Калифорния (тогда еще принадлежавшая Мексике) оказалась для Саттера, действительно, райским местом, где стоило, наконец, «пустить корни». В своих странствиях по американскому континенту Саттер выучил не только английский язык, Он знал еще испанский и французский. Это помогло ему обжиться в Мексике, и очень неплохо обжиться. 29 августа 1840 года Саттер получает мексиканское гражданство. Теперь, как гражданин страны он мог покупать землю в Калифорнии. И уже через год Саттер — владелец большого поместья, которое в память о своей родине он назвал «Новой Гельвецией». Гельвеция — так по-латински называлась Швейцария.
В конце 1980-х годов в тогда еще Советский Союз завезли бразильский сериал «Рабыня Изаура», а вместе с ним слово «фазенда». «Новая Гельвеция» по существу была фазендой, крупным товарным сельскохозяйственным производством. Джон Саттер (вернее, теперь Хуан Зутеро) не только возглавлял это хозяйство. В его руках был еще и могучий административный ресурс. Его назначили алькальдом, то есть полновластным хозяином всего региона. Так сказать, председатель совхоза и секретарь райкома в одном лице. Не удивительно, что «Новая Гельвеция» процветала. Среди прочего, в декабре 1841 года Джон Саттер прикупил и то место, где размещалось русское поселение в Калифорнии, Форт-Росс.
Мексиканская власть была в этих краях не очень сильна. Франкофил Саттер не без оснований мечтал присоединить свое поместье к Франции. Над «Новой Гельвецией» реял французский флаг, и наряду с ним — лозунг французской революции, «Свобода, равенство, братство». Национальный состав работников «фазенды» был разнообразен: индейцы, креолы, белые американцы, даже канаки, обитатели Гавайских островов, которых завез сюда Саттер. Положение их было не рабское, благосостояние вполне завидное, а численность росла. Хозяин надеялся, что через некоторое время «здесь будет город заложен», и назовут этот город, естественно, Саттервиль. Но все сложилось по-иному.
Плотник Джеймс Маршалл (James Wilson Marshall; 1810–1885) подрядился построить для Саттера лесопилку. Лесопилка должна была приводиться в действие водяным колесом. Подходящее место Дж. Маршалл отыскал в долине Колóма, километрах в 65 к северу от поместья Саттера. (Колóма — Колыма, удивительные иногда случаются сближения имен!)
В августе 1847 года строительство началось. В январе, когда лесопилка уже работала, Дж. Маршалл заметил, что канал, по которому отводится от водяного колеса отработавшая вода, маловат. Для того, чтобы этот канал углубить, Дж. Маршалл по ночам, когда лесопилка не работала, направлял сюда воду из ручья в обход водяного колеса. За ночь бурный поток, двигаясь по каналу, расширял его и углублял. По утрам Маршал приходил к ручью и контролировал результат работы сил природы.
Утром 24 января 1848 года Маршалл увидел на дне канала блестящие тяжелые кусочки. Это оказалось золото. Саттеру нечаянная находка была совсем «не в масть». Он прекрасно понимал, что запах золота — самый влекущий запах на свете. Сбежавшихся сюда на роковую находку людей ему не сдержать. «Новая Гельвеция» была обречена. С другой стороны, задержав известие об открытии, Саттер попытался скупить как можно больше окрестных земель, чтобы потом, когда эти участки станут «золотоносными», с выгодой их распродать.
Но это шило слишком долго таить в мешке не удалось. В только что появившемся городе Сан-Франциско выходило несколько газет. Редактором одной из них, «California Star» («Калифорнийская звезда»), был Сэмюэл Брэннан (Samuel Brannan; 1819–1889). Кроме того, он состоял главой немаленькой общины калифорнийских мармонов.
Кормила Брэннана не газета, а торговля. Один из его магазинов находился на территории Форта Саттера (Sutter's Fort). Сейчас на месте этого форта находится столица штата Калифорния, Сакраменто.
Итак, в марте 1848 года в магазин Брэннана в Форте Саттера пришел рабочий и спросил, не примет ли продавец в оплату за товары золотой песок. «Где ты его взял?» — спросил Саттер. «Намыл тут неподалеку» — был ответ. Брэннан тут же съездил на лесопилку в Колому. Здесь работали несколько мормонов. Встретившись с Брэннаном, (который, если вспомним, возглавлял калифорнийское отделение церкви мормонов) единоверцы сказали, что полагающуюся своей церкви десятину хотели бы выплатить золотым песком, который намыли здесь, на Американской реке, в свободное от работы время.
Одна из легенд утверждает, что, вернувшись из Коломы, Сэм Брэннан прошелся по улицам Сан-Франциско, неся над головой стеклянный сосуд с золотым песком, и кричал: «Золото! Золото, найденное на Американской реке!» Говорят, что хитрый Сэм Брэннан перед тем, как устроить эту демонстрацию, скупил в городе и в ближайших окрестностях все ножи, кирки, топоры, лопаты, корыта и тазы. Одним словом все, что могло пригодиться будущим золотоискателям. Желающие отправиться на добычу золота приходили в его магазин, где покупали необходимые старательские инструменты по цене в 100 раз более высокой, чем обычно! За два с половиной месяца доход Брэннана составил 36 тысяч долларов. Свое Эльдорадо он отыскал, не выходя из собственной лавки!
Количество населения в Сан-Франциско резко уменьшилось. За три месяца 4 тысячи человек подались в золотоискатели. В городе не осталось ни одного сосуда, пригодного для промывки золотоносной породы. Все кастрюли, сковороды, противни, даже корыта, были увезены на золотые прииски. Старатели без устали долбили породу, просеивали ее и промывали в поисках крупиц драгоценного металла. За несколько лет в результате этих горных работ долина Американской реки углубилась на шесть метров.
Неугомонный Сэм Брэннан опубликовал сообщение о драгоценной находке в своей газете. «Калифорнийская звезда» расходилась не только среди мормонов Калифорнии. Ее читали и к востоку от реки Миссисипи. Так Сэм Брэннан вошел в историю, став первым журналистом, сообщившим миру о начале «золотой лихорадки» в Калифорнии.
Однако, Брэннан за славой не гнался. Свою долю он предпочитал взять деньгами, что уже продемонстрировал. Теперь, в расчете на приток новых золотоискателей, предвидя повышение цен на землю, Брэннан начал скупать земельные участки в Сан-Франциско. Многие злословили, что в этот бизнес он вкладывал не только личные средства, но также и собираемые им деньги мормонской общины.
В ноябре 1848 года губернатор Калифорнии Ричард Мэнсон отправил в Вашингтон груз золотого песка стоимостью в 3 тысячи долларов. 5 декабря этого же года президент США Дж. Полк официально объявил о том, что на Американской реке в Калифорнии найдены золотые месторождения. Фактически с этого сообщения началась «золотая лихорадка».
Первые рассказы о богатствах Калифонии, проникавшие в восточные штаты, а оттуда разносившиеся по всему миру, были не менее фантастичны, чем росказни об эбеновых воительницах королевы Калифы с золотыми мечами. Из уст в уста передавались зажигающие надежду и вожделение рассказы о корзинах золотого песка, намытых удачливыми старателями и об утесах, сплошь состоявших из золота. Кто помнит концовку американского фильма «Золото Маккены» с Грегори Пеком и Омаром Шерифом (1969), может представить, какое захватывающее зрелище застило глаза тем, кто слышал эти «правдивые» легенды. Сияющие под ярким солнцем золотые жилы! Счастье для всех, практически даром, и никто не уйдет обиженный! За несколько месяцев 1849 года 20 тысяч человек по всему миру сорвались со своих мест и двинулись на поиски, казалось бы, легко достижимого счастья. Этих «сталкеров» стали называть «сорокадевятниками».
Что следовало взять с собой в дорогу будущему золотоискателю? Палатку и спальный мешок, большой кусок брезента, посуду, и одежду. Далее, инструменты, необходимые для добычи драгоценного металла: ломы, лопаты, промывочные лотки. В-третьих, лекарства и средства первой помощи. На месте, в Калифорнии, этого было не достать даже за большие деньги. В восточных же штатах все это снаряжение для одного человека стоило около 750 долларов. А ведь еще нужны были деньги на дорогу… Самая дешевая поездка, на корабле вокруг мыса Горн, стоила 250–400 долларов. Итого, минимум 1000 долларов.
В то время это была значительная сумма. Не у всякого она могла найтись. Многие вкладывали в затеянную авантюру все свои сбережения: пан или пропал. Те же, у кого были средства, начали создавать небольшие акционерные общества по золотодобыче. Пайщики собирали деньги, на которые отряжали на Запад целые группы искателей приключений. Кроме того, будущие золотоискатели, пытаясь минимизировать риск, образовывали артели, в которых все участники были связаны совместным договором. В этом случае все найденное золото должно было делиться между артельщиками.
Рис. 7. Старатель
Но так или иначе будущий золотоискатель экипировался. Пора бы и в путь! Путь был немалый — почти три тысячи миль разделяло Нью-Йорк и Калифорнию. Как их преодолеть?
Казалось бы, желанной Калифорнии проще всего было достичь по суше. Благодаря трудам М. Льюиса, У. Кларка и других первопроходцев до Тихого океана уже можно было добраться по «Орегонской тропе» Больше половины всех переселенцев достигли Калифорнии, двигаясь по суше.
Путь этот начинался, как правило, из города Индепенденс, находившегося на берегу реки Миссури. Индепенденс был самым западным пунктом на реке, куда еще могли подняться пароходы и крупные баржи. Путь шел через Великие равнины по северному притоку реки Плат, а затем в обход севернее Большого Соленого озера и через Южный перевал Скалистых гор выходил в верховья реки Колумбия, чтобы вдоль нее спуститься к Тихому океану. Во времена «золотой лихорадки» от «Орегонской тропы» ответвилась «Калифорнийская тропа». После прохода Южного перевала и отдыха в Форт-Холле (Fort Hall) путешественники сворачивали на юг, к Большому Соленому озеру и шли по тропам, проложенным трапперами до реки Сакраменто и до Сан-Франциско.
«Тропа Санта-Фе» отделялась от «Орегонской тропы» задолго до Скалистых гор. Повторяя старую дорогу, проложенную еще испанцами, она шла по верховьям рек, стекающих в Миссисипи и по долине реки Арканзас до города Санта-Фе в Нью-Мексико. После Санта-Фе тропа продолжалась на запад, заканчиваясь в Сан-Диего или в Лос-Анджелесе.