– Вы говорили, что жизнь пройдет не зря, если делать все в гармонии с самим собой. Но как понять, правильно ты поступаешь или нет?
– Представьте, что умрете сегодня вечером, но узнали об этом лишь неделю назад. Из всего, чем вы были заняты в эти дни, что бы вы оставили, а от чего отказались?
– Ого! Ну и вопрос!
– Да.
– Вообще-то, эта неделя оказалась особенной, учитывая наши встречи. Так что я бы почти все оставил как есть.
– Тогда возьмите последнюю неделю перед поездкой на Бали.
– Ну… скажем… э-э-э… наверное…
Прокручивая в голове день за днем, я пытался вспомнить каждый день и час и то, чем занимался в каждый конкретный момент. Я задавался вопросом, стал бы я тратить на это время, зная, что вот-вот умру. Через несколько минут я наконец проговорил:
– Думаю, из всего того, что я делал, я бы оставил треть дел, не больше.
– Вы хотите сказать, что отказались бы от семидесяти процентов того, что вы делали, зная, что через неделю вас не станет?
– Ну да.
– Это много. Очень много. Человек всегда совершает бессмысленные поступки, в этом нет ничего страшного, но не в таких масштабах. Вам нужно изменить пропорцию. Надо жить так, чтобы, узнав о скорой смерти, с уверенностью сказать: семьдесят процентов моих поступков были не напрасны. Это будет означать, что вы живете в гармонии с самим собой.
– Понимаю.
– Скоро вы заметите, что главное – не браться за самое сложное дело, а видеть смысл в своих деяниях.
– Отлично! Теоретически я согласен, но в жизни невозможно делать только то, что хочется.
– У нас всегда есть выбор.
– Нет, делай я только то, что хочется, меня тут же уволят.
– Значит, у вас есть выбор – работать или нет.
– Если меня выгонят, я рискую найти должность с меньшей зарплатой, а значит, не смогу платить за квартиру!
– Тогда перед вами встанет другой выбор: жить в старой квартире или найти другую, дешевле и, возможно, дальше от места службы.
– Мои родственники и друзья расстроятся, если я перееду и поселюсь далеко от них.
– Здесь вы тоже вольны выбирать: разочаровывать других или удовлетворять их желания.
– Ну, если так посмотреть…
– Я лишь хочу показать, что последнее слово за вами. Бывает, выбирать особо не из чего. Это самые тяжелые моменты, но они существуют, и, в конце концов, вам решать, как будет выглядеть ваша жизнь. От вас многое зависит, не забывайте об этом.
– Иногда мне кажется, что за меня все решают другие.
– Хотя на самом деле вы сами позволяете им это делать.
– И все же мне кажется, у других палитра возможностей гораздо шире, чем у меня.
– Чем старше и умнее мы становимся, тем больше ограничивающих убеждений отметаем и тем разнообразнее открывающиеся перед нами пути. У нас появляется выбор. А выбор – это свобода.
Созерцая бесконечное пространство перед собой, головокружительную даль без конца и края, я принялся мечтать о свободе. Мой взгляд блуждал вдоль линии горизонта, я глубоко вдыхал пьянящий воздух с ароматом бесконечности.
– Знаете, – заговорил мудрец, – невозможно быть счастливым, считая себя жертвой событий или других людей. Вы сами решаете, какой будет ваша жизнь, вне зависимости от того, какова она сейчас. Это очень важно осознать. На работе вы подчиненный, а в своей жизни начальник. Вы командуете. Вы хозяин своей судьбы.
– Да.
– Не бойтесь. Вот увидите, стоит только разрешить себе делать то, что не противоречит вашим убеждениям и позволяет применять знания и умения, как люди потянутся к вам. Двери сами откроются перед вами. Жить станет легче, и вы научитесь идти вперед без борьбы.
Мы довольно долго сидели молча. Когда он поднялся, я прервал молчание.
– Я позвонил в турфирму насчет авиабилета: чтобы его поменять, нужно доплатить довольно крупную сумму. Вы обещали сказать, нужна ли нам еще одна встреча.
– Думаю, вам осталось приобрести один бесценный опыт.
– Мы точно не сможем увидеться завтра утром?
– Нет.
– Извиняюсь за настойчивость, но не могли бы вы освободить немного времени, чтобы мне не пришлось менять билет?
– Нет.
Вот невезение! Передо мной стоял тяжелый выбор: отказаться от последней из встреч, приводивших меня в восторг и открывавших мне самого себя, или заплатить огромную сумму, чтобы перенести рейс?
– Что бы вы сделали на моем месте? Поменяли билет?
– Вам решать, – ответил он с довольной улыбкой.
Мой вопрошающий, растерянный взгляд встретился с его добрыми глазами, в которых, казалось, отражалась бесконечность.
Спокойным, медленным шагом он направился в сторону хижины. Я потерял его из виду, когда он вошел в бамбуковую рощу.
17
Шестьсот долларов! Почти половина стоимости билета! Тяжело выложить такую сумму. Это грозит серьезными неприятностями: у меня и так большой долг перед банком, теперь же он станет просто огромным. Да и отношения с банкиром, думаю, на время испортятся… К тому же если я полечу в воскресенье, то вернусь разбитый, за несколько часов до начала рабочего дня. Не самая радостная перспектива. С другой стороны, не часто выпадает возможность встретиться с таким человеком, как учитель Самтьянг. Но я не готов заплатить столько за одну беседу! Я не знал, что и делать. Передо мной стоял тяжелый выбор, и я терялся в сомнениях.
Я подъезжал к Убуду. Пора было принимать решение: ведь чтобы поменять билет, надо успеть в турагентство в Куте до закрытия. Нужный мне поворот приближался.
Еще немного помучившись, я решил взвесить все за и против, но даже это не помогло. Что ни выбери, будешь чувствовать себя и проигравшим, и выигравшим. Кошмар! Честно говоря, мне всегда тяжело давались такие решения. Ну не кидать же, в конце концов, монетку! После пяти дней размышлений и работы над собой я чувствовал, что обязан поступить осознанно.
В конце концов сознание шепнуло, что я как-нибудь выкручусь и найду способ погасить долг перед банком. Через полгода-год я уже не вспомню об этой бессмысленной трате. А из того, что расскажет целитель, я смогу извлекать уроки еще очень долго – может, даже всю жизнь. Доехав до перекрестка, я направился прямо на юг, в Куту. Как говорил Оскар Уайльд, безумства – единственные вещи, о которых никогда не жалеешь!
Я вспомнил слова премьер-министра Мексики, сказанные в период, когда его страна погрязла в долгах. Один из журналистов спросил, не снится ли ему в кошмарах эта ситуация, на что он ответил:
«Когда долг тысяча долларов, уснуть не можете вы, а когда сто миллиардов – ваш банкир».
Я пришел к заключению, что мои проблемы на этом фоне просто смехотворны.
Примерно за час я добрался до Куты. Мне не нравилось это место: для меня оно было чем угодно, только не Бали. Толпы туристов, преимущественно австралийских серферов, заполоняли улицы, ночью город превращался в огромную дискотеку. Невозможно было сделать и шагу без того, чтобы какой-нибудь яванец не предложил наркотики или проститутку. На выбор. В семидесятые Кута стала местом паломничества хиппи, в маршруте которых обязательно фигурировали три восточных города на букву «К»: Кута, Катманду, Кабул. В две тысячи втором на этом курорте, ставшем символом западной испорченности, «Аль-Каида» совершила один из самых кровавых терактов.
Дорога заняла больше времени, чем я планировал, и в городе я оказался только к вечеру. Турфирма закрывалась через десять минут. На большой скорости я свернул в узкую улочку с односторонним движением, где находился офис. К счастью, прямо напротив нужного здания я заметил свободное место. Поравнявшись с ним, я проехал немного вперед, чтобы затем сдать назад и припарковаться. Тут я заметил, что следовавшая за мной машина не остановилась, хотя мои намерения были очевидны: я не только заранее включил поворотник, но и слегка повернулся, как бы сообщая, что собираюсь припарковаться. И все же он увязался за мной, не давая возможности дать задний ход. Некоторое время я стоял слегка наискосок, мигая поворотником и словно сигнализируя о своих намерениях. Все напрасно, он не сдвинулся с места. Я опустил стекло и, высунувшись в окно, попросил немного отъехать, чтобы я припарковался. Дорога была пустая, и ему не составляло труда выполнить просьбу. К тому же я так отчаянно жестикулировал, что он не мог не понимать меня. Безуспешно! Это был мужчина лет пятидесяти, европеец или американец, с малиновым лицом, какое обычно бывает у блондинов, слишком много времени проводящих на солнце, и у алкоголиков. Этот скорее принадлежал ко второй категории и вел себя как все люди, не обладающие гибкостью ума и привыкшие стоять на своем. От него веяло дикой косностью, он выглядел таким же неповоротливым, как его машина, вставшая на якорь посреди улицы. Я снова принялся махать руками, убеждая его отъехать. Ноль внимания. Тупое выражение лица, неподвижное туловище, каменные руки и толстые кулаки, сжимающие руль, – все в его теле выражало одну мысль: «Не уступлю». Для него отъехать на два метра означало сдаться. В этом не было сомнений. Очевидно, в его жизни отношения с людьми регулировались исключительно законом силы. Должно быть, он считал, что откликнуться на просьбу – все равно что продемонстрировать свою слабость. Ну конечно! Он наверняка руководствовался одной идеей: «Надо уметь постоять за себя, нельзя уступать даже в мелочах!» В других обстоятельствах я бы посмеялся над ним, хотя люди, сталкивающиеся с ним ежедневно, вряд ли оценили бы мой юмор. Но турфирма закрывалась через пять минут. Выбора не оставалось: надо было припарковаться именно здесь, время на исходе. И тут в голове прозвучали слова старика: у нас всегда есть выбор. До меня вдруг дошло, что косность этого человека можно побороть лишь ответной косностью. Я бросил попытки убедить его, поставил машину на ручной тормоз и оставил посреди дороги, заблокировав проезд. Забежав в офис турфирмы, я протянул билет в тот момент, когда служащая уже выключала свет. Девушка застучала по клавиатуре, но вскоре непрерывный автомобильный гудок перекрыл щелканье клавиш. Я с легким волнением достал карту, молясь, чтобы банк не отклонил платеж. Операция длилась довольно долго, что казалось мне дурным знаком, но в конечном итоге система согласилась еще немного разорить меня.