Телла теперь не расставалась со своей шубкой. Она стала для нее лучшим другом, умеющим понять ее и утешить в трудную минуту.
Когда звездолетчик Пэт улетел в очередной рейс в созвездие Козлонога, где водились настоящие козлоноги (говорящие и поющие), Телла первые дни грустила. Шубка сначала тоже грустила вместе с ней, а потом вдруг засияла радостными тонами, словно говоря хозяйке: хватит грустить, ничего в грусти нет хорошего. И Телла переставала грустить. Постепенно она привыкла к своей исключительности, которая стала для нее так же необходима, как воздух, еда или сон. Она была единственной на сорокамиллионный Маринер, привыкла к такому положению и не могла уже представить себе никакого иного.
Попытки синтезировать мех тем не менее продолжались. Находились энтузиасты-одиночки, не жалевшие ни времени, ни сил на поиски формулы меха.
Некто Афсаний Утк, молодой, талантливый сотрудник ИМУ (института меховой утвари), где хранились волоски меха корпены, не убоявшись трудностей, взялся за решение сложной задачи. Волоски были чудовищно прочны, но Афсаний Утк не унывал. Вооружившись сверхмощным гидравлическим прессом, плазменной печью, синхрофазотроном и новейшим компьютером, он засел в подземной лаборатории, производя сложные опыты. И вот что из этого получилось.
Однажды Телла зашла, как обычно, в косметический салон сделать только что вошедшую в моду прическу «спиральная галактика». Виконт усадил ее во вращающееся кресло и принялся за работу. Новая прическа представляла собой сложное сооружение из волос, бриллиантовых скрепок, маленьких драгоценных ракушек из созвездия Большое Ухо и великолепных черных цветов с шипами из космической оранжереи. По замыслу Теллы прическа «спиральная галактика» должна была в сочетании с шубкой сделать ее самой красивой женщиной планеты.
Виконт, без умолку болтая, хлопотал вокруг своей обожаемой клиентки, которую он теперь повысил в титуле, называя не иначе как «герцогиня». В тот момент, когда он со словами: «Вот теперь, герцогиня, вы настоящее божество» водрузил на вершине прически самый большой цветок, дверь растворилась, и в кабинет влетел запыхавшийся молодой человек.
— Наконец-то я нашел вас, уважаемая Телла! — проговорил он, тяжело дыша. — Я обегал весь Маринер.
— Что случилось? — удивленно спросила Телла, а Виконт неодобрительно покачал головой и сказал:
— Могли бы и постучать, любезный. Вы шокируете герцогиню.
На что гость ответил:
— Прошу прощения, но у меня важное дело.
— Что же у вас за дело? Рассказывайте, — разрешила Телла.
Молодой человек представился, назвавшись Афсанием Утком, научным сотрудником ИМУ, и, отдышавшись, стал обстоятельно рассказывать Телле о своих опытах. Он рассказывал о неудачных попытках синтезировать мех, о сложных расчетах, о бессонных ночах, проведенных в подземной лаборатории в обществе гидравлического пресса, печи, синхрофазотрона и компьютера «Догадка 213 У».
— Ну и что же? — спросила — Тепла, поворачиваясь к молодому человеку вместе с креслом. — Вы прибежали сюда, чтобы рассказать о своих неудачах?
— Разумеется, нет, — с достоинством отвечал тот. — Я пришел сообщить вам, что…
Тут он откашлялся и, подняя вверх указательный палец, продолжил:
— …что по своему структурному строению вещество меха представляет собой цепочку самогенерирующихся кристаллов кремнелаперузовой соли, насыщенной бамперуритановой кислотой с добавлением семивалентного капронолимбузинового ангидрида.
— Да? — рассеянно сказала Телла. — Но какое мне дело до ваших солей?
— Очень большое, — отвечал Утк. — Мне удалось установить, что в астрианской атмосфере происходит процесс медленного замещения молекулы кремнелаперузовой соли одной молекулой кислород, вследствие чего и свою очередь происходит коррозия корневища волос и ослабление его крепления к подложке.
— Ну и что же? — снова спросила Телла, не поняв, разумеется, ни слова из объяснения молодого экспериментатора.
— Это значит, — очень серьезно сказал Афсаний Утк, — что после замещения всех молекул волосы начнут отделяться от подложки, или, выражаясь на жаргоне, шуба облысеет.
— Что-о?!
Телла поднялась с места, с тревогой глядя на невозмутимого молодого человека.
— Именно так, — подтвердил тот, — шуба облысеет.
Не говоря ни слова, Телла бросилась к шубке, висевшей в углу, и стала раздвигать пальцами мех, пробуя его прочность. Мех держался крепко. Телла облегченно вздохнула и, повернувшись к Афсашпо Утку, сказала в сердцах:
— Что вы меня пугаете? Видите, мех совершенно целый.
Афсаний Утк взял шубку за полу и попробовал подергать отдельные волоски. Волоски не поддавались.
— Вот видите, — снова сказала Телла. — Вы что-то напутали.
— Я ничего не напутал, — упрямо сказал Утк. — Цифры не лгут. Тут что-то другое.
Он немного подумал, приставил ко лбу палец и радостно восклинул:
— Ну, конечно! Когда замещение достигнет определенной величины, произойдет качественный скачок, и все волосы отпадут сразу.
У Теллы все внутри похолодело. Хотя посетитель и был молод, но он был ученый, а Телла привыкла верить ученым.
— Что же теперь делать? — спросила она, глядя с надеждой на Афсанпя Утка.
Тот пожал плечами.
— Отвлекаясь от гносеологического аспекта проблемы в сторону практически-методологическую, следует констатировать неоспоримый факт, что во избежание полного окисления мех необходимо подвергнуть изоляции с помощью химически инертного элемента. Иначе говоря, — пояснил он, видя, что Телла опять его не понимает, — вашу шубку нужно поместить в атмосферу какого-нибудь нейтрального газа, например гелия, и лучше под стеклянным колпаком.
— Под колпаком! — воскликнула Телла. — Но не могу же я ходить под колпаком!
— Разумеется, не можете, — усмехнулся молодой человек. — Вы и минуты не проживете в гелиевой среде, но, если вы хотите сохранить шубу, придется поместить ее под колпак.
Телла ничего не сказала в ответ на это нелепое и ужасное предложение. Она только отрицательно покачала головой, надела шубку, поданную Виконтом, и, не попрощавшись, вышла из кабинета…
Весь день у Теллы было плохое настроение. Она сидела у себя дома около елки и грустила, глядя на море.
Мрачное пророчество ученого молодого человека не давало ей покоя. Хорошо, если он ошибается. А если нет?
Вечером неожиданно пришел звездолетчик Пэт, только что вернувшийся из созвездия Козлонога. На щеке у него появился новый шрам, придавший его лицу еще более мужественное выражение.
— Столкнулись с метеоритом из антивещества по дороге домой, — небрежно сказал он после обычных объятий и поцелуев. — Зато какой я тебе привез подарок!
И он вручил возлюбленной шкуру козлонога. Гладкая, с серо-буро-малиновым мехом, она выглядела великолепно. В другое время Телла очень обрадовалась бы подарку, но теперь ей было не до подарков, и она равнодушно отложила шкуру.
— Что с тобой? Ты чем-то недовольна? — удивился Пэт.
— У меня неприятности, — вздохнула Телла.
Она подробно рассказала Пэту о визите молодого ученого и его кошмарном пророчестве. Тот выслушал ее со скептической улыбкой.
— Это какой-то чокнутый, — презрительно сказал он, выгнув черную углом бровь. — Не обращай внимания.
Уверенность возлюбленного успокоила Теллу, и у нее сразу поднялось настроение. Вечером они поехали в «Длинное бедро» — новый ночной ресторан для элиты — и прекрасно провели там время. Телла в своей шубке выглядела богиней. Красавец звездолетчик, великолепно сложенный, в черном в обтяжку костюме, рельефно обозначавшем все достоинства его мужественной фигуры, выглядел, соответственно, богом. Все смотрели только на них.
Прошло время, и Телла окончательно уверилась в том, что Афсаний Утк ошибся в своем прогнозе. С шубкой ровным счетом ничего не происходило. Она пo-прежнему выглядела новенькой, все так же радуя глаз игрой цветов.
Телла продолжала находиться в центре внимания маринерской общественности, и это граничило с чудом. Дело в том, что легкая промышленность Маринера являла собой высший образец оперативности и организованности.
От идеи до ее воплощения проходили не годы и не месяцы, а часы и даже минуты. Что бы ни пожелала самая изобретательная и капризная модница, зказ выполнялся к сроку. Достаточно было обратиться в ближайший приемный пункт МАМ (маринерская мода) и сделать заявку роботу-приемщику, чтобы уже через несколько минут получить требуемое. По этой причине удержаться в центре внимания больше недели было невероятно трудно. Телла же побила все рекорды.
Как уже говорилось, голуболицые были редкими гостями на Гемарре, а до созвездия Арфы астрианские звездолеты не летали из-за некоего опасного космического поля, сквозь которое они не могли пробиться. Поэтому и получилось, что Телла со своей шубкой надолго стала самой оригинальной женщиной Маринера…
Но увы, всему на свете приходит конец. Пришел конец и Теллиной славе. Однажды утром Телла шла, как обычно, в кондитерскую. Светило солнце, пели птички настроение у Теллы было превосходным. На ней были новенькие туфельки из шкуры козлонога, которую привез Пэт. Покрытые гладкой блестящей шерстью, они переливались на солнце, очень гармонируя с шубой. Прохожие любовались Теллой, и решительно ничего в это утро не предвещало беды.
Беда пришла внезапно. Она явилась в виде высокой красивой блондинки, которую вел под руку высокий мужественного вида брюнет в костюме звездолетчика. Пара не торопясь шла навстречу Телле, смеясь и переговариваясь. И так же, как когда-то на Гемарре, Телла остановилась, пораженная. В точности повторилась ситуация, возникшая тогда на знаменитом курорте. По улице шла шубка. Да, по улице шла шубка, но такая шубка, что свет на секунду померк в глазах Теллы. Все исчезло, пропало, унеслось прочь. Осталась только одна шубка. Невиданная, сказочная шубка! Она пела, исполняя изумительной красоты мелодию, a по всей поверхности шубки ярким цветовым сопровождением бежали живые картины.