Юскович громко выругался, затем прохрипел, перекрывая Берзина: «Сообщите, что объект охраняется, а члены « Чаши Правосудия » арестованы. Что до британцев, откуда, черт возьми, он узнал, что они здесь? Скажите ему, что мы сожалеем, что они были убиты в перестрелке, подождите. Скажите, что они храбро погибли ».
М. отсутствовал несколько часов. Когда он вернулся, он выглядел серым и измученным. Билл Таннер, которого вызвали в кабинет через несколько минут после его появления, никогда не видел Старика таким бледным. Как будто он внезапно постарел на десять лет; его кожа была плотно прижата к лицевым костям, его волосы казались более седыми, а взгляд был пустым, как будто ему ввели какой-то препарат, который удалил все живое из его мозга, оставив только безжизненное тело.
М. сгорбился за большим столом со стеклянной столешницей. Когда он говорил, Таннер вспомнил библейские истории о мужчинах, раздирающих свои одежды, поливающих головы пеплом и оплакивающих потерянных сыновей или дочерей. В его голосе было что-то неземное, ужасное. Слова, казалось, были покрыты резинкой, торчали в его гортани и почти не хотели выходить.
Таннер почувствовал, как на него обрушилась ударная волна, пока М медленно рассказывал свои новости. «Я не верю в это, - сказал он, а затем повторил: - Не верю. Вы уверены, сэр?
'Я был здесь. Предположительно, это требует подтверждения, но новости из Кремля казались достаточно определенными. Такое бывает в военное время. Ты это знаешь. Хуже, когда нет даже холодной войны. Я пережил достаточно войн, чтобы понимать, что надеяться - неправильно. Он мертв, Билл. Так на месте говорит генерал спецназа. Все наоборот было бы бонусом, хотя я ничего не жду ».
М. сказал ему, что премьер-министр был так же шокирован этой новостью. Он прочитал расшифровку стенограммы, переданную М. в номер десять. Затем, как и ожидалось, он позвонил Президенту Советского Союза, только чтобы тот узнал, что ему уже известно о тайнике «Чаши Правосудия» в Центре старших офицеров Красной Армии неподалеку от финской границы. Войска будут в пути этой ночью, и он лично свяжется с премьер-министром, как только получит новости.
«У меня начало плохое предчувствие, Билл». М уставился на стеклянную столешницу своего стола, как будто пытался вызвать какое-то видение, которое могло бы смягчить новость. «Не могу сюда вернуться. Созвонился с дежурным. Сказал, где я буду, если нужно. . . ’
«В отличие от вас, сэр». - Таннер знал, что М был закален в самой тяжелой школой жизни. Его девизом было: «Жизнь продолжается. Работа должна продолжаться ».
Старик вздохнул. «Нет, Билл, нет, начальник штаба. Не так, как я, но сегодня был необычный день. Премьер-министр был очень хорош. Специально вернулся в номер десять. Принял звонок президента. Сразу сказал мне ''. Он снова вздохнул и пошевелил плечами, как старая собака, стряхивающая дождь. «По крайней мере, у них есть свои ублюдки. . Будет интересно узнать, в чем заключалась их настоящая цель. Я никогда не был доволен этим делом о компрометации Кремля этим глупым судом ».
Он молчал, снова смотрел, затем он поднял глаза, его серые глаза все еще были пустыми, как будто он не мог понять всю важность новостей. «Лучше пригласите Манипенни. Я правильно говорю, она чертовски любила Джеймса».
«Сэр, если хотите, я сделаю это. . . ’
'Нет. Это моя работа. Я скажу ей, что Джеймс Бонд мертв. Вы связываетесь с группами, которые мы наблюдаем на Балтике и на границе с Финляндией. Я уверен, что теперь они могут найти лучшее применение, - он зажмурился, и Таннер на секунду постоял, как будто не мог уйти. «Убирайтесь, начальник штаба. Выходи и пошли Манипенни. Черт побери, она была моим помощником больше лет, чем нам обоим хотелось бы вспоминать. Я скажу ей, что агент 007 ушел от нас ».
Они обнаружили тело Джеймса Бонда, лежащее на спине, совсем рядом с деревянной стеной на западе здания. В его груди было три пулевых отверстия, а лицо пострадало от еще одной огненной очереди. Но одежда, в которой он был одет, несомненно, была его ... парка цвета хаки, плотные джинсы, джинсовая куртка с кожаными нашивками и водолазка. Теперь все были пропитаны кровью из уродливых ран, разорвавших его плоть и кости на куски.
Обыск длился больше часа. У них были два французских агента и человек, выдавший себя за Джорджа. Юскович топал по звуковой сцене. Вначале, когда они поняли, что британский шпион пропал, он даже вышел на улицу с генералом Берзиным, чтобы посмотреть, как эти люди ищут Бонда, но со временем он стал более раздражительным, его нервы истощились. «Мы должны продолжить. Я хочу, чтобы признание Воронцова было записано, и весь этот проект завершился сегодня вечером, - крикнул он Клайву.
«Что ж, если это действительно так срочно, я сам буду управлять камерой. Я имею в виду, что это не моя работа, и профсоюзы возмутятся в Англии. . . ’
«Вы сейчас не в Англии», - рявкнул Юскович. «Профсоюзы служат для организации, а не для срыва основной работы коммунистической партии. Вы держите камеру в руках. Затем приступайте к редактированию. Я хочу, чтобы копии этого были готовы к глобальному выпуску новостей завтра ».
Клайв раздраженно пожал плечами, пробормотав: «Хорошо, ты великий солдат, но у меня, например, будет нервный срыв, когда все это закончится».
Юскович подошел к месту, где на скамье подсудимых сидел Джоэл Пендерек, выдававший себя за печально известного Иосифа Воронцова. «Ну, Джоэли, - он искоса взглянул на мужчину, - как тебе понравилось возвращение в матушку-Россию?»
«Это было интересно. Я потерял всякую надежду на то, что меня когда-нибудь используют ».
«Да». Маршал коротко кивнул. «Спящие, как вы и Анна, обычно проходят момент в своей жизни, когда они ожидают, что будут иметь ценность. Мне жаль, что вашей Анны нет здесь, чтобы увидеть, как вы выполняете эту важную услугу своей стране и партии ».
«Она была бы довольна». Старик мрачно посмотрел на него. «А как насчет вашего кузена? Вашего настоящего кузена, Воронцова?
«Вы должны спросить?»
'Не совсем. Полагаю, он мертв ».
«Борис Степаков действительно спрятал его на другой даче. Французские агенты были очень хороши. Если бы мы не наблюдали внимательно, я сомневаюсь, что даже наши люди заметили бы их. Степаков будет большой потерей. Знаешь, мы могли бы его использовать ».
«Вы подтверждаете его смерть? Я имею в виду Воронцова.
- Конечно, - Юскович раздраженно махнул рукой, как будто отмахиваясь от неприятного насекомого. «Мертвые и похороненные. Именно таким, каким он должен был быть. Было бы неразумно брать на себя полную власть с этим скелетом в моем шкафу. Вы знаете, что оригинал, настоящей, «Чаши-Правосудия», собирались настаивать на публичном суде. К счастью, все они были ликвидированы с самого начала. Но я должен отдать им должное за создание сюжета. С моим кузеном и с лучшей организацией они могли бы сделать соответствующее заявление. А если бы они ... ну, истинная причина была бы скрыта как минимум на десять лет. Нет, мой друг Джоэли, пора покончить с этой идиотской перестройкой и гласностью. Его нужно раздавить сейчас же. Полностью. Я молюсь, чтобы американцы действительно исполнили свою угрозу Ираку. Это единственный способ уничтожить их, чтобы мир не стал трудным ».
«А я?» - спросил Пендерек.
'Ты?'
«Ты, конечно, собираешься убить меня?»
«Не будь глупцом, Джоэли. Зачем нам это делать? »
«Потому что ты никого в живых не оставишь. Вы не совершите ошибки, позволив кому-либо из участников этого фарса выжить. Вы не стали бы спокойно спать в постели старого Джо в Кремле, если бы знали, что есть живые люди, которые могут рассказать правду или, по крайней мере, сделать поправку в истории ».
‘Ба. Эти люди. Эти актеры. Я их подбираю, да. Но им не обязательно умирать. Я не собираюсь повторять единственную ошибку Сталина, его Большой террор. Чисток не будет. Эти актеры - мелочь. Их никто не будет слушать. Во всяком случае, не в ГУЛАГе, - он коротко и неприятно рассмеялся. «Не волнуйся, Джоэли. Вы проживете остаток своей естественной жизни со всеми удобствами, которые я могу предоставить. На охраняемой даче на берегу Черного моря, конечно, будет одиноко, но и комфортно. Давай разыграем твою большую сцену, а? Он зашагал к Клайву, который спорил с Питом Натковицем из-за постановки. Рядом стоял адъютант Юсковича.
«Майор Вербер, - пробормотал ему Юскович, - вы увидите, что заключенный должен умереть, как только мы закончим это». Сделай это быстро. Никакого садизма. Просто быстрая, неожиданная пуля. Потом его похороним. Я предлагаю вам сделать это в лесу ».
Майор кивнул в знак признания, и в этот момент вошел молодой член Октябрьского батальона спецназа с новостью о том, что тело Бонда было обнаружено. Офицер подозвал его и его напарника, а затем сказал, чтобы он проинформировал всех лично. «Я оставил офицера с напарником стоять на страже», - сказал он Юсковичу.
Самозванный маршал сильно выругался. «Мне нужны были фотографии британских агентов с.... Он вовремя остановился. 'Неважно. Вся идея привлечения этих людей заключалась в том, чтобы вовлечь Британию. Черт. Придется довольствоваться одним.
Офицер находился в одном из отделений, охранявших Центр старших офицеров Красной Армии с самого начала операции. Он сказал маршалу, что чуть не споткнулся о тело во время обыска. «Должно быть, какой-то дурак убил его наповал», - сказал он. «Мне показалось, что полчаса назад я слышал приглушенные выстрелы из этого места, и я решил, что это просто для того, чтобы не отставать от видимости перестрелки. Когда подошел Октябрьский батальон, мы взорвали заряды кордитаповсюду. Я лично следил за тем, чтобы все выглядело и звучало реалистично ».
«Вы хорошо поработали». Юскович ответил на приветствие офицера. "Вы приехали из Москвы, да?"
«Да, товарищ маршал. Родился и вырос там. Мои родители все еще в Москве ».