Водитель машины прерывисто мигнул один, два раза, и без промедления выехал из темноты вперёд. Он выехал на улицу в тот же момент, когда к тому месту на всей скорости гнал Андреа. Всего мгновение. За рулём машины была взрослая женщина. Увидев ускоряющийся свет, она испугалась. Её словно парализовало, страх сковал её, она затормозила посреди дороги, не двигаясь ни вперёд, ни назад, неспособная принять решение.
— Чёрт...
У Андреа не было времени снизить скорость, затормозить. Он просто открыл рот с выражением ужаса в глазах. Словно этот автомобиль, остановившийся посреди дороги, надвигался на него с бешеной скоростью. Он даже не смог закричать. Ничего: он с силой вцепился в руль и закрыл глаза. У него не было времени ни на что, даже на молитву, он мог только цепляться за последнюю мысль: «Пицца с помидорами черри без моццареллы». Он больше не забудет об этом. Никогда.
Темнота.
4
— Мне страшно знакомить тебя с ним.
— Почему?
— Потому что он может понравиться тебе больше, чем я...
— Это невозможно, — Бенедетта рассмеялась и поднесла руку ко рту. Затем сделала глоток битера, который заказала, и пожала плечами.
Джанфилиппо с любопытством посмотрел на неё.
— Почему невозможно? Он моложе меня... Он красивей меня, а самое-самое главное – он намного, намного богаче меня...
Бенедетта резко посерьёзнела.
— Значит, он очень понравится мне.
Джанфилиппо поднял одну бровь.
— А-а...
— Да... Особенно потому, что ты идиот, — в этот момент она казалось очень раздражённой. — Ты на самом деле думаешь, что он может заинтересовать меня потому, что он богаче тебя?
— Я сказал намного, намного богаче.
— Значит ты намного, намного больший идиот!
Джанфилиппо сделал глоток своего «Кампари». Затем улыбнулся и попытался исправиться.
— Милая, с тобой и пошутить нельзя...
— Ты не шутишь, — Бенедетта, решительная, пожала плечами и наклонила голову. Она посмотрела в глубине зала: картины, статуи и гости «Circolo della Caccia», одного из самых эксклюзивных клубов в городе.
Все вокруг ходили спокойно и размеренно. Некоторые с улыбками здоровались друг с другом. Они знакомы давно: составляют узкий круг самых могущественных и богатых людей во всём Риме.
Джанфилиппо попытался взять её за руку.
— Ну же, не будь врединой.
Бенедетта быстро отдёрнула руку.
— Это была плохая шутка. Не понимаю, почему тебе так нравится шутить над тем, что он богаче тебя...
Джанфилиппо развёл руками.
— Потому что это как раз не шутка! Он правда богат... и очень.
Бенедетта обернулась и покачала головой. Ничего не поделать. Он никогда не поймёт. Да и спорить об этом бесполезно. К тому же, вполне вероятно, что он преувеличивает. Как он может быть намного, намного богаче брата? Джанфилиппо – самый состоятельный человек из всех, кого она встречала в своей жизни. Едва поняв, о чём задумалась, она удивила сама себя, послав ему несколько неловкую улыбку, пытаясь тем самым отвлечь его.
— Ладно, не будем спорить! Расскажи мне что-нибудь ещё о своём брате, пока он не пришёл, мне любопытно.
Джанфилиппо вздохнул.
— Он был безрассудно храбрым всю свою жизнь. Всё время попадал в аварии на своём мотоцикле. Занимался сёрфингом и объехал полмира, соревнуясь в этом виде: Гавайи, Канары... Потом настала очередь каноэ, прыжков на парашюте, полётов на параплане. В общем, он ни от чего не отказывался. Думаю, он перепробовал все самые экстремальные виды спорта, играя с жизнью…
В тот момент он услышал его голос.
— Из чего следует, что я далеко не подарок, — Бенедетта резко обернулась. Напротив неё стоял мужчина. — Если обращать внимание на его истории, кажется, будто я пытался свести счёты с жизнью, но у меня не получилось.
Высокий и стройный парень. На нём идеально выглаженная белая рубашка с закатанными рукавами, что позволяло разглядеть мускулы на его руках. Слегка загорелая кожа и ярко-голубые глаза, внимательные, испытующие. «Из-за глаз он кажется старше, — подумала Бенедетта. — Нет, не старше. Скорее, более уверенным, более мужественным, более... Более – всё, — она улыбнулась ему. — Не знаю, Джанфилиппо сказал, что он намного, намного богаче него, но ясно пока только одно: он намного, намного красивее».
Парень очень элегантно сел напротив неё. Затем протянул ей руку и представился.
— Танкреди.
— Бенедетта.
Затем он положил ногу на ногу и поставил локти на подлокотники кресла.
— Итак, что делает такая красивая женщина с кем-то таким... таким?.. Не могу ничего придумать.
— Хочешь сказать – чудесным? — улыбнулся ему Джанфилиппо.
Танкреди ухмыльнулся ему.
— На самом деле, я искал не это слово.
— Если нужно вести такую жизнь, какую ведёшь ты, чтобы не быть занудой, я очень рад быть самым скучным человеком на планете.
— Почему? — Танкреди удивлённо посмотрел на него. — Я делаю что-то, что тебе не нравится?
На самом деле, его брат игнорировал большую часть того, что он делал, а то, о чём знал, не поддерживал. Джанфилиппо постарался изобразить невозмутимость.
— Знаешь, сам факт того, что ты ещё жив, уже кажется мне огромным успехом, я бы даже сказал, чудом...
В этот момент Бенедетта взяла оливку, проткнула её соломинкой и стала вертеть ею в стакане с остатками битера. Потом она её положила в рот и отметила этот вкус между солёным и сладким.
Братья переглянулись. Наконец, Джанфилиппо улыбнулся. Танкреди опустил взгляд. Бенедетта застыла с оливкой во рту, удивлённая странным молчанием. Джанфилиппо посмотрел на неё и покачал головой, как бы говоря: «Ничего, я потом тебе расскажу». В то же время женщина услышала, как кто-то позвал её.
— Бенедетта, что ты здесь делаешь?
У входа в зал, рядом с их столиком, остановилась эффектная девушка. На ней был тёмно-синий костюм, маленькая сумочка от Гуччи, а светлые волосы были собраны сзади. Бенедетта с улыбкой встала.
— Габриэлла! Извините, — она оставила братьев и побежала к подруге. Девушки обнялись и начали болтать.
Джанфилиппо посмотрел на Танкреди и улыбнулся ему. Тот поднял руку, чтобы привлечь внимание официанта.
— Простите!
Джанфилиппо настаивал.
— Видел, как это было странно?
Танкреди вздохнул.
— Да...
Наконец, подошёл официант.
— Пожалуйста, не могли бы Вы принести мне пива?
— Конечно, синьор.
Официант решил, что это весь заказ, и уже собрался уходить, но Танкреди снова обратился к нему.
— Какое пиво у Вас есть?
— Любое, синьор.
— Тогда я хотел бы «Дю Демон», — официант снова собрался уходить, когда до него донеслись последние инструкции: — Охлаждённое.
Танкреди хотел сделать вид, что ничего не произошло, но знал, что ему не отвертеться. Взгляд брата пересёкся с его собственным.
— Это невероятно, тебе не кажется?
— Да. Это было странно.
— Странно? Это было настолько абсурдно, насколько вообще можно вообразить! Бенедетта сделала тоже самое, что и она…
И теперь они словно вместе вернулись в ту сцену.
Клаудине играла оливкой в стакане. Проткнула её соломинкой. Потом улыбнулась, достала её и в тот момент, когда красная капля уже готова была упасть, она подставила язык под неё. Затем она положила оливку в рот и стала играть ею, как маленькой акробаткой, а потом прожевала. И проглотила.
— М-м-м, как вкусно.
Она провела по щеке указательным пальцем, чтобы поиздеваться над своим младшим братом Танкреди.
— Ну хватит, ты съела их все! Эта была моя.
— Просто ты тормоз, ты слишком медленный.
И, сказав это, она пулей вылетела к бассейну большого сада. Она бежала, как газель, между розовыми кустами, зелёными сетками и деревьями. Танкреди быстро побежал за своей сестрой. Она смеялась и время от времени оборачивалась.
— Не догонишь! Не поймаешь!..
Она побежала ещё быстрей и, немного не добежав до бассейна, скинула с себя лёгкое платье и выбросила его на газон. Девочка остановилась у края.
— Видел? Я прибежала первая.
И она нырнула, сделав идеальный прыжок. Она проплыла под водой и вынырнула чуть дальше, в центре бассейна. Её длинные тёмные волосы откинулись назад и открыли миру её слегка загоревшее лицо. Потом она закрыла глаза и улыбнулась. Между тем Танкреди всё ещё снимал обувь.
— Ну вот видишь?.. Ты такой медленный... Слишком медленный.
Засмеялся даже Джанфилиппо, сидящий в воде в прозрачном надувном кресле. Он держал свою девушку Гвендалину, которая вцепилась в его ногу. Она лежала на животе на оранжевом матрасе и цеплялась за ногу Джанфилиппо, которую он свесил с кресла. Гвендалина тоже засмеялась. Она была очень загорелой, и её голубой купальник подчёркивал каждый изгиб тела. Наконец, Танкреди, уже в плавках, разбежался и прыгнул. В воздухе он поджал ноги и прыгнул бомбочкой, обрызгивая всех.
— Что ты делаешь!
Все начали отряхиваться он воды. Джанфилиппо упал с кресла, зацепился о матрас Гвендалины и её тоже сбросил в воду. Они оба оказались под водой и вынырнули оттуда со смехом, но она была быстрей и стала так активно трясти головой, что у Джанфилиппо не было другого выбора, кроме как пихнуть её обратно. Он с головой опустил её под воду и держал её так довольно долго, а когда он опустил, то Гвендалина вынырнула с глубоким вздохом.
— Ты что, идиот? Ты меня чуть не убил!
— Да ладно тебе!
— Придурок... Ты придурок.
Они ругались ещё некоторое время. Наконец, он схватил её так, что она не могла пошевелиться, и попытался поцеловать её. Но она его укусила.
— Ай!
— Ты это заслужил.
Джанфилиппо коснулся своей губы, чтобы проверить, не пошла ли кровь, но ничего не было. Тогда он возобновил борьбу и снова поцеловал её. Но на этот раз Гвендалина не кусала его. Это был глубокий и страстный поцелуй. Танкреди это понял и удивлённо повернулся к Клаудине, а ты покачала головой и махнула рукой, словно говоря: «Да что тут такого? Они целуются!..»