– В основном их тоже покупают. Не все, конечно. Те, что получше. Это уже вторичный рынок. Товар для тех, у кого доходы поскромнее. Но обычно почти все успевают заработать на смену тела в определенном возрасте. Молодые тела очень дороги, но можно приобрести вполне неплохое, здоровое сорокалетнее тело. Кто-то даже детей успевает завести. У нас очень хорошая медицина.
– А у тебя есть дети? – поинтересовался Павл.
– Вот еще, – фыркнула Вела. – Зачем они мне? Этим занимаются простолюдины.
– Но ведь тогда в конце концов останутся жить одни простолюдины, – возразил Павл.
Вела удивленно подняла брови.
– Почему это? – А мы куда денемся? Я, например, могу жить практически вечно. У нас некоторым уже больше трех тысяч лет. Но многим это надоедает. В среднем доживают до тысячи, а потом уходят. Им просто неинтересно жить дальше. А вот простолюдинам этого не дано, вот они и пытаются продлить свою жизнь в детях. Наши тоже иногда заводят детей, но это так, экзотика.
– Ну хорошо, – согласился Павл. – А что же с теми телами, которые уже никто не купит?
– Ничего не пропадает, – гордо сказала Вела. – Мы не можем себе позволить просто так выбрасывать материал. Хорошие органы идут в медицину, на пересадку, в основном, тем же простолюдинам. Что-то используется в специальной косметике. Ну, омолаживающие кремы, бальзамы, эликсиры. Да, пищевые добавки еще. Остальное превращается в энергию.
– Ничего себе, – ошарашенно сказал Павл. – Так это что, в том, что я ел, тоже имелась такая добавочка?
– На мой взгляд, это лучше, чем поедать трупы животных, – скривила губы Вела. – И потом, это просто энергетический компонент. Поэтому ты так быстро восстановил силы.
Павл почувствовал приступ тошноты, но постарался справиться с собой.
– Ладно, – сказала Вела. – Мы отвлеклись. Надо все же придумать, как тебя представить мужу.
Павл не ответил. Он вдруг с тоской вспомнил, что еще утром в прекрасном настроении преспокойно наблюдал за мышью, которая грызла его орех, и не мог даже подозревать, что его ожидает.
– Дернула же меня нелегкая пуститься в погоню за этими охотниками. Они же просто заманивали меня, – он покачал головой. – Надо было просто повернуться и бежать вниз. Хотя поздно теперь об этом говорить. Что случилось, то случилось.
– А у тебя есть что-нибудь более крепкое, чем мы пили за обедом? – мысль о том, что он ел блюдо с человечиной, пусть даже в виде энергетической добавки, не давала ему покоя.
– Тебе не понравилось вино? – изумилась Вела. – Это одно из лучших.
– Не в этом дело, – с досадой сказал Павл. – Вино очень хорошее. Просто мне нужно немного отвлечься от всех сегодняшних событий. Что, у вас это не принято?
Вела посмотрела на него, но ничего не сказала. Вытащив из невидимого кармана пульт, она нажала несколько кнопок и снова спрятала его.
– У меня такое впечатление, что ты хочешь сбежать, – заявила она.
– Почему? – удивился Павл. – С чего ты взяла? Да и куда я могу убежать сквозь такую защиту?
– Это верно. Но у тебя в голове все время вертится лес, какие-то люди, по-моему, даже звери…
– Что ты несешь? – вспылил Павл. – Какие еще звери?
Он вдруг осекся.
– Слушай, кажется, я знаю, кем могу у тебя работать. – Он изо всех сил старался думать только о выпивке.
Возле кровати появился столик с бутылкой и двумя стаканчиками.
– Ты хотел отвлечься? – Вела взяла в руку бутылку и посмотрела на этикетку. – Шестьдесят градусов. Так о чем ты?
– Дай сюда. – Павл отобрал у Велы бутылку и тоже взглянул на этикетку. Надпись была сделана абсолютно незнакомым ему шрифтом. Он пожал плечами и, открутив крышечку, осторожно понюхал. Из бутылки тянуло превосходным коньяком.
Недоверчиво покачав головой, он налил немного в стакан и пригубил. Как ни странно, это, действительно, был коньяк. Выдержки лет примерно десяти.
Подняв брови, Павл взглянул на Велу.
– Что, понравилось? – засмеялась она. – Налей и мне.
– Отличный коньяк, – пробормотал Павл, наливая немного в ее стакан. – Почти такой же, как у нас. Лет десять?
– Двенадцать, – спокойно ответила она и, прежде чем отпить, с наслаждением втянула в себя воздух из стаканчика. – Кстати, это ваш коньяк.
– Как это? – удивился Павл. – Вы воруете его у нас? В бочках?
– Нет, зачем же, – засмеялась Вела. – Нам понравилась технология. Мы ей воспользовались. И у нас получилось лучше. Мы, вообще, довольно часто пользуемся достижениями вашей науки. Кстати, как и вы.
Павл только покачал головой, не зная, что сказать. Он долил стаканчик до краев, залпом выпил обжигающую жидкость и сразу налил еще. После первой же порции он сразу почувствовал себя значительно увереннее.
– Так что ты хотел сказать? – напомнила Вела, грея стакан в ладонях. – Кем ты хочешь работать?
Павл помолчал. Приятный шум в голове сделал его мысли тягучими и бесцветными. Он улыбнулся.
– Если ты отпустишь меня завтра в лес на часок, я принесу тебе доказательство своей пригодности.
– Ты с ума сошел! – изумилась она. – Ты же сбежишь.
– Да никуда я сбегу, – отмахнулся Павл. – Во-первых, я просто не знаю, куда бежать. Во-вторых, ты же поднимешь такую тревогу, что сюда сбегутся все ваши охранники. Я себе не враг. Дай мне час, и доказательства моей, так сказать, профпригодности, будут перед тобой. Другого способа легального проникновения в дом я не вижу.
Вела пристально смотрела на него. Но он уже чувствовал восхитительную, гулкую пустоту, в которой не было решительно никаких мыслей.
– К сожалению, тебе есть куда сбежать, – наконец сказала она. – Хорошо, что ты не знаешь. Ладно, я посмотрю, как это лучше сделать. Так что же ты придумал?
– Завтра узнаешь, – отмахнулся Павл. – Я налью еще?
Вела взяла бутылку и посмотрела, сколько в ней еще осталось.
– Ну еще один стаканчик можешь себе позволить. Но больше я тебе не дам. У нас впереди длинный вечер и ночь.
– Тогда закажи что-нибудь закусить, – вздохнул он, наливая себе до краев, – только без человечины.
Видимо, Вела все же подлила в коньяк или в сок что-нибудь «энергетическое». Утром Павл с трудом поднялся с постели. От слишком затянувшихся «экзерсексов» у него слегка ныли мышцы живота и ног. Ощущения в голове тоже оставляли желать лучшего. Он приподнялся на локте и огляделся, не сомневаясь, что она уже где-то здесь.
Вела появилась сейчас же, будто и не вставала с кресла со вчерашнего вечера.
– Уже проснулся? Рано ведь еще, мог бы поспать после такой работы. Признаться, я давно не занималась таким спортом. Последний раз с одним пловцом. Но это было так давно. Муж убил его, когда узнал.
– Убил? – Павл сел и, поморщившись, сжал голову руками. – Как это убил? Насмерть?
– А как же еще? – удивилась она. – Ему для этого и делать ничего не надо. Он просто мысленно приказывает человеку умереть – и все. Сердце останавливается.
– Ну спасибо, обрадовала, – проворчал Павл. – Надеюсь, меня не ожидает подобная участь? Что-то мне уже не хочется с ним знакомиться. Ты, кажется, говорила, что он человека насквозь видит?
– Ну что ты, милый, – проворковала Вела. – Пловец мне просто надоел. Представляешь, он стал хвастаться своими успехами со мной. Я пожаловалась Ламе, что он меня оскорбляет, и он эту проблему решил быстро. А на тебя он и смотреть не станет. Он вообще не опускается до того, чтобы читать мысли простолюдинов. Ему достаточно чувствовать их страх.
– Лама, Лама… – морщась, проговорил Павл. – Я что-то читал про них. Кажется, они многое умели.
Он даже застонал от боли в голове.
– Слушай, у меня голова раскалывается, неужели ты не чувствуешь?
– Да? – удивилась Вела. – А зачем же ты тогда стаканами вливал в себя коньяк? Я думала, ты знаешь, что делаешь.
– Это называется – похмелье, – обреченно сказал Павл. – Ты что, никогда не напивалась?
– Зачем? Я привыкла собой владеть. – Вела достала откуда-то уже знакомую Павлу палочку. – Ну-ка, повернись ко мне.
Павл послушно повернулся. Вела взяла ее, как карандаш, и принялась чертить по его голове какие-то узоры. Боль стала уменьшаться, и скоро Павл почувствовал, что голова стала легкой и чистой. Он облегченно вздохнул.
– Научила бы ты меня пользоваться этой штукой.
– Всему свое время, – уклончиво ответила Вела. – Есть будешь?
– Конечно, буду, – буркнул Павл. – Молоко с булочками, пожалуйста.
– Сегодня у нас на завтрак злаковая каша, – не обращая внимания на его сарказм, сказала Вела. – С маслом. Вареные яйца. Кофе с подсушенным хлебом и джемом. Апельсиновый сок.
– Ну ладно, – согласился Павл. – Вроде ничего страшного. Давай, накрывай.
– Иди умойся! – приказала Вела. – А лучше душ прими. Там, возле фонтанчика увидишь рукоятки управления.
Он незаметно сунул руку под подушку и, достав спрятанный с вечера парализатор, поднялся.
Когда он вернулся, постели уже не было. Столик на двоих был накрыт на берегу тихого озера. От воды даже поднимался легкий туман.
– Да ты просто художница, – Павл потер руки и склонился над столиком. – Мм, пахнет неплохо.
– Я ночью поразмышляла, – Вела аккуратно намазала джем на подсушенный хлеб и внимательно оглядела его. – И придумала, как тебя выпустить, чтобы ты не сбежал.
Она откусила кусочек и подняла глаза на Павла.
– Тебе придется погулять на привязи.
– Это еще что такое? – недовольно осведомился он. – На цепь посадишь?
– Ну зачем? – засмеялась она. – А ну, наклонись.
Павл проглотил кашу и наклонился. Вела быстро обвела палочкой вокруг его шеи и сделала вид, что тянет за веревку. К своему удивлению Павл почувствовал, что его горло, действительно, что-то перетянуло. Он стал задыхаться.
– Хватит! Ты что, задушить меня хочешь?
Но Вела нетерпеливо отмахнулась.
– Ну-ка, отойди к окну.
Павл недовольно поморщился, но встал и, потирая горло, двинулся к окнам.
На этот раз петля стала затягиваться шагов через десять. Вела что-то проделала с палочкой и жестом показала, чтобы он продолжал движение. Павл дошел до окна и остановился.