— Миссис Фиц, — Бретон прошел мимо Кэт в спальню, — идите-ка вы домой.
— О, Бог мой, а что я буду там делать!
Она послала ему ослепительную улыбку. Бретон вытащил вилку пылесоса из розетки и вручил ей.
— Очень вас об этом прошу. — Он с улыбкой проводил ее до двери. — Я хочу, чтобы вы как следует отдохнули в этот уик-энд, а утром в понедельник приступили к работе в самой лучшей форме. А это десять долларов премии за добросовестность.
Бретон вручил ей один из банкнотов, взятых у Джона, затем проводил ее по лестнице, подал плащ и отворил дверь. Миссис Фиц, кроваво-красные губы которой шевелились с выражением мягкого изумления, уже в дверном проеме обратилась еще раз к Кэт, но, наконец, послав им через кухонное окно последнюю улыбку, волей-неволей ушла. Бретон помахал ей рукой.
— Знаешь, ты вел себя ужасно, — сказала Кэт, спускаясь с ним вниз.
— В следующий раз я буду вдвое любезнее с ней, — ответил он, приближаясь к Кэт. Он обнял ее за талию и притянул к себе. Она не сопротивлялась, поэтому он поцеловал ее. Прикосновение ее губ было легким, но достаточным, чтобы вернуть ему уверенность в себе, чтобы разорвать паутину неуверенности, которая уже начала опутывать его мысли со вчерашнего вечера. Он закрыл глаза, как если бы пил крепкое вино… Отпущение грехов…
— Я беспокоюсь о Джоне, — сказала Кэт.
— Не понимаю, почему. — Глаза Бретона были еще закрыты. — Он ушел по собственному желанию, с искренним удовольствием. Я не вижу причин для какого-либо беспокойства.
— Это совершенно не в его стиле — уйти вот таким образом. Он поступил не нормально.
Бретон неохотно открыл глаза.
— Он устал от супружества, вот и ушел. Многие сочли бы его поступок наинормальнейшим в мире.
Взгляд Кэт встретился с его взглядом.
— Это не была реакция уравновешенного человека.
— Откуда ты знаешь?
— Джон никогда не ушел бы просто так, бросив внезапно все, по крайней мере, в нормальных условиях.
— И все же он это сделал.
— Вот именно. Поэтому я и говорю, что его реакция была совершенно не нормальной.
Повторение Кэт этой формулировки кольнуло Бретона, как иглой, дав ему почувствовать, что с ним что-то не в порядке.
— Не тверди одно и то же, Кэт. Это ничего не доказывает.
Она вырвалась из его объятий.
— А что с деньгами?
— С деньгами? Ты имеешь в виду Джона? Сдается мне, что он взял, сколько ему было нужно.
— Как? Во всяком случае, не с нашего личного счета, я не подписывала ему ни одного чека. А ведь у него не было времени, чтобы снять крупную сумму со счета фирмы.
— Ты никогда не была столь искушенной в финансовых делах. — Он отдавал себе отчет в том, что ведет себя как сопляк, но был уже не в состоянии удержаться.
— Уж я как-нибудь не дам себя в обиду. — Кэт говорила с холодной жестокостью, наполнившей его ужасом. «Девять лет, — осознал он внезапно, — это изрядный кусок времени».
— Джон может взять столько денег, сколько захочет. Для этого ему достаточно зайти в первый попавшийся банк. По всей вероятности, через несколько дней мы получим от него письмо.
— С просьбой о милостыне?
Бретон не был уверен, когда именно начался этот кошмар, но чувствовал, как он охватывает его со всех сторон. «Кэт, — молил он в душе, — почему ты не можешь быть такой, какой я хотел бы видеть тебя?»
А тем временем Кэт беспокойно сновала по комнате, брала в руки разные мелкие предметы, а потом бросала их. Бретон ходил за ней в надежде, что настроение того единственного послеполуденного времени в венецианском колорите будет каким-то чудесным образом восстановлено. Но Кэт отказывалась от разговоров на какие-либо темы, кроме мотивов столь внезапного ухода Джона, его теперешнего места пребывания и планов на будущее. Он чувствовал, что должен пойти на все и попытаться добиться ее просто силой своей любви, так, как тогда, сразу после прибытия, тем более что, по всей вероятности, тому своему успеху он был обязан тем, что одинокую, усталую и не удовлетворенную чувственно Кэт охватила растерянность.
Он вышел в сад и с удивлением констатировал, что солнце уже касается горизонта — каждая минута тянулась невыносимо долго, зато часы летели очень быстро. Ему стало холодно; медленно распространяющиеся краски ночи уже проглядывались на восточной части неба, где метеориты выныривали и исчезали, как лемминги. Их вид снова вызвал у него неясное ощущение страха. Провести еще одну одинокую ночь под этим большим небом — это превышало его возможности.
Он поспешно вернулся в дом и захлопнул за собой дверь. Кэт стояла в почти темной столовой у эркера и смотрела на деревья в октябрьских красках. Она даже не оглянулась, когда он вошел. Он приблизился к ней, крепко схватил ее за плечи и спрятал лицо в ее волосах.
— Кэт, — сказал он с отчаянием, — мы слишком много говорим. Мы нужны друг другу, но мы ничего не делаем, только говорим.
Кэт, казалось, одеревенела.
— Прошу тебя, оставь меня в покое.
— Но, Кэт… — Он повернул ее к себе.
— Я хочу, чтобы ты наконец оставил меня в покое.
— Но я говорю о нас. Помнишь…
— Это было нечто совершенно другое. — Она вырвалась из его рук.
— Почему? — спросил он. — Потому что Джон не может нам помешать? И это отбило вкус?
Кэт ударила его по лицу, и почти сразу же Джек вернул ей удар, почувствовав, как ее зубы ранят фаланги его пальцев. Этот двойной удар отозвался громким эхом в пустой комнате, но его заглушила буря, взорвавшаяся в его голове.
— С меня хватит, — сказала Кэт, — Убирайся из этого дома.
— Ты ничего не понимаешь, — пробормотал он, а его разум буквально замер. — Это мой дом, а ты моя жена.
— Понимаю.
Кэт повернулась на каблуках и вышла из комнаты. Бретон стоял неподвижно, глядя с недоверием на свою руку, пока не услышал знакомый звук выдвигаемых ящиков, донесшийся сверху. Он бросился в спальню.
Кэт складывала одежду в чемодан.
— Что ты делаешь?
— Ухожу из твоего дома.
— В этом нет необходимости.
— Ты так считаешь? — Лицо Кэт было застывшим.
— Конечно, мы оба издерганы. Я не…
— Я уезжаю. — Кэт захлопнула чемодан. — И не пробуй задержать меня.
— Не имею намерения. — Разум Джека начал пробуждаться от шока и анализировать собственные ошибки. Главная ошибка состояла в том, что он отнесся к Кэт как к предмету, за которым достаточно протянуть руку. — Не знаю, как мне перед тобой извиниться… за…
— За то, что ты меня ударил? Не принимай к сердцу. В конце концов я тебя ударила первой.
— Не оставляй меня, Кэт. Такое никогда не повторится.
— Именно! — Кэт повернулась к нему чуть ли не с вызывающей улыбкой. — Можешь мне кое-что обещать?
— Все, что захочешь.
— Если Джон объявится, скажи ему, что я должна с ним поговорить. Я буду у озера Паско.
Бретон почувствовал, как у него пересохло во рту.
— Где? В домике?
— Да.
— Ты не можешь туда поехать.
— Это почему же?
— Потому что я… Потому что там совсем пусто в это время года.
— Бывают минуты, когда я хочу быть подальше от людей. И это как раз одна из них.
— Но… — Бретон убедился в собственной беспомощности. — Ты могла бы остановиться в городе, в отеле…
— Но я люблю озеро. Очень прошу тебя, оставь меня в покое. — Она подняла чемодан.
— Кэт!
Бретон поднял руку, преграждая ей дорогу; одновременно он лихорадочно искал в мыслях какой-нибудь убедительный аргумент. Кэт приблизилась настолько, что почти коснулась его рук, и стояла бледная как стена. И в этот момент интуиция подсказала ей ответ.
— Домик! — воскликнула она. — Джон находится в домике у озера!
— Это смешно.
— Что ты с ним сделал? Почему не хочешь, чтобы я туда поехала?
— Поверь мне, Кэт, это вздор!
Она спокойно кивнула головой, поставила чемодан у его ног и проскользнула мимо него. Бретон схватил ее за локоть и потянул на постель. Она визжала и царапалась. Когда Джеку удалось справиться с ней, ему пришла в голову единственная ложь, с помощью которой можно было спасти ситуацию.
— Ладно, Кэт, будет так, как ты хочешь. — Он все время старался удержать бьющееся под ним тело. — Я ведь сказал, будет так, как ты хочешь.
— Что ты сделал с Джоном?
— Ничего. Просто дал ему свой хрономобиль. Довез его до домика, научил, как с ним обращаться, чтобы он мог занять мое место во Времени А. Это была его собственная идея. Именно этим путем он решил выпутаться из создавшейся ситуации.
— Я еду туда. — Кэт начала вырываться еще энергичнее и чуть не сбросила его на пол.
— Пожалуйста, но только сперва туда должен съездить я, чтобы убедиться, что Джон отправился в путешествие.
Даже в этот отчаянный момент его поразила наивность всей этой истории; в то же время она была тем спасательным кругом, который ему так требовался. Когда тело Джона будет пульверизировано, никто не поверит Кэт, даже если она когда-нибудь захочет обвинить его в убийстве. А одновременно он отведет все ее подозрения. Вера в собственное предназначение, которой он жил эти девять кошмарных лет, снова заполнила его, отметая все сомнения нескольких последних дней. Он сотворил Вселенную Времени В, сотворил Кэт, а теперь держит и ту и другую в кулаке. Просто это должно продлиться несколько дольше, чем он предполагал.
Продолжая бороться с Кэт, он поднял голову и осмотрел комнату. Дверцы гардероба, из которого Кэт доставала свои вещи, собираясь в домик у озера, были все еще открыты. Он стащил Кэт с постели и впихнул ее в гардероб. Поразмыслив немного, вынул из кармана катушку лески и связал ею ручки дверок, превратив гардероб в маленькую тюрьму.
Тяжело дыша и вытирая носовым платком исцарапанное лицо, он сбежал по лестнице и поспешил к автомобилю. Была еще одна вещь, которую сегодня нужно было уладить: послать Джона Бретона вместо Времени А на тот свет.
XV
Блейз Конвери принес узкий пластмассовый стаканчик кофе и осторожно поставил его на письменный стол с правой стороны.