– Кто нанял? – не у Ильи, а у всех, в том числе и у себя, спросил Круча.
– А кто Чупракова убить хотел, тот и заказал. Может, на заказчика выйти удастся, – с мечтательным видом сказал Илья.
Голованов всего лишь исполнитель, мелкая сошка, а его заказчик обретается в гораздо более высоких кругах. Может, крупный бизнесмен, а возможно, даже чиновник государственного масштаба. Чем выше уровень заказчика, тем больше шума произведет дело, возможно, сам министр МВД наградит Илью. Капитана присвоит, в должности повысит… А возможно, это дело прикажут замять, если орешек окажется начальству не по зубам. Но и в этом случае виновникам инцидента что-нибудь да пожалуют, чтобы они не слишком возмущались. Но Илья о таком повороте событий и думать не хотел. Хотя бы потому, что сдаваться он не собирался. Карьера карьерой, но справедливость выше.
– Хотелось бы надеяться, – кивнул Круча. – Плохо сработал Голованов, плохо. Засветился. Номера с машины снял, а все равно засветился. Листовку с пальчиками потерял. Да и по фотороботу его можно было бы найти. Засветился он. Засветился. Это меня и настораживает. Как бы не зачистили его.
– А кто знает, что он засветился?
– Покушение сорвалось, Супрунов задержан. А Супрунов молчать не станет. И не молчит он. Работать будем, ребята. По коням и вперед, искать Голованова. Чем быстрей мы его найдем, тем лучше.
Илья и сам это понимал. Степан Степанович еще не договорил, а он уже направился к двери. Есть в картотеке адрес, по которому был зарегистрирован Голованов, от этой печки и надо было плясать.
Шульгин медленно натянул кепку на глаза, резко втянул в себя воздух – не разжимая зубов, через приподнятую с одного края губу. Выбросил пальцы веером и нажал на клавишу звонка.
Ждали оперативники недолго. Дверь, обитая потрескавшимся от времени дерматином, открылась, и Романов увидел пожилую неряшливую женщину с сожженными пергидролем волосами. Воспаленные глаза с красными прожилками, синюшный нос, запах перегара. И еще Илья обратил внимание на внешнюю схожесть этой женщины с Головановым.
– Здравствуйте, Валерия Юрьевна, – с приблатненным акцентом выдал Шульгин. – Мне бы сынка вашего повидать.
Он работал под уголовника со стажем, держался развязно, на женщину смотрел с высокомерностью видавшего виды человека. Но при этом обращался к ней на «вы», демонстрируя тем самым свое почтение.
– Какого сынка? – грубым, с хрипотцой голосом в той же маргинальной манере ответила ему женщина. И удивление у нее в глазах, и возмущение. – И не Валерия Юрьевна я.
– Да? А я думал, вы мама друга моего, Миши Голованова.
– Какая я ему мама, глаза твои бесстыжие! Сестра я его!
Была у Голованова сестра. Младшая. Семьдесят четвертого года рождения.
– Варвара?
– Варвара, а что?
Шульгин изобразил радость, за которой скрывалось недоумение. Да и Илья был изумлен. Выходило, что этой Варваре было всего тридцать шесть лет, но выглядела она на все пятьдесят, если не больше. Алкоголь – штука опасная.
– Мне Мишка про тебя рассказывал, – в подробности Шульгин вдаваться не стал, ни к чему это. – А мамка ваша где?
– Умерла мама.
Дима вздохнул с нарочито фальшивой скорбью и снял кепку, сжав ее в руке.
– А Мишка где? Мне бы с ним перетереть… Мишка! – крикнул он через плечо женщины.
– Эй, ты чего кричишь, придурок?
– Кто придурок? – спросил Дима спокойно, но таким тоном, от которого даже Илье стало немного не по себе.
И взгляд у него стал таким холодным, что Варвара заледенела со страха. И еще руку он в карман сунул, как будто нож собирался достать.
– Извини, – пробормотала она.
Молодец, Дима, сумел пронять женщину. Илья почему-то был уверен, что Варвара у них в руках.
– Что – извини? За словами надо следить.
– Сорвалось…
– Нельзя так.
Шульгин говорил спокойно, но смотрел на женщину недобро, хотя острота угрозы уже притупилась.
– Я понимаю.
– Миша где?
– Нет его. Давно уже не было. Он здесь не живет…
– А где живет?
– Ну-у, – замялась Варвара.
– Что – ну? Мне с Мишкой поговорить надо, дело у меня к нему важное.
– Я не знаю, где он живет. Честное слово, не знаю.
Вполне возможно, что женщина говорила правду, но, судя по ее бегающим глазкам, про своего брата она все-таки кое-что знала. Возможно, ей был известен номер его телефона, а это уже ключ к адресату.
– Ну не знаешь и не знаешь… Ты одна?
– Почти…
– Что значит почти?
– Савелий дома. Только он спит.
– Ну и пусть себе спит. А мы вашу с Мишей маму помянем, да, Варя?
– Так нечем.
– Не вопрос.
В дружбе, как говорят психологи, нет равноправия. Кто в компании ведущий, а кто ведомый, решает известный вопрос «Кто идет за водкой?». Но в отношениях между Шульгиным и Романовым вопрос равноправия даже не ставился. Дружба дружбой, а должности разные, один старший опер, а другой – простой. Так что за водкой пришлось идти Илье.
Шульгин уже сидел за столом чуть ли не в обнимку с Варварой, когда вернулся Романов. Грязная квартира, захламленная, стены пропитаны застарелым запахом табака, вонью от стоячих носков и немытого тела. В комнате на старом затертом диване храпел патлатый мужик с трехдневной щетиной на щеках, а на кухне Шульгин обрабатывал Варвару.
– О, Илюха, вернулся! Наливай! – потирая от предвкушения ладони, потребовал он.
Не зря старший лейтенант Романов служил в уголовном розыске, он почти уверен был в том, что в этой квартире сплошь антисанитария, поэтому догадался купить пластиковые стаканы.
– Ну, за Валерию Юрьевну, царствие ей небесное! – скорбно выдохнул Шульгин и тут же влил в себя поминальные пятьдесят капель.
Илье тоже пришлось выпить, чтобы не обозлить хозяйку квартиры. В ее среде отговорки вроде «я за рулем» в оправдание не принимаются, а непьющий человек попадает еще и под подозрение – такого даже в стукачи могут записать.
– Рассказывал мне Мишка про тебя, Варя, про мать.
– И что он про меня рассказывал? – соловьиными глазами смотрела на Диму женщина.
– Что хорошая ты баба, рассказывал. Хорошая ты, говорил, баба, красивая. А у нас в зоне знаешь как с этим делом?
– Как?
– А никак!.. Ну, разве что ночью, во сне… Ты мне по ночам, Варюха, снилась. Проснешься, бывало, весь в поту… А ты правда красивая. Жаль, что не свободная…
– Почему не свободная? – пьяно икнув, спросила Варвара.
– Так это, Савелий твой дома.
– Да какой он мой? Так себе, приблуда!
– Ништяк! Тогда я к тебе, Варюха, свататься приду!
– Когда?
– А как дело сделаю, так и приду…
– Какое дело?
– Мутное дело, Варя, мутное… Мне на это дело Мишка твой нужен.
– Нет Мишки. Он иногда заходит, но редко. Сегодня точно не будет.
– А телефон его знаешь?
– Ну, может, и знаю, – зажеманилась Варвара.
– Позвони ему, скажи, что Лешка Жгут нарисовался, дело ему предлагает.
– Не позвоню.
– Почему?
– Телефон отключили, а мобильника нет.
– Так я тебе свою мобилу дам, в чем проблема? – с искренним удивлением посмотрел на женщину Шульгин.
– А я номер не помню.
– Ну, не помнишь и не помнишь, – Дима не стал форсировать события, потянулся за бутылкой, разлил водку по пластиковым стаканам. Илье плеснул чуть-чуть, только для вида. – Может, потому и не помнишь, что не хочешь брата в темные дела втягивать. Я тебя понимаю, Варвара. И не осуждаю.
– И не осуждай. Может, гиблые у тебя дела, Леша. Может, втянешь ты его в историю, а он свое уже отсидел.
– От тюрьмы, сестра, зарекаться нельзя.
– Нечего ему там делать.
– И то верно! Слушай, а может, он поднялся конкретно? Чем он сейчас занимается?
– Да так, всем понемногу, – уклончиво ответила Варвара.
– Братва его здесь, в Москве, видела, говорят, машина у него новая, японская какая-то…
– И машина у него, – кивнула она.
– Значит, поднялся. Деньгами помогает?
– Ну, не забывает…
– Все правильно, своим надо помогать, а Мишка мужик правильный, – с деловым видом сказал Шульгин.
– Какой он мужик? – подозрительно глянула на него женщина.
– А кто он, баба?
– Да нет, он по понятиям живет.
– Да знаю, знаю, воровской он человек.
– Не был он вором. Бандитом он был.
Похоже, Дима попал впросак, но легче реку повернуть вспять, чем его сбить с толку.
– Ты если не понимаешь, баба, то не говори, – нахмурился он. – Это здесь, на воле, он бандитом был, а в зоне он к нашей черной масти примкнул, потому что привык жить по понятиям. Воровским человеком он стал, потому что по нашим законам жил, понимаешь?
– Ну, может быть, я не знаю…
В прихожей зазвонил телефон, и Шульгин обличительно сузил глаза, глядя на Варвару.
– Ты чего беса гонишь? Телефона у нее нет!
Женщина поднялась со своего места, но Дима перегородил ей путь:
– Стоять!
В прихожую вышел Илья.
На трельяжах обычно стоят пузырьки с духами и одеколонами, баночки с кремами, флаконы с лаком и прочие косметические премудрости, но у Варвары здесь пылились грязные банки с закатками – среди них Илья и нашел древний сотовый телефон, исполнявший фугу Баха. На дисплее высветилось имя «Паша».
Романов сбросил звонок, открыл память и нашел там абонента под именем Миша.
– Это что такое? – спросил он, показав телефон Варваре.
Женщина дернулась, пытаясь вырвать его из руки, но Илья оказался быстрей.
– Расслабься, Варя, не надо нервничать. Не съедим мы твоего брата. Поговорим, решим вопрос, все дела.
– Какой вопрос? – зло, сквозь зубы спросила женщина.
– Жизненный, – усмехнулся Шульгин.
– Какой жизненный?.. Я что, не вижу, кто вы такие?
– Кто мы такие?
– Да рожи у вас ментовские! – не очень уверенно, но с громким вызовом заявила Варвара. – Как у себя дома здесь шаритесь!
– А что, менты не люди? – усмехнулся Шульгин.
Его не очень расстроило, что их с Ильей раскусили.