Ливай редко давал интервью журналистам. В одном из таких интервью в 1895 году намекнул, что иногда чувствует свое одиночество:
«Я не думаю, что за деньги можно приобрести друзей. На самом деле происходит как раз противоположное… Большое состояние не приносит счастья его владельцу… Вдруг он обнаруживает, что стал рабом своего богатства. Он должен посвятить всю жизнь служению своему богатству»
Чтобы не стать рабом денег, с ними время от времени надо расставаться, отпускать в мир, чтобы они помогали другим. Эта мысль становилась для Ливая все яснее с течением времени. Многие годы он регулярно жертвовал крупные суммы еврейскому сиротскому приюту и благотворительному обществу «Eureka». Сейчас, когда пришла старость, Ливай захотел оставить после себя не только успешно функционирующую фирму, но и память другого рода. В 1897 году он пожертвовал Калифорнийскому университету значительную сумму на двадцать восемь степендий для будущих студентов. Отныне ежегодно в Калифоринийский университет поступали 28 «студентов Ливая Страусса»
К концу 19-го века Ливаю Страуссу исполнился семьдесят один год. Можно было подводить итоги жизни. Он прошел полмира: из Баварии через океан в Нью-Йорк и Кентукки. Перебрался на тихоокеанское побережье и поселился в Сан-Франциско. Свою жизнь он начинал, как неопытный эмигрант. Стал же успешным торговцем, миллионером и уважаемым гражданином Сан-Франциско. Города, которого и на карте не было, когда он появился на свет. А страна, ставшая для него родной, за это время превратилась в могучую державу, простершуюся от Атлантики до Тихого океана. За время его жизни были открыты (и исчерпаны) месторождения золота, произошла Гражданская война, была построена гигантская сеть железных дорог, появлялись и исчезали состояния. Были грустные времена, были и веселые. Ливай знал успехи и неудачи. Ему было трудно поверить, что так много лет прошло.
В новогодний вечер 1899 года Ливай вместе со своей большой семьей встречал новый век. Его внуки и племянники, уложив спать маленьких детей, собрались у стола и обсуждали, что век грядущий им готовит.
Ливай же переходил в новое столетие последним из своего поколения. Все его братья и сестры уже скончались. Ему только оставалось гадать, сколько лет нового века позволит ему прожить Бог.
Пришло время больше заботиться о своем здоровье. Семьдесят «с хвостиком» — не шутка. Все его доктора — а его осматривали три доктора — предупредили: у Ливая проблемы с сердцем. Ему следует больше отдыхать.
Родные и близкие тоже настаивали на этом. Но Ливай не мог совсем отойти от дел.
«Если человек уже привык заниматься делами, он не сможет ни отдохнуть от них, ни окончательно закончить. Я не хочу добровольно сдаваться в плен старости»
Джейкоб Стерн нанял для дяди санитара-помощника. Ливай позволил ему это сделать. Но сам он совсем не желал изменять свой активный образ жизни. Главной задачей помощника было следить за тем, чтобы старик не перетруждался.
Рис. 17. Ливай Страусс, 1890-е годы
Ливаю доставляло огромное удовольствие наблюдать за тем, как вырастают его внучатые племянники. Сначала в доме появились дети Джейкоба и Розы. Сейчас в здесь жила еще и маленькая дочка Зигмунда и Розалии, мальчики Салейнов, а также дети дочерей Фани, Каролина и Этти. Детский сад, да и только! Клан Страуссов — Стернов — Салейнов разрастался. А вНью-Йорке подрастали внуки братьев Джонса и Луиса.
Так случилось, что Ливай Страусс пережил даже кое-кого из своих племянников и внуков.
Когда ему исполнилось 73 года, по совету докторов его отправили на отдых в роскошный отель «Дель Монте», который находился к северу от Сан-Франциско. Этот отель предназначался для очень богатой публики. Здесь отдыхала элита Калифорнии. Скучно Ливаю Страуссу не было. Среди отдыхающих он встретил множество знакомых. Прекрасное место, вышколенный персонал, хорошая еда… В «Дель Монте» было все, для прекрасного отдыха. Ливай вернулся домой поздоровевший, чувствуя себя гораздо лучше.
В понедельник 22 сентября 1902 года Ливай вышел утром на работу из своего дома. Он шел не торопясь. Так рекомендовали доктора. Шел и наслаждался чудесной погодой ранней осени. Когда он пришел в компанию, там его все радостно приветствовали хозяина. Все признали, что отдых пошел ему на пользу.
Но на следующий день Ливай остался дома, поскольку почувствовал себя плохо. Врачи поставили диагноз «застой крови в печени», прописали ему лекарства и уверили, что через несколько дней все придет в норму. Но в пятницу, ближе к вечеру Ливай Страусс скончался.
Прощание состоялось в доме покойного в воскресенье 28 сентября 1902 года. В последний путь Ливая Страусса провожали и самые богатые друзья и компаньоны, и 200 рабочих его фабрики, и члены синагоги «Temple Emanuel». После чтения поминальной молитвы рабби Фоорсангер вспомнил добрые дела Ливая Страусса и его успехи в бизнесе, напомнив собравшимся, что покойный был и человеком дела, и человеком слова.
Муниципалитет решил в знак уважения к памяти одного из выдающихся бизнесменов города приспустить флаги в деловом районе Сан-Франциско. Также состоялось траурное заседание торговой палаты города. Собравшиеся почтили память «одного из выдающихся представителей деловых кругов»
Состояние Ливая Страусса оценивалось в 6 миллионов долларов. Через несколько недель состоялось оглашение завещания.
Сюрпризов не было. Наследство перешло к Джейкобу, Зигмунду, Луису и Аврааму Стернам, которые по согласию своего дядюшки уже давно включились в бизнес. Никто из его племянников и внучатых племянников не был забыт, каждый получил свою долю. Значительные суммы Ливай завещал работникам, давно работающим на его предприятии. Много денег было завещано также на благотворительные цели.
Во главе «Levi Strauss & Co» встал Джейкоб Стерн. Его заместителями стали Зигмунд и Авраам, а живший в Нью-Йорке Луис возглавлял деятельность филиала компании на Восточном побережье.
Жизнь продолжается
Ливай Страусс ушел из жизни. Но деятельность компании, названной его именем, продолжалась.
18 апреля 1906 года в Сан-Франциско произошло очередное землетрясение, самое катастрофическое за всю историю города. Оно буквально перевернуло с ног на голову всю жизнь семейства Стернов. Контора компании на Бэттери-стрит сгорела дотла. Серьезно пострадало здание фабрики на Донахью-стрит.
Джейкоб Стерн находился в это время в Европе. Зигмунд и Розали, Авраам со своей женой Элизой и с детьми покинули ставшие смертельно опасным дом. Они разбили палатки на заднем дворе. Здесь было более безопасно. В городе продолжали бушевать пожары.
После землетрясения братья Стерны обосновались в доме Авраама, и оттуда руководили восстановлением фабрики. Здание управления фирмы восстановили немного в другом месте, на углу Бэттери-стрит. Здесь оно находилось до 1973 года. Все время, пока производство восстанавливалось, 350 работников компании получали свое жалованье, хотя они и не работали. Большинство предприятий в Сан-Франциско этого не делали.
Кроме того компания «Levi Strauss & Co» поддержала своих клиентов, розничных торговцев. Товары им продавались в кредит под нулевой или очень маленький процент. Кроме того, фирма согласилась отложить выплаты по кредитам. Это было немалой помощью для владельцев розничных магазинов, помогло им быстро восстановить разрушенные землетрясением торговые помещения и возобновить работу. Благодаря значительным капиталовложениям сеть розничной торговли компании быстро восстановилась. Компания могла продолжать свою деятельность в прежнем объеме.
Но едва фирма справилась с последствием катастрофического землетрясения, как в произошел жестокий обвал фондовых рынков в США и в Европе. Историки называют этот кризис «биржевой паникой 1907 года».
Все началось с того, что в 1906 году Великобритания увеличила учетную ставку. Начался отток капиталов из США в Великобританию. Закон природы — рыба ищет где глубже, а деньги кочуют туда, где больше платят за заем.
Одно это ухудшило финансовую ситуацию в США. Но беда не ходит одна. В середине 1907 года на мировом рынке произошло падение цен на медь. В результате сильно обесценились акции медного концерна «United Cupper». Этот гигант индустрии считался «непотопляемым», а его акции — надежнейшим средством вложения денег. Их покупали многие брокерские фирмы и коммерческие банки. Теперь их позиции на финансовом рынке пошатнулись, началась массовая продажа вышедших из доверия ценных бумаг, что привело к обвалу курсов акций на Нью-Йоркской фондовой бирже. Показатель биржевой активности, индекс Доу-Джонса, за несколько дней во второй половине октября 1907 года упал на 30–40 %.
Цепная реакция недоверия перекинулась на банки. Вкладчики начали забирать из них свои деньги. Банки один за другим стали объявлять о банкротстве. По всей стране банковские чеки мгновенно «вышли из доверия». В самом деле, никто не знал, удастся ли обналичить в банке полученный чек. А вдруг и этот банк обанкротится? За все и везде стали требовать оплаты наличными. Возникла острая нехватка наличных средств. Денег стало не достать, а процентные ставки по кредитам взлетели на поднебесную высоту.
Министерство финансов США вступило в борьбу с катастрофой слишком поздно. Главным банкам страны были выделены значительные суммы наличных денег. Но этих денег уже не хватило на то, чтобы погасить панику. Государству не хватало собственных денег! Финансовая система США была на грани развала.
Страну спас один человек. В роли американской Жанны д’Арк выступил «стальной король» Джон Пирпонт Морган-старший (John Pierpont Morgan I)(1837–1913). Денег у Дж. П. Моргана оказалось больше, чем у государства. Эти деньги в решающий момент он направил в нужное русло. Группе центральных банков Морган предоставил кредит из собственных средств на очень льготных условиях. Кроме того, тем предприятиям, чьи деньги хранились в банке Дж. П. Моргана, были досрочно выплачены проценты и дивиденды.