«Можем ли мы организовать какое-нибудь спасение оттуда?» - спросил М., как будто он уже знал ответ.
«Я сомневаюсь, что мы сможем организовать спасательную операцию откуда угодно. Единственный путь до весны - вертолетом. Место изолированное. Он похож на средневековый монастырь, но построен из дерева, а не из камня ».
«У тебя нет такой возможности?»
Степаков пожал плечами, качая головой, прижимая ее к ветру, как будто позволяя ветру пробегать по ней, укрощая непослушную прядь, упавшую ему на лоб. «Только если я смогу убедить какого-нибудь старшего офицера спецназа - как вы это скажете? »Спецназ - это советские войска особого назначения. Настоящая элита, равная SAS или Delta. И снова Степаков вскинул голову на ветер. «Но они контролируются ГРУ, военной разведкой».
«У вас нет рычагов?» - внезапно раздался настойчивый голос М. Степаков покачал головой.
«Я мог бы помочь тебе в этом». На этот раз М звучал почти самодовольно.
За несколько лет до этого Джеймс Бонд поехал в Лос-Анджелес с приказом убить человека. Это ваодновременно необычны и крайне незаконны в великой игре, в которую играют сверхдержавы. Вопреки распространенному мнению, спецслужбы не занимаются убийствами, поскольку это контрпродуктивно. Если вы знаете об агенте или лидере какой-либо сети, вы можете предпринять более сложные действия, чтобы нейтрализовать угрозу. Однако первое правило: лучше жить с врагом, которого вы знаете, чем уничтожать его и рисковать, что его сменит более хитрый, неоткрытый человек.
Конечно, были убийства из мести, но это жалкие дела. Да, офицеры ЦРУ вели глупые разговоры о множестве нелепых способов убийства Фиделя Кастро. Но, в основном, убийство - это не вариант.
Человек, которого послали убить Бонда, почти десять лет жил в Лондоне, как его двойник. С каждым годом его требования становились все более грандиозными. Он давал меньше и хотел большего. Он начал проявлять все признаки мании величия.
Когда, наконец, гроза собиралась разразиться и угрожать ему, женщина свела его с ума. Красивая девушка, с которой он жил в Лондоне, оставила его и сбежала в Америку, в Лос-Анджелес. Мужчина следовал за ней и делал глупые поступки, например, подкрадывался к дому, в котором она укрывалась, оставляя цветы в темноте на пороге, звонил ей посреди ночи. Он также звонил в посольство Великобритании в Вашингтоне, требуя разговора с главным агентом, и высказывал угрозы, которые вызвали бы большое затруднение для британского разведывательного сообщества. Итак, Бонда отправили работать в США без санкции США.
Он выследил человека и убил его, съехав на машине с дороги в Голливудских холмах. Он все еще мог вспомнить ту ночь - машина вертелась снова и снова, ее фары освещали темноту, прежде чем она приземлилась на скалы и взорвалась огненным шаром.
На следующий вечер он устроил случайную встречу с человеком, к которому сбежала эта шпионская девушка. Его звали Тони Адамус, и он был профессиональным оператором теленовостей. Они обедали вместе, и Бонд удостоверился, что ни он, ни девушка не подозревали его в смерти шпиона. Он уже знал, что полиция Лос-Анджелеса расценила это как несчастный случай. Они долго говорили о работе Адамуса.
Во время разговора Адамус сказал ему: «В работе оператора студии нет ничего сложного. У него должна быть хорошая память и отличные рефлексы, у него должен быть хороший глаз, чтобы он мог быстро и правильно сфокусировать камеру, хороший слух, чтобы подчиняться приказам, которые исходят от режиссера, и он должен быть достаточно сильным, чтобы двигать аппаратуру или постамент, на котором установлена камера.
«Настоящий навык оператора новостей - это работа в поле», - сказал Адамус.
Бонд был одержим подробностями из жизни других профессиональных людей. Он также знал, что лучше всего знать о журналистике, поскольку журналистское прикрытие часто является самым надежным. Вернувшись в Великобританию, он изо всех сил старался узнать больше о съемочных группах, операторах и тех, кто работал вместе с ними.
Теперь, на большой звуковой сцене, знание принесло свои плоды. В первый день Клайв проинструктировал их, что они будут записывать на пленку многих людей, дающих показания, хотя обвиняемые не будут присутствовать. Вскоре выяснилось, что суд представляет собой своего рода военный трибунал. Три старших офицера сидели в суде, а прокурор по очереди с защищающимся допрашивали тучи свидетелей.
Бонд был поражен, увидев, что Пит Натковиц появился со звуковым оборудованием, раскачивая на своем бесшумном механизме большую потолочную звуковую штангу и настраивась на слова, исходящие от свидетелей. Большинство из них были русскими, хотя некоторых допрашивали через переводчиков. Клайв сказал, что окончательная версия будет на русском языке, но будут добавлены субтитры, чтобы ответы нерусских людей были понятны аудитории.
Первые полдюжины свидетелей были немцами. Каждый назвал отсутствующего обвиняемого Иосифом Воронцовым. Все они говорили, что в 1941 году он был унтершарфюрером СС в бригаде особого назначения Ваффен СС, так же как они свидетельствовали о том, что 29 сентября 1941 года он был на бойне в Бабьем Яру. Они тоже были там как солдаты. Сотрудник прокуратуры сообщил суду, что все эти люди были очищены от своих грехов. Против них не будет предпринято никаких действий. Им был предоставлен иммунитет.
Эти старые солдаты Третьего рейха рассказали ужасающие подробности резни. Двое из них плакали, рассказывая историю, а один упал в обморок, и его пришлось оживить санитарам. Снимали видео в черно-белом цвете. Клайв сказал, что это повысит доверие к окончательному результату. Люди помнили Нюрнбергский процесс, когда нацистские лидеры были сняты в зернистом черно-белом цвете. Кроме того, израильский суд над Адольфом Эйхманом транслировался миру в основном в черно-белых тонах. Это было уместно. Психологически воздействие будет сильным.
Это тоже было ужасно. Бонд наблюдал за Натковицем и Ниной Бибиковой и увидел, что, несмотря на то, что они понимали, что все это спектакль, они были глубоко тронуты и возмущены тем, что видели и слышали. Все было убедительно. Вы могли слышать крики, мольбы и пули.
К вечеру они завершили «показания» немцев. Затем пришли другие свидетели - евреи, очень пожилые или люди среднего возраста, которые якобы натолкнулись на Воронцова в лагере смерти в Собиборе. Если свидетельства немцев были ужасающими по шкале от одного до десяти, то новым свидетельствам было присвоено шестьдесят баллов.
К девяти часам ночи они услышали воспоминания, которые могли полностью лишить рассудок. Эти старики описали с мучительными подробностями избиения, удушения - случайное насилие, считающееся повседневной нормой в лагере смерти. После первых трех свидетелей ум онемел от отвращения. Это определенно была смерть со всем, как и предупреждал режиссер.
Клайв решил, что у них есть время еще на один эпизод. Выступила пожилая женщина, поддерживаемая своим ровесником мужем. Они выглядели истощенными, немощными привидениями, как будто у них давно отняли жизнь. Свои показания они давали на русском языке, медленно отвечая на вопросы. Они познакомились в Собиборе и позже поженились.
«Мы не рассчитывали выжить», - сказала старуха. «Несмотря на то, что мы все еще были достаточно сильны, чтобы быть узниками, которым доверяют, мы не осмеливались надеяться на жизнь после лагеря. Никому не доверяли долго. Воронцов, вот этот человек, - она трясущимся постаревшим пальцем показала в сторону пустой коробки, вне кадра. К этому времени, как все согласились, на самом деле как будто стояла тень Иосифа Воронцова.
'Тот человек. Воронцов, - запуталась старуха, - он позаботился о том, чтобы мы никому не доверяли. Однажды утром в нашу группу доставили двух девушек. Наша работа была отвратительной, потому что нам приходилось помогать собирать с трупов любые драгоценности или личные вещи, которые можно было использовать. Эти две девушки были сильными. В двадцать лет. Они работали на ферме, но не могли этого вынести. Одну из них начало рвать, и это вызвало рвоту у другой. В то утро Воронцов стоял возле груды тел. Был мрачный день - каждый день был мрачным, но сегодня моросил дождь и хуже. Он . . . он отдал приказ одному из охранников.
«Девушек утащили. Он посчитал их непригодными для работы, поэтому они были помещены в специальную избу и использовались солдатами непрерывно в течение двух дней. На третий день их вытащили. Он одел их в какие-то наряды, одежду, взятую у мертвых, но которую считал сексуально возбуждающей. Он выставил их напоказ перед всем лагерем. Затем . . ... - она замолчала, не в силах продолжать, как они умерли. Когда ей удалось выговорить слова, все были потрясены и ошеломлены. Это была одна из самых ужасных историй о зверствах, которые Бонд когда-либо слышал. Он не мог даже представить себе это в своей голове, и он не слушал слова, сосредоточившись через видоискатель камеры, повинуясь дрожащему голосу Клайва, который доносился из наушников, зажатых над его ушами. Клайв сказал ему подойти очень близко. «Показывай её голову. Вот и все. Прямо внутрь. Теперь закрой губы. Только глаза, нос и губы ».
Бонд наблюдал, видя, как губы шевелятся, но не пропускали слова ее ужасного описания. И когда он посмотрел на это лицо вблизи, он понял, что под макияжем он увидел кое-что еще, что внезапно смутило его разум. Его лоб нахмурился, спина непроизвольно выпрямилась. Его грудь была напряжена. Он взглянул на Нину и увидел, что она плачет, но глаза ее были прикованы к старухе.
За маской этого пожилого, преследуемого призраками человека Бонд увидел смеющиеся глаза и молодой рот, идеальную помаду и изогнутые брови. Он знал, кем на самом деле была эта сломленная старуха. Помимо работы умных визажистов с их латексом, шпатлевкой и краской, он мог видеть лицо Изумрудной Лейси на фотографии, которая висела в здании штаб-квартиры в Лондоне - Изумрудная Лейси еще в шестидесятых, рассказывающая какую-то секретную историю, наклоняясь. над аппаратом Xerox. Только тогда он смутно вспомнил, что она должна была быть прекрасной актрисой-любителем и что театр был страстью, которую она разделяла с Майклом Бруксом. Его взгляд переместился на старого еврея, мужа женщины.