Степаков встал, с минуту глядя на него. Затем тихо сказал: «Скажи мне».
Владимир Лыко улыбнулся и жестом потребовал еще сигарету. «А теперь скажите мне», - повторил Степаков, снова сев и закурив им обоим сигареты.
Профессор невесело рассмеялся. «Чаши Правосудия» - это наемная организация. Это наемники-террористы, без политических целей, без морали, без установленной идеологии. Если «Исламскому джихаду» потребуется помощь, они предоставят ее за деньги; если фракция немецкой Красной армии попросит о помощи с определенной целью, «Чаши-Правосудия» будет использовать своих людей в Германии строго за наличные; любая террористическая организация во всем мире может искать материально-техническую поддержку, а иногда и активную поддержку на местах, у «Чаши Правосудия». Весы правосудия - их шутка. От них нет справедливости. Они играют ради денег, а что может быть лучше для использования в качестве базы, чем СССР? Колыбель коммунизма. Они превратили его в колыбель капиталистического ужаса ».
Вернувшись в настоящее, в эту комнату под дачей, Борис Иванович Степаков посмотрел на Бонда, Натковица, Стефани Адоре, Анри Рэмпарта и трех помощников. Он приподнял брови, пожал плечами и сказал: «Ужасно то, что он говорил правду. Это именно то, что делали, делают и будут делать «Чаши-Правосудия», если мы их не остановим ».
Россиянин продолжал говорить, заполняя пробелы, рассматривая ситуацию в перспективе. Имена и места были трудными, потому что Весы Справедливости к тому времени были экспертами в искусстве сокрытия. Их работа всегда выполнялась с помощью множества людей. Основные клетки просто спланированы. Планы были реализованы оплачиваемыми курьерами или людьми, которые работали агентами. Одна тема, возможно, вела к другой, но по мере продвижения по цепочке командная цепочка распадалась на фрагменты, притоки, тупики. Так же, как они делали свою первоначальную вербовку, они проводили операции, террористические удары, срыв, убийства и все мыслимые виды атак, заметая следы.
«Даже средства, полученные в результате их работы, возвращаются к ним таким сложным образом, что я просил, но еще не получил информации от целого отдела бухгалтеров, знакомых с глобальным движением денег. Часто выплаты производятся наличными, которые разбиваются на относительно небольшие доли и переходят туда-сюда, пока не кажется, что они исчезли. Первоначальные 100000 долларов моего друга Лико были платой за помощь в убийстве итальянского политика ''. Он произнес имя вслух. Затем «Чаши-Правосудия» действительно выполнила всю эту работу ».
Бонд не мог больше молчать. «Борис, если то, что вы говорите нам, правда, то эти люди должны иметь доступ, должны иметь доступ к любым видам и организациям. Можете ли вы назвать какие-либо всемирные террористические операции, в которых вы знаете, что они принимали участие? »
Медленно Степаков кивнул. Затем он начал перечислять список ужасов и злодеяний, начиная от автомобильных и зажигательных бомб до перестрелок и похищений людей, которые пересекли все континенты и проникли на каждую границу.
«Я не верю в это», - наконец сказал Бонд. «Известные нам террористические организации, разбросанные по Европе и остальному миру, хорошо задокументированы. Мы знаем имена, места, операции. Ни одна из них не оставляет места для помощи извне, особенно помощи от каких-то чокнутых секретных заговорщиков в пределах границ. Советского Союза ».
«В этом ты ошибаешься, Джеймс». Степаков не двинулся с места. Он продолжал без улыбки прислониться к спинке стула. Его голос был ровным, почти гипнотическим. «Нас должно беспокоить то, что« Чаши-Правосудия »смогла предоставить оружие, взрывчатые вещества и поддержать сотни инцидентов. Ваши обычные контртеррористические эксперты считают само собой разумеющимся, что если «Хезболла», или фракция Красной армии, или какая-либо из авторитетных террористических групп заявят о каком-то конкретном «событии», как мы так бессердечно называем их в настоящее время, мы склонны им верить. Есть подсказки, хорошо известные кодовые слова для средств массовой информации, вид взрывчатых веществ, почерк. Вы думаете, что их нельзя скопировать или подделать? Конечно можно. Они созданы этой группой в Советском Союзе. Капитан Бонд, это новое частное предприятие. Вам лучше поверить мне ».
«Так какое же отношение все это имеет к тому, что мы здесь?» - огрызнулся Бонд. В глубине его разума поднялось облако беспокойства, черного и угрожающего.
«Две причины». В комнате было очень тихо, как будто слушающим собирались вынести какой-то ужасный приговор. «Во-первых, под угрозой долгий путь нашей Родины к новому, более открытому и свободному обществу. Есть те, кто увидит нас снова в темных временах чего-то похожего на сталинский Большой террор. Во-вторых, крайний срок, установленный Организацией Объединенных Наций для иракцев, очень близок. У нас есть намек на то, что «Чаши-Правосудия» приложила руку к обоим этим делам, и, как ни странно, всё дело этого военного преступника Джоэла Пендерека связан с каждым из этих предметов ».
'Как?'
«Как?» - повторил русский. - Я оставлю это вам, чтобы вы узнали из первых рук, капитан Бонд. У вас и вашего коллеги будет возможность действительно выйти и, по всей вероятности, встретиться с членами внутреннего круга «Чаши Правосудия» здесь, в Москве ». Он кивнул Алексею, стоявшему у двери. «Убедитесь, что его привезли». Алекс отодвинул ширму и поспешил прочь.
«Мы очень хорошо осведомлены о текущих событиях, и человек, которого мы использовали в качестве осведомителя в Весах Справедливости, профессор Владимир Лыко, должен вас проинформировать. Он будет здесь через минуту ».
«Тогда, если у нас будет время, - все еще не до конца убедился Бонд, - ты уже готов рассказать нам, что здесь делают наши французские друзья?»
«Вопрос в том, что они на самом деле сделали?» Русский снова улыбнулся им одной из своих широких улыбок. «Мы могли бы попросить вашу Службу, но я сомневаюсь, что вы бы это сделали; американцы наверняка сказали бы нет; у израильтян есть корыстный интерес. В конце концов, мы спросили французов, и они действительно выступили очень хорошо. Стефани, моя дорогая, не могли бы вы рассказать капитану Бонду, почему вы здесь?
Стефани Адоре элегантно кивнула, повернувшись к Бонду. «О да, Джеймс, я вам скажу. Наш DGSE в сотрудничестве с силами, к которым принадлежит майор Рампарт, провел операцию в Соединенных Штатах. Мы вытащили настоящего Иосифа Воронцова прямо из-под носа у американцев и, кажется, израильской команды. Это был огромный успех. У нас есть Воронцов в безопасности, если миру потребуются реальные доказательства его существования ».
Бонд кивнул, взглянув на Пита Натковица, которого, казалось, позабавило все это дело. Когда Стефани Адоре сообщила им новость о том, что французы похитили Иосифа Воронцова из Флориды, Натковиц просто запрокинул голову, открыв рот в беззвучном смехе.
Француженка умела сообщать вести, которые не были ни утешительными, ни радостными, как будто кто-то раскалывает грецкий орех кувалдой. Ее нежная, звонкая манера поведения была бархатной перчаткой, окружающей стальной кулак. Стефани Адоре, имя пришло в голову Бонду. «Стивидор», - подумал он автоматически.
«Где, черт возьми, вы его держите? . . ? - раздраженно начал Бонд. Но забавная сдержанность Натковица действовала успокаивающе. Вместо этого он улыбнулся. «Вы, очевидно, очень хорошо справились. Простите, но если у вас Воронцов в безопасности, что вы здесь делаете? И почему поездка в Лондон? »
«Потому что здесь возникла проблема. С Воронцовым. Степаков развел руками, как бы показывая, что этого ответа достаточно.
«Что за проблема?»
- Хорошо, - Степаков кивнул Стефани.
«Вы знакомы с методами захвата заложников?» - говорила она Бонду, не спрашивая его. «В той ситуации, которая была у нас с Воронцовым, было необходимо заручиться его доверием. Для начала мы его накачали под завязку. Видите ли, у нас не было тайного способа вывести его из страны. Он должен был идти по собственному желанию. Никаких ограничений. Точно так же, как Адольф Эйхманн с израильской командой в 1960 году ».
Бонд напомнил, что когда израильтяне похитили Адольфа Эйхмана, одного из главных зачинщиков чудовищного нацистского Холокоста, из Аргентины, чтобы предстать перед судом в Израиле, они уговорили его выйти на рейс Эль Аль, замаскированного под бортпроводника.
«Да». - Он указал, что Стефани должна продолжить.
«Мне не нужно вдаваться в подробности, но сначала мы накачали его наркотиками. После этого моей задачей было быть его другом, успокаивать его и удостовериться, что он не слишком взволнован, - она очень по-галльски пожала плечами. «Это, конечно, значило много лгать. Сказать ему, что ему не причинит вреда. Сделать его полностью податливым ».
Бонд снова сделал небольшой жест, чтобы показать, что он все понял. В самом деле, он это сделал. Он знал способы захвата заложников и политических похитителей. Вы либо запугивали жертву, либо заставили ее почувствовать себя как дома. Как правило, один человек делал именно то, что было сказано Стефани, и если жертву нужно было убить, убийство обычно совершал тот, которому доверяли. «Так что, очевидно, вы все это сделали. Вы заставили его сделать то, что хотели ».
'Но конечно. Он даже пошел по стопам Эйхмана. Мы все прошли к самолету Аэрофлота в костюмах бортпроводников. Это было очень легко ».
«Так почему ты сейчас здесь?»
«Возникла небольшая проблема. Борис. . . ? Она обратилась к Степакову.
Преувеличенная улыбка. «По понятным причинам мы не хотели, чтобы Воронцова успокаивали. Кто знал, когда он нам может понадобиться? Стефани передала свои обязанности Нине. Ничего не вышло ».
«Видите ли, это как психиатр и пациент, - вмешалась Стефани. - Как они это называют. . . ? ’
«Передача», - добавил Бонд. «Когда пациент настолько доверяет психиатру, что становится полностью зависимым. Если дело в разнице полов, пациент часто убеждает себя или себя, что влюблен в психотерапевта ».