). Ну, тетя Тоня, вы в своем репертуаре! Как же вы это все несли?
Тетя. Своя ноша не тянет. Давай-ка, племяш дорогой, поздороваемся как следует. Поцелуй родную тетю, не виделись, я чай, уже лет пять.
Алексеев(негромко). И век бы не видаться!
Тетя. Что?
Алексеев. Я говорю: с приездом вас в наши палестины, дорогая тетушка. Позвольте поцеловать вас от имени родных осин и дубов.
Целуются.
Тетя(утирая воображаемую слезу). Ну, расстроил ты меня… Старую тетю…
Алексеев. Простите, забыл! Вам в вашем возрасте расстраиваться нельзя.
Тетя. А что возраст? Возраст еще самый боевой.
Алексеев. Вот я и говорю, – в таком возрасте смешно расстраиваться! У вас, тетя, здоровье крепче слона. Вы еще всех нас переживете. Вы еще нас всех продадите и купите. Мы уж умрем все, а вы все будете жить, жить. Уж кругом одни могилы – а вы все живете.
Старик хихикает в шкафу.
Тетя. Ну-ну, шутник, тебе бы все хиханьки! Ты новости-то слышал? Я ведь теперь инвалид.
Алексеев. А что с вами?
Тетя. Кости у меня болят.
Алексеев. Это диагноз такой?
Тетя. Ага. Сама поставила. Ну, доктор чего-то там по своему написал, но меня на кривой козе не объедешь. Кости болят – и баста. И вторая группа инвалидности. Потому что мне мое подай. Так что не ты один у нас теперь к медицине причастен. Тетя твоя тоже не лыком шита.
Алексеев. Ну вот, а вы баулы тягаете.
Тетя. Баулы – это ничего. Своя ноша не тянет. А вот работа мне вредна. Работа – это действительно…
Алексеев. Что в баулах-то?
Тетя. А тут так… кое-что по торговой части.
Алексеев. Торговлей изволили заняться, любезнейшая тетя?
Тетя. А теперь по-другому нельзя. Теперь все торговлишкой занимаются. Полстраны этим живет.
Алексеев. Ну да, а другая половина от этого умирает.
Тетя. Ну, те кто умирает, те сами себе и дураки. Надо хватку проявить, практичность. Мне знакомые присоветовали поехать в Китай, челноком. Я вот съездила, накупила товару. Теперь реализовывать буду. А там, глядишь, и разбогатею. Что же я – всю жизнь горбатилась и умру нищей? Нет, надо такую возможность использовать.
Алексеев(встревожен слегка). Тетя Тоня, а много ты накупила?
Тетя. Да вот, все что тут. На пять тысяч долларов.
Алексеев. Пять тысяч?! Откуда у тебя такие деньги?
Тетя. Я квартиру заложила.
Алексеев. Как – квартиру? Ты с ума сошла?
Тетя. А что мне? Я ж сейчас это все продам, деньги верну с прибылью и рассчитаюсь. Чего мне бояться?
Алексеев. А если не вернешь?
Тетя. А чего же не верну?
Алексеев. Я не знаю, мало ли что! Вы прямо как сговорились со своими квартирами!
Тетя. Да верну, куда же я денусь. Ты вот лучше смотри, какой я тебе гостинчик припасла.
Алексеев. Да ну тебя с твоими гостинчиками!
Тетя. Припасла, припасла. (Вытаскивает из кармана леденцового петуха.) Вот он! (Чрезвычайно гордая собой, вертит его на палке перед носом племянника.) А?!
Алексеев(беря петушок). Спасибо. (Клоунски.) Душевно вам признателен, дорогая тетя.
Тетя. А, хулиган, да ведь я знаю, что тебе нужно. Разве когда-нибудь тетя что делала не так?
Алексеев(торжественно). Никогда!
Тетя. Хоть раз тебе тетя становилась поперек дороги?
Алексеев. Ни разу!
Тетя. То-то и оно! (Гладит племянника по голове, вдруг ойкает и отдергивает руку.) Это кто?
Из шкафа выглядывает Старик.
Алексеев(оглядываясь). Где? А, это… Это старик.
Тетя. Вижу, что не мальчик. (Подходя к старику.) Откуда он тут и кто такой есть?
Алексеев. Приблудился… То есть, я хотел сказать, дедушка… Мой. Двоюродный. Вот.
Тетя. Дедушка? Это с какой же стороны?
Алексеев. С отцовской. Он смирный, вы его не бойтесь.
Тетя. Чего это мне его бояться? С отцовской, говоришь? То-то я смотрю, вида какого непрезентабельного. Ростом не вышел и лицо глупое. (Старику.) Ты что молчишь, привидение?
Старик. Надолго изволите к нам, дорогая тетя?
Тетя. Какая я тебе тетя, старый хомяк?
Старик. А как же вас называть?
Тетя. Зови меня по имени-отчеству: Антонина Тимофеевна.
Старик(туманно). Что ж, бывает и не такое. А меня вот тоже зовут Эмпедокл Василискович.
Тетя(оборачиваясь). Чего это он безобразничает? Какой еще Эмпедо..?
Алексеев. Не обращай внимания. Мода сейчас такая.
Тетя. Ему уж помирать пора, а он все за модой…
Старик. Это еще неизвестно, кто первый помрет!
Тетя. Ты меня не трогай лучше. Я инвалид второй и третьей группы.
Старик. Ничего, у нас свои инвалиды против ваших найдутся.
Алексеев. Старик, утихни. (Примирительно.) Ну, позавтракаем, может?
Тетя. Чего же не позавтракать. Можно и позавтракать. (Старику.) Ты чего так смотришь?
Старик. Жду, когда уйдешь. Мы завтракать собрались.
Тетя. Это что он? Это… Кто тут у тебя в доме главный?
Алексеев(Старику). Я, кажется, ясно выразился… (Тете.) Старик старый, на него обижаться нельзя.
Тетя. А я, значит, не старая? На меня – можно?
Старик. Чего на тебя обижаться, ты еще ничего себе, в соку.
Тетя. В соку! Я инвалид второй и третьей группы. Я, может, завтра в поликлинику пойду – полное обследование делать. У меня, может, послезавтра смертельную болезнь найдут. Что смотришь? Распаковывай чемоданы.
Старик бросается к баулам.
Тетя. Да не этот! Вон те.
Старик. Ну те, так те. Нам все равно.
Тетушка выходит из комнаты.
Алексеев(старику). Ты вот что, Эмпедокл. С ней вести себя прилично.
Старик(обижается). Ты меня не учи – зелен виноград. Что я – с бабами дела не имел?!
Алексеев. Ты заруби себе на носу – это не баба, а тетушка.
Старик(рассудительно). Что я – с тетушками дела не имел? (Копается в сундуке.)Да что это у ней тут понатолкано, не разберешься!
Алексеев. Ты… вздорный старик! Зачем в тетушкин сундук забрался?
Старик. Так ведь она сама сказала.
Алексеев. Это она мне сказала.
Старик(осердясь). Тьфу на вас! Ничего с вами не разберешь!
Алексеев(глядит на часы). Черт! Я с вами тут на на работу опоздаю!
Старик. Работа не волк, в лес не убежит. Был у меня один знакомый – так он в молодости был очень до работы охочий… Сейчас, между прочим, сидит за вооруженное ограбление.
Алексеев. Очень смешно. (Обувается.)
Входит тетя.
Тетя(Алексееву). Постой, ты куда?
Алексеев. На работу, тетя Тоня, опаздываю из последних сил.
Тетя. И я с тобой. Ты мне тут одно место покажешь. По торговой части. К тому же я вот с этой Пидоклой одна ни за что не останусь!
Старик(просительно). Ты вот что, Вань, ты зайди, узнай насчет моей квартиры.
Алексеев. Сказал же – узнаю. (Они выходят с тетей из комнаты, хлопает дверь.)
Старик(оглядываясь по сторонам, негромко). А то ведь я у тебя навеки поселюсь. Я старик богатырский – еще и не то могу.
Картина четвертая
Квартира Алексеева. Задернуты шторы. Темно. Какое-то неясное шевеление в темноте и шепот. Внезапно резко и громко звонит звонок.
Женский голос(в темноте). Ой!
Мужской голос. Чего ты ойкаешь, дура?
Женский голос. Звонят, не слышал, что ли?
Мужской голос. Это телефон!
Женский голос. Да какой телефон… (Звонок звонит снова, сначала настойчиво и долго, потом с резкими перерывами.) Слыхал?
Мужской голос. Господи Исусе! Пришли! А ну, вставай, и быстро в шкаф!
Женский голос. Да чего в шкаф-то?
Мужской голос. Я кому сказал?!
Слышен топот босых ног. В двери щелкает ключ. Зажигается свет. На смятом диване сидит перепуганный старик в генеральской длины подштанниках.
Алексеев(входя). А… я-то думал, ты ушел.
Старик(суетливо). Зачем ушел? Я тут – поспать прилег… Поспать… старенький дедушка. (Садится на женское платье).
Алексеев(хмуро). Чего это ты посреди дня решил..?
Направляется к шкафу. Старик судорожно вытягивает в его сторону руку, как бы желая задержать.
Старик(громко). Ваня!
Алексеев(удивленно оборачивается). Чего?
Старик. Ничего. Почудилось.
Алексеев снимает пиджак и снова тянется к шкафу.
Старик(еще громче). Ваня!!!
Алексеев. Да… чего тебе?
Старик(судорожно). Ты это… узнавал насчет моей квартиры?
Алексеев(не поворачивая головы, вытаскивает из шкафа наощупь вешалку, вешает на нее пиджак, потом засовывает обратно). Узнавал. Заходил даже.
Старик(радостно). А вот это ты напрасно сделал. Они ведь могли тебя и того… Жизни лишить.
Алексеев. Да ничего они не могли. Все там нормально.
Старик. Нормально? Они в моей квартире живут – это, по-твоему, нормально?
Алексеев. Да никто там не живет. Там всего-то один человек.
Старик. Бандит!
Алексеев. По-моему, он и понятия о твоих орлах не имеет. Там офис будет, он мне сказал.
Старик(ахнув)