Бонд не моргнул. «Я полагаю, в результате несчастного случая при аварии. Я припоминаю, что в одном из самых нашумевших таблоидов был эксклюзив. Трагедия семьи Майкла Брукса. Проклятие твоего дома. Что-то подобное. Значит, вы перестали существовать? Хотя, полагаю, что касается КГБ, на самом деле ты дочь полка ».
Она снова улыбнулась ему, и он увидел золотой свет, отраженный от тугой, шелковистой кожи, бегущей от челюсти к уху. «Что-то в этом роде», - сказала она и села, взмахивая своей синей юбкой тыльной стороной левой руки, как будто собираясь смахивать крошки. Бонд откуда-то вспомнил, что Брукс был левшой. Странно, как мелочи упорно заселялись в голове.
Степаков по-прежнему не улыбался. «Она ехала. Верховая езда. В лесу к западу от Москвы. Погода стояла суровая. Земля как кирпичи. Лошадь рванулась. Бросила ее. Тело пропало на три дня. Ее нашли два лесника. Она застыла, как льдина. Об этой ужасной трагедии писали в газетах. Могло случиться с кем угодно. Просто невезение, это была она. Как вы говорите, Джеймс, трагедия Бибиковых ».
«Ладно, Борис, значит, ты высказал свою точку зрения». Бонд был вежливым, но твердым, легенда Майкла Брукса в стороне. «Но я хотел бы знать еще кое-что. Детали о наших товарищах по оружию. Наши французские друзья. Утверждают, что похитили Иосифа Воронцова. Что они с ним сделали и почему они все еще среди нас? »
Степаков тихонько засмеялся. «Разве британцы не говорят, что французы всегда с нами, как бедняки?»
«Не слышал такого».
«Что ж, они здесь, и они останутся здесь, пока все не закончится. В каком-то смысле они немного залог, Джеймс. Нам дали настоящего Воронцова. Поверьте, он у нас есть, в целости и сохранности. Мадемуазель Адоре и майор Рэмпарт - наши гости, так же как они участвуют в этой операции, на случай, если они нам снова понадобятся ».
Говоря это, Бонд почувствовал крошечный электронный шум, похожий на нытье в ушах.
Степаков кивнул Ники, который отодвинул внутреннюю дверь и вышел.
«Небольшой шум. Жужжание в ушах ''. Степаков засмеялся как бы про себя. «Здесь внизу это наш сигнал тревоги. У нас нет телефона, поэтому мы слышим этот тихий звук, чтобы предупредить нас, если появятся новости или сообщение ''. Раздался смех. «Мы шутим по этому поводу. Мы говорим, что это собаки свистят людям ».
Бонд снова задал вопросы, прежде чем Степаков успел их отвлечь. Он многое хотел узнать от Владимира Лыко. Имеет ли профессор представление о том, работают ли еще какие-либо рекрутеры на «Чаши Правосудия» в Англии? Профессор был явно впечатлен их техникой - маскировкой, сетью связи, ремеслом. Мог ли он указать на какое-нибудь слабое звено в его отношениях с ними? Почему у него создалось впечатление, что операция «Даниэль» не была заказным террористическим актом? Почему он думал, что им нужны те люди, о которых он им рассказывал - обученные техники электронного боя, врачи, медсестры? Почему актеры? Мог ли он намекнуть? Зачем в этот момент им понадобилась пара британских операторов-фрилансеров?
Лыко ответил как мог, но не пролил нового света на вещи. Когда Бонд перешел к последнему вопросу, дверь снова открылась, и Ники вернулась с листами бумаги. «Думаю, это может дать вам подсказку, капитан Бонд».
Ники даже не взглянул в сторону Бонда, а быстро пошел, полный самомнения и чванства уличного бойца, к тому месту, где сидел Степаков и энергично протянул своему шефу бумаги.
Все ждали, пока все тело Степакова отключилось, когда он читал. Тишина была настолько плотной и сосредоточенной, что можно было слышать дыхание разных людей. Вы могли почти идентифицировать людей по разным ритмам.
Степаков поднял глаза, затем встал, правой рукой щелкая бумагами. «Я должен пойти и сделать несколько звонков». Он начал двигаться. «Чаши Правосудия» сделали это снова. Они убили и сделали другое заявление ».
Он вышел из комнаты, прежде чем кто-либо смог задать дополнительные вопросы.
Произошла неудобная заминка, которую наконец прервал Натковиц, который спросил: «Стефани, правильно ли я понимаю Бориса? Вы остановились здесь по собственному желанию? Он сделал это так, как будто иракцы держат иностранцев в качестве живого щита. Что он делает? Вы так и не сказали нам, почему вернулись в эту страну через Лондон ».
Анри Рампарт невесело промолвил. «Позволь мне». Он коснулся плеча Стефани, но она отпрянула от него.
«Нет, я скажу ему». Она наклонилась вперед, словно пытаясь установить интимный контакт с Бондом. «Джеймс, шери, ты же не думаешь, что мы такие глупые? Мой дорогой человек, мы знали, что делаем. Борис спросил у Ла Писин напрямую. '
- сказала мадемуазель Адоре, ее акцент был полон искр. Каждое слово казалось веселым, даже с сарказмом. Бонд подумал, что, когда француженка хорошо говорит по-английски, это приобретает новую мелодию. Это либо веселая джига, либо панихида. Стефани заставила все это звучать ужасно забавно в старом понимании Ноэля Кауарда. - Ла Писин согласилась, - пожала она плечами, - хотя у вас, вероятно, возникнут некоторые трудности с отысканием разборчивого текста. Это была не самая легкая операция, но ее сделали мы, вернее люди Анри. Схватили мужчину с порога. Помахали волшебными палочками и вывезли его на ковер-самолет. Передали его людям Бори. Но я уже говорила вам об этом ».
«Стефани», - Бонд оставался хладнокровным и очень правильным. «Я встретил тебя всего один раз, пару дней назад в Лондоне. Я прочитал твоё дело. Я знаю, что у нас один бизнес, но мы не закадычные друзья ''. Он понял, что по какой-то причине он дистанцировался от нее ради Нины. «Давай, Стефани говори, что ты делала в Лондоне?»
Она нахмурилась, слегка вздрогнув, потому что она никогда не думала, что Джеймс Бонд, чья репутация быть джентльменом, заговорит с ней так. "Что ты имеешь в виду?"
«Мы встретились однажды, - повторил он, - в Лондоне. И в ту же ночь, после того как мы невинно пообедали в кафе «Роял», у вас было тайное свидание с Олегом Ивановичем Крысимом, известным также как Олег Фиксатор, третьим боевиком Московского центра в Лондоне. Если все было просто, зачем беспокоить Лондон? »
Она посмотрела на Рэмпарта, который скривил рот и сказал: «Скажи ему. Борис расскажет ему ».
Стефани Адоре коротко кивнула, как вынося смертный приговор. 'Просто. Советское посольство в Париже. . ... - она замолчала, как будто все еще пытаясь решить что-нибудь раскрыть.
«В посольстве в Париже есть дыра», - сообщил Рампарт. «Борис не хотел работать через них. Ни в коем случае. Сначала он сам приехал наладить дела в Париже. После этого мы общались только через Крысима в Лондоне. Он человек Бориса. Он позвонил нам из-за дела Нины и Воронцова. Итак, мы приехали в Лондон. . . Остальное ты знаешь ».
«Полагаю, да», - неохотно сказал Бонд, и в этот момент вернулся Степаков.
Он сразу же вернулся к своему стулу и вскарабкался на него, как всадник. Теперь грустный клоун со светлыми волосами, спадающими на лоб. «Боюсь, это правда». Его голос был тихим, и Бонд мог бы поклясться, что темные пятна вокруг его глаз приняли форму удлиненных звезд, которые так много клоунов использовали для макияжа. Но это было всего лишь способ, которым свет падал ему в лицо.
«Сегодня в семь часов утра Анатолий Лазин, полковник ВВС, который в настоящее время является советником президента, вышел из своего кабинета в Кремле. Он всегда гулял в ясную погоду. Сегодня утром он вышел на Соборную площадь. Он стоял у Царя колокола, когда кто-то выстрелил в него. Только раз. Через затылок из малокалиберного пистолета. Убийцу так и не поймали. Полковник Лазин был прекрасным офицером ».
«Верный идеологии перестройки?» - спросил Бонд, и Степаков кивнул. 'Конечно. Очень лояльный. Абсолютно убежден, что открытый рынок, свободная торговля, новые цели - это единственный выход для России».
«А что насчет сотрудника КГБ, которого вчера убили?»
«Генерал-полковника Мечаева?»
«Его, да. А как насчет его лояльности? »
«Лоялен президенту?'
«Это имеет смысл, если « Чаши-Правосудия » действительно занимаются убийствами, они вряд ли убьют сторонников жесткой линии. Это единственное, что действительно складывается ».
Степаков слегка искоса кивнул. «Это « Чаши Правосудия ». Без сомнения. Они выпустили еще одно коммюнике, взяв на себя ответственность. Я должен это прочитать ''. Это не было вопросом. Все ждали, когда Степаков соберется. Наконец он прочел ровным, бесстрастным голосом:
«Коммюнике № 3: Руководство СССР остается непреклонно упорным. Не было ни намека, ни на знак того, что они намерены выполнить наши желания и освободить нас от бремени, заключив преступника Иосифа Воронцова под стражу и устроив ему справедливый и открытый суд, чтобы показать миру, как именно россияне относятся к нацистским убийцам. В нашем последнем коммюнике мы сказали, что передадим видеозаписи в руки властей, что несомненно подтвердит нашу точку зрения. После долгих раздумий мы решили принять более решительные меры. Сейчас мы готовы провести судебный процесс по действующему уголовному законодательству СССР. Этот процесс над заключенным Воронцовым будет записан на видеокассету и передан во все существующие мировые телеканалы. Судебный процесс начнется завтра утром, 5 января 1990 года. Мы по-прежнему призываем власти согласиться с нашими требованиями. Между тем, мы позаботимся о том, чтобы наше возмущение ощущалось на самом высоком уровне. Сегодня утром член этой организации казнил старшего советника президента полковника ВВС Анатолия Лазина. Эта казнь была проведена в стенах Кремля, чтобы показать, что мы можем убить кого угодно. Члены руководящих органов, вооруженных сил или секретных органов будет умирать каждый день, пока власти не снимут с наших плеч ответственность за Воронцова. Да здравствует правда: да здравствует революция 1991 года ».
У Степакова действительно не было повода сомневаться в подписи «Чаши Правосудия».