С о ф ь я. Максим…
М а к с и м. Ты знаешь, я верю, что скоро, скоро будет установлен праздник матерей. В этот день, обязательно весной, города отдадут вам свои площади, улицы, и вы будете идти в праздничном шествии, свободные от забот, от горя, а дети будут стоять по сторонам и бросать вам под ноги цветы! А мужья-обормоты, так те будут стоять на коленях и тоже бросать цветы, искупая свою грубость, черствость, невнимание… И ты пойдешь, и все станут тобой любоваться.
С о ф ь я. Родной мой…
М а к с и м. За то, что ты моя мать.
З а н а в е с.
Та же обстановка. Поздний вечер. Стол накрыт, как для большого праздника. К а п и т о н сидит поникший, понурый. М а к с и м медленно ходит по комнате. Молчание.
К а п и т о н. Вот так, значит, да… (Пауза.) Так что же ты такой тихий и с виду суровый?
М а к с и м. Я не суровый, немного сдержанный, вот и все.
К а п и т о н. Ну, если так — это к добру. (Пауза.) Ты бы мне карточку свою дал. Софья обещала, но, видно, закружилась, забыла. Старухе шибко хочется посмотреть, какой у нее внук. Она это как-то сильнее к сердцу принимает, и память у нее куда больше моей. Она и дочь хорошо помнит, а я принялся было вспоминать — плохо вспоминается. Маленькую помню, а вот как постарше стала, какой в город уезжала — забыл. (Пауза.) Так дашь?
М а к с и м. Я принесу несколько снимков, а вы сами выберете, какой лучше. (Уходит.)
Входит рассерженный Т р о ф и м, который только что вернулся с работы и переоделся в домашнюю одежду. Кисть левой руки у него забинтована. За ним мрачный Г о р д е й тащит чемодан и мешок, скрепленные между собой ремнем.
Т р о ф и м. Так что же случилось?
Г о р д е й. А что? Ничего.
Т р о ф и м. Ведь когда я уходил — и намеков не было на отъезд. А тут — на тебе! Уж собрались, и билеты купили.
К а п и т о н. Чего долго гостить? Ить дома дела…
Г о р д е й. Особенно у тебя. Куцым кобылам хвосты оттягивать. (Сыну.) Кричал Капитон, что сегодня его праздник. Вот он (показывает на стол) и получается. Хозяюшка расстаралась, не жалеет на проводы.
Т р о ф и м. Кто тебя чем обидел?
Г о р д е й. Ну, меня трудно обидеть.
Т р о ф и м. Чем остался недоволен?
К а п и т о н. Всем мы довольны, всем.
Т р о ф и м. Гостинцы для матери взял?
Г о р д е й. Взял, взял. Много ли нам надо. Повидались с родней, не встретили тем, чем ворота закрывают, и на том спасибо.
Т р о ф и м. Да бросьте вы к дьяволу свои загадки да намеки! Неужели нельзя прямо, по-человечески.
Г о р д е й. Говори, Капитон… Оратель…
К а п и т о н. А я что? Говори ты. Твоя родня. Выложи все начистоту.
Г о р д е й. А твоей родни тут нет? Ты же ехал в родственники определяться. Вот и расскажи, как тебя определили. Не помешаю. (Уходит.)
Молчание.
Т р о ф и м. Как тебя определили?
К а п и т о н. Как водится, по справедливости.
Т р о ф и м. А именно?
К а п и т о н. По справедливости.
Т р о ф и м. Мы же с тобой толком не поговорили. Кто же это мог? Софья? Максим?
К а п и т о н. Софья Ивановна.
Т р о ф и м. А Максим?
К а п и т о н. Стало быть, и он.
Т р о ф и м. Так что же вы все молчите? Соня! Сонюшка!..
Входит С о ф ь я.
Это правда? (Тихо.) Максим признал его?
С о ф ь я. Признал.
Т р о ф и м. И ничего? Ты спокойна? Ничего больше не боишься?
С о ф ь я. Ничего. Я сегодня… (сдерживая слезы) счастливая… Я счастливая. (Ушла.)
Т р о ф и м. Видел? (Пауза.) Ты понимаешь, какая гора у меня с плеч свалилась? Да ведь это же хорошо! Это совсем хорошо! А то разные заботы довели меня. (Показывает забинтованную руку.) До того мысли одолели, что сам не помню, как руку чуть не потерял. Болит — страсть! Слушай, Капитон Егорыч, оставайся, не спеши. Погости. Ну, прошу.
К а п и т о н. Чего задерживаться. У вас тут своих забот хватает. Вот, делиться задумали… Арина уж вещи сложила. Вдруг какая свара между вами вспыхнет — в свидетели потянут.
Т р о ф и м (смеется). Ошибку делаешь. Никаких свар не будет.
К а п и т о н. Дай бог, как говорят, а то ведь по-всякому случается. Прежде при разделе до убийства доходили. А что бабы друг у друга косы куделили, без волос оставались — так это и за грех не считалось. Я вот помню…
Т р о ф и м. Постой! Что было — то было. Младшие-то узнали или нет?
К а п и т о н. Не знаю.
Т р о ф и м. Главные фокусы от Севки могут быть.
Входит М а к с и м, держа в руке пачку фотоснимков.
М а к с и м (отцу). Как поработалось?
Т р о ф и м (несколько смущенно и виновато). Не считая вот этого — обычно. (Кивнув в сторону Капитона.) Ну и как?
М а к с и м. Выдержки у тебя!.. Мне бы столько.
Т р о ф и м. Брось, брось. (Уходит.)
М а к с и м. Выбирайте, Капитон Егорыч.
К а п и т о н (медленно и неловко перебирает карточки). Выбери уж ты сам.
М а к с и м. Попробую.
Входит Т р о ф и м, ведя за руку Е в с т о л и ю.
Т р о ф и м (строго). Ну-ка, иди на свет. Дай-ка погляжу на тебя… Ты кто такая?
Е в с т о л и я. Толя… Евстолия.
Т р о ф и м. А чего же ты возле забора отираешься? Кого сторожишь?
Е в с т о л и я. Мне показалось… Я подумала, вдруг Севу срочно вызвали. Я видела, он куда-то побежал… Уедет, и не простимся…
Т р о ф и м (помолчав). Та-ак, значит, ты… Ясно. Прижмись пока в какой-нибудь уголок и помалкивай. Сейчас не до тебя. Дойдет очередь — разберусь.
Евстолия отходит в сторону и словно растворяется среди обстановки.
Входит с улицы С е в к а.
С е в к а (отцу). Задание деда Гордея выполнено. Такси подано. Ты что так смотришь?
Т р о ф и м. Удивляюсь, до чего ты все быстро делаешь.
С е в к а. Иначе нельзя. Эпоха требует.
Т р о ф и м. Верно, верно. Не угнаться за тобой. Я даже лишний раз выпороть тебя не успел.
Входят И р и н а, А р с е н и й, Г о р д е й, чуть позже — С о ф ь я.
И р и н а (поддерживая под руку деда). Вот и мы.
А р с е н и й. Добрый вечер. Хотя точнее, уже ночь.
Т р о ф и м. Добрый, добрый.
И р и н а (Гордею). Уезжаете, дедушка?
Г о р д е й. Коль не держут, так что же оставаться.
Т р о ф и м. Кто тебя не держит? Как еще тебя надо уговаривать? Вот тут вся моя семья. Кто на меня зло имеет — подними руку. Нет? А я никого возле себя ни силой, ни страхом не удерживаю. Никого не запугиваю.
К а п и т о н (Максиму). Ладно, давай эту.
М а к с и м. Хорошо. (Надписывает на обороте. Севка и Ирина заглядывают через его плечо.)
С е в к а (тихо). «Капитону Егоровичу…»
М а к с и м. Как зовут бабушку?
К а п и т о н. Евдокия Тарасовна.
С е в к а. …«и Евдокии Тарасовне на добрую память от внука. Максим Трофимович Кичигин». От внука? (Пауза.) Макся!.. Максим…
М а к с и м. Что?
С е в к а. Но это же… Это же…
И р и н а. Молчи! Прошу, молчи.
С е в к а. Макся, но ты же мой, мой…
М а к с и м. Мелочь, помолчите. Держи, дедушка.
К а п и т о н. Спасибо, Максим Трофимович.
Г о р д е й. Вот оно теперь как дедов обеспечивают. Бери карточку, повесь на стенку и радуйся.
С е в к а. Не знал я вас прежде, и для меня вы вроде одинаковы, но…
Т р о ф и м. Всеволод!
С е в к а. Папа, одну минуту… Капитон Егорыч, вы разве нуждаетесь? Ну, честно?
К а п и т о н. Да вроде нет. И потом, что я тебе, что ты мне?
С е в к а. Как же это так? Разве мы чужие? (Замечает Евстолию.) Ты тут зачем?
Т р о ф и м. Ты это у меня потом спросишь.
С е в к а. Меня душит смех. (Сквозь слезы.) Вы видите, меня душит смех! Я громко смеюсь. Мама, Ирина, ну а вы-то что не смеетесь? Папа?
Т р о ф и м. Ну чего ты уж так-то… Мужик…
С е в к а. Один раз, папа. Вот что, дед. Если что — знай, у тебя всегда есть опора. Нужны будут тебе мои солдатские льготы — бери.
К а п и т о н. Нет, Всеволодушко, помощи мне не надо. (Софье.) Пригрела ты сироту, вырастила родным сыном — и за это земной поклон тебе.
И р и н а (Арсению). Теперь понимаешь, почему?
А р с е н и й. Понимаю. Я никуда не уйду.
Г о р д е й. Хватит, Капитон, в речах упражняться. Развел разговор. Наплетешь с три короба. Все, как есть, гордые. Друг перед другом в доброте хвалятся. А я не гордый. Сгреб мешок — и шмыг за порог. (Поднимает, кряхтя, на плечо свою кладь.) Прощевайте. Обойдусь без угощения. Бог даст, свидимся. Поедем, Капитон. В такси места хватит.
К а п и т о н. Иди ты…
Г о р д е й. Тогда топай своими… (Ушел.)
Т р о ф и м. Эх, разве так я хотел…
С о ф ь я. Проводить бы надо.
С е в к а. Догоним. Проводим.
К а п и т о н. Пора и мне. Спасибо за все. (Пауза.) Не обессудьте. Вот так, значит, да… Вы не подумайте чего-нибудь такого… Ведь я перед вами как голенький. И говорить бы не надо, а нельзя. (Трофиму.) Матушка твоя, Анна Северьяновна, пятый год как умерла. Так, разом как-то, без болезни. Прилегла отдохнуть, а отдых-то вечный получился. Гордея к тебе за гостинцами и обновами молодуха выгнала. Они вскорости оженились. Она лет на двадцать моложе и оборотистая — поискать надо! Вот, значит, так. А меня, выходит, он брал с собой для вашей острастки, чтоб податливее были. (Пауза.) Прощайте.
И вышел, почти незамеченный, потому что все с удивлением и испугом смотрят на Трофима, по лицу которого катятся слезы.
Т р о ф и м (едва слышно). Чти отца своего… Чти отца своего…
И р и н а. Папа, папа…
Т р о ф и м (Севке). Это меня, сынок, душит смех. Меня.