листочком во время урагана трепетала. Это для вас теперь выискались разные Щипачевы, а в наше время был один лирик — Маяковский. (Читает.) «Мария! Поэт сонеты поет Тиане, а я — весь из мяса, человек весь — тело твое просто прошу, как просят христиане — «хлеб наш насущный даждь нам днесь». И она уже вырвана из будней, поднялась и готова к полету в грядущее. (Читает.) «Тело твое я буду беречь и любить, как солдат, обрубленный войною, ненужный, ничей, бережет свою единственную ногу». И она плачет. Ее сердце полно жалости ко мне, а я в прозрении, я молю не отталкивать меня — иначе кто знает, что будет. И она рыдала, обняв меня, и никакая сила ее бы не оторвала. Взяли! (Пьют.) Незабываемая весна, когда я назвал Нину своим другом и повел вперед по зыбким волнам жизни среднего специалиста. (Обухову.) А ты способен? Ты осознаешь всю огромную ответственность мужчины за судьбу избранницы — слабой, нежной подруги? А? Еще раз взяли. (Пьют.)
В соседней комнате.
Н и н а П е т р о в н а (растрогана до глубины души). Глупый, ну зачем он так. Вспомнил нашу весну. (Строго.) Не кисните. Я знаю Ронушку. Сейчас они обязательно рассорятся.
С т р е к а л о в. Не похоже.
Н и н а П е т р о в н а. Поверьте.
С т р е к а л о в. Значит? (Не в силах удержаться от радости, начинает танцевать.) Прогоните Обухова, прогоните.
Н и н а П е т р о в н а (про себя). Нет, Тиночка не может меня обмануть. Если что она и могла сказать этому Обухову, так только для того, чтобы отвязаться. Ясно, ясно.
У Бовыкиных.
Б о в ы к и н. Я не интересуюсь, кто ты такой.
О б у х о в. Вы меня прекрасно знаете. Столько лет вместе работаем.
Б о в ы к и н. Оставь убогое мышление. В данный момент ты кандидат в члены семьи, и мне наплевать — инженер ты или подсобный рабочий. Ты раскрывай, что у тебя в душе. Черт с твоими заработками, окладом. Тиночка сумеет прокормить, одеть и обеспечить квартирой любого болвана. Но за это ее надо любить.
М а к а р. Может быть, не за это?
Б о в ы к и н. А за что же? Она работяга. Покрепче некоторых других на ногах стоит.
М а к а р. Например, за душевные качества.
Б о в ы к и н. Иди-ка ты со своей философией.
О б у х о в. Мирон Сергеевич рассуждает правильно.
Б о в ы к и н. Еще бы. Откуда возьмутся душевные качества, когда во всем остальном у нее в мозгах розовая водица. Качества формирует муж. С любовью, с уважением берет властной рукой — хоп, и на ладони идеальная жена. Любуйтесь, граждане, гордись, государство. Струнка. Статуэточка.
М а к а р. Не о том и не так вы говорите.
Б о в ы к и н. О том-то о том, а что не так — возможно. Первый раз выдаю дочь замуж. Откуда быть опыту? Вот мы прожили с Нинусенькой всю жизнь. (Пьет.) Содержательно. Ярко. Красиво. А как вы проживете — не знаю.
О б у х о в. Я люблю Алевтину Мироновну.
Б о в ы к и н. Велика хитрость. Ты ответь, кто из вас будет конь, а кто трепетная лань? Кто потащит семейный воз? Ты согласен рожать?
О б у х о в. Чудовищно! Где же ваша романтика? Обожествление женщины?
Б о в ы к и н. Отойди.
О б у х о в. Что значит отойди?
Б о в ы к и н. А то и значит. Отойди!
О б у х о в. Вы слышали? Конь! Я с ним о любви, а он черт знает что!
М а к а р (оттирая Обухова от Бовыкина). Глеб Иванович, спор явно бесконечный.
Б о в ы к и н. Макар, выставь его!
О б у х о в. Меня?!
М а к а р. Садитесь, садитесь. И вы, и вы. И помолчите. Нельзя так, товарищи. Собираетесь быть родственниками. Нехорошо. Больше терпимости, уважения. Вот так.
В соседней комнате.
С т р е к а л о в (ожидая, что там, за стеной, начнется драка). Ну! Ну! (Разочарованно.) Эх! Зачем вмешивается Макар? Кто его просит?
Н и н а П е т р о в н а. Если вы любите скандалы, то запомните: в этом доме их не было и никогда не будет.
С т р е к а л о в. Но как же тогда они поссорятся? Не понимаю.
Н и н а П е т р о в н а. А так! Пришла пора действовать мне. Идемте. Вы обождите где-нибудь около дома, я вас позову, когда надо будет. (Уходит.)
У Бовыкиных.
М а к а р (миролюбиво). Как первобытные дикари, не в силах объяснить явления природы, падали ниц перед сверкающими молниями, так и мы, когда дело касается любви, становимся в тупик перед этим могучим, таинственным и многоликим божеством.
Б о в ы к и н. Верно, Макар. Тут мы бессильны. Ударит в сердце, и вот из этакого великана плетут домашние туфельки.
О б у х о в. В данном случае Мирон Сергеевич рассуждает совершенно правильно. Огромная сила.
Б о в ы к и н. Но нельзя, нельзя. Нельзя нашему брату отрекаться от своего назначения, нельзя сдавать позиции. Шире плечи, выше голову, ни шагу назад. Что бы там ни было, а ты глава семьи, ты хозяин положения. Отвечай за семью до самого конца.
М а к а р. И никогда не отступать?
Б о в ы к и н. Не смей даже думать. Иначе рухнет семья, и всех нас придавит обломками.
М а к а р. Похоже. Обломки уже летят.
О б у х о в. Можете быть уверены: я никогда не сдам позиции.
М а к а р. Поздно. Ими уже овладели женщины. Отдельные очаги сопротивления успешно подавляются. Наступает эра, когда в семье будет царить женщина, а вы, великаны…
О б у х о в. Что?!
Б о в ы к и н. Что ты сказал? Чтоб надо мной… Мироном Бовыкиным?.. Никогда.
Входит Н и н а П е т р о в н а. Молчание.
Н и н а П е т р о в н а. Добрый вечер.
Б о в ы к и н. Нинусенька! (Макару, тихо.) Выручай. Выкручивайся. (Громко.) Мы тебя ждали, ждали…
Н и н а П е т р о в н а. А я не спешила. Я же не думала, что у нас будет устроено сборище.
Б о в ы к и н. Какое сборище? Мы просто сидели, сидели, говорили, говорили…
М а к а р. И я совсем случайно вспомнил, что сегодня мой день рождения.
О б у х о в. Позвольте, я впервые…
Н и н а П е т р о в н а. Что? Что вы такое хотели сказать?
Б о в ы к и н (обнимая Обухова). Он хотел сказать, что первым поздравил Макара.
М а к а р. Да.
О б у х о в. Совершенно правильно.
Н и н а П е т р о в н а. В прошлом году ваш день рождения был шестого августа.
Б о в ы к и н. Ну и что? А в позапрошлом — первого сентября. Ничего, ничего. Это мы строго соблюдаем даты, а Макар празднует, когда вспомнит. Велик грех.
М а к а р. Я всегда путаю. Я вас искал пригласить. Но если вы обижены, то мы завтра еще раз устроим это торжество… По всем правилам.
Б о в ы к и н. Верно. Сегодня — увертюрка, а завтра уж по-настоящему.
О б у х о в (повинуясь толчкам Бовыкина). Целиком поддерживаю. И завтра вручу свой подарок.
М а к а р. Ну стоит ли?
Н и н а П е т р о в н а (мужу). Ты рад каждому удобному случаю, забывая, что у тебя слабое сердце и никудышные сосуды. (Макару.) Я ваша гостья. Спокойной ночи.
М а к а р. Спокойной ночи. (Уходит.)
Н и н а П е т р о в н а. До завтра, Глеб Иванович.
О б у х о в (откланивается). Непременно. Спокойной ночи.
Н и н а П е т р о в н а. Счастливого пути.
Обухов уходит.
Б о в ы к и н. Пришла, разогнала. Помешали?
Н и н а П е т р о в н а (садится в кресло). Ронушка, не груби. Сядь рядышком.
Бовыкин садится.
Ну чего так смотришь? Оказывается, ты по-прежнему любишь свою старушку.
Б о в ы к и н. А ты не знала?
Н и н а П е т р о в н а. Знала, но… Ронушка, родной мой… Старичок мой. Я тебе так благодарна, что ты помнишь нашу весну. (Вспоминая.) «Поэт сонеты поет Тиане…»
Б о в ы к и н. Постой. Ты что… подслушивала?
Н и н а П е т р о в н а. Ты так громко, так молодо рычал о романтике. (Меняя тон.) Я не допущу трагедии.
Б о в ы к и н. Нинусенька!
Н и н а П е т р о в н а. Я не допущу, чтоб этот потенциальный домашний Каин, твой Глеб Иванович, смел говорить о своих чувствах к Алевтине!
Б о в ы к и н. Согласен, согласен. Оставим спор. Пусть все будет по-твоему. Стрекалов, конечно, намного лучше. Правда, у него ослабла память. Он почти забыл, что уже четыре раза был женат. Для разнообразия Тинка станет пятой женой. О Синяя Борода! Ты жалкий щенок! (Хохочет.) Пятой! Крошка моя!
Н и н а П е т р о в н а. Замолчи, замолчи.
Б о в ы к и н. Ша! Довольно мне либеральничать. Молодец Тинка, что дала согласие Глебу Ивановичу.
Н и н а П е т р о в н а. Ах, так?!
Входит А л е в т и н а.
Б о в ы к и н (дочери). Ты молодец!
Н и н а П е т р о в н а (дочери). Очень кстати. Без крика и шума установим истину.
Б о в ы к и н. Да, да. Главное, без шума.
А л е в т и н а. Мама, не надо. Опять договоритесь до сердечных припадков.
Н и н а П е т р о в н а. Я никогда не жалела своего сердца для тебя. А сейчас, в эти минуты, я пожертвую всем, чтобы образумить тебя. Кому ты дала слово?