К ней подошла стюардесса.
— Если хотите, можете отстегнуть ремень. Турбулентности не будет.
— Как по-вашему, нам предстоит долгий полёт?
— Посмотрим... Ветер попутный. Полёт будет долгим, но мы сделаем всё возможное, чтобы Вы даже не заметили.
Ей хотелось спросить: «Окей, но куда мы летим?» Но она знала, что вместо ответа получит лишь вежливую улыбку. Так что она решила задавать только те вопросы, на которые стюардесса может ей ответить.
— Здесь есть ванная?
— Конечно. Две. Вы можете пользоваться той, что у Вас за спиной, — София встала, и стюардесса дала ей пройти. — Не сомневайтесь, если Вам что-то понадобится, просто позовите меня.
— Хорошо, спасибо.
София открыла дверь ванной. Он был отделан чёрной мраморной плиткой с вкраплениями светлой, внутри было зеркало, душ и ванна с гидромассажем. Раковина была в японском стиле. С другой стороны висели белые льняные полотенца. Она закрыла дверь, встала перед зеркалом, вымыла руки и причесалась. И тут она обнаружила у себя за спиной белых халат, мягкий, толстый. Она подошла к нему. На нём была вышита буква «S». Под ним лежали тапочки; она их примерила. Естественно, её размер.
Чуть позже она вышла из ванной и села на место. На столе её ждал портфель с надписью: «София».
Подошла стюардесса.
— Мне сказали, чтобы я дала Вам это, и что Вы уже в курсе.
— Да...
Вообще-то, она не знала, о чём речь. Стюардесса ушла. София расстегнула молнию. Внутри она нашла мобильный телефон и записку, распечатанную на компьютере:
«Этот телефон для Вас. Вы можете использовать его всё это время, как пожелаете. Номер будет отображаться, как принадлежащий Абу-Даби. Номера на карточке – те, по которым Вы звоните чаще всего».
София ознакомилась со списком. Действительно, сразу за словом «дом» шёл её домашний номер; «родители», «Андреа», «Оля», «Лавиния», «Стефано». У них были все её контакты, они написали их здесь, на этой бумажке. Ни одного не пропустили. Эти люди были опасны, они могли забраться в самые укромные уголки её жизни, могли разузнать всё, купить всё. Кроме одного. И это её успокоило.
Она вернулась к чтению. Позже ей подали лёгкий обед: лосось, приготовленный на пару, с картофелем и свежайший салат. На десерт – французские пирожные, и всё это с отличным белым вином, «Riesling Sommerberg Alsace Grand Cru». Она пила кофе, когда самолёт приземлился. Девушка положила телефон в сумку и попрощалась со стюардессой:
— До встречи.
Её ждал тёмный лимузин, куда уже грузили её багаж. Водитель с улыбкой поздоровался с ней. Это был темнокожий парень, скорее всего, местный. Он открыл дверь, чтобы она села, а потом снова закрыл. Сел за руль этого шикарного Bentley Mulsanne и завёл мотор.
Внутри были кожаные сиденья и, конечно же, холодильник. Но София ничего не хотела. Она созерцала пейзаж за окном. Кругом была плотная растительность; вдоль дороги росли лиственные деревья. Время от времени среди всей этой зелени возникали большие яркие цветы. На протяжении всего пути им попадались мужчины и женщины, завёрнутые в разноцветные ткани: синие, бежевые, коричневые, бирюзовые. Люди приветствовали её, поднимая руки, и шли дальше своим путём.
Машина свернула в последний раз, а затем всё время ехала прямо. Вдалеке виднелось море. По мере того, как автомобиль продвигался дальше, сцена расширялась. За чистейшим белым песком широкого и длинного пляжа показывалось синее море, огромное и безграничное. Через некоторое время автомобиль свернул направо, проехал ещё несколько сотен метром и остановился у пирса. Здесь был только один катер. Водитель проводил её. Их ноги стучали по деревянным доскам, и кроме этого звука слышен был лишь медленный морской прибой.
Из кабины катера вышел мужчина.
— Здравствуйте, синьора. Проходите. Здесь безопасно, — улыбнулся он ей. Он с трудом говорил по-итальянски, но его можно было понять. София поднялась, хватаясь за перила. — Пожалуйста, садитесь, куда хотите. Море немного неспокойное, но Вы не волнуйтесь...
София присела на большой диван на корме, откуда могла видеть всё. И тут же поднялись тросы. Шум моторов стал нарастать, катер отошёл от причала, почти сразу же начал планировать и совсем скоро достиг скорости в шестьдесят миль в час. Тогда море стало казаться плоским, и катер летел по этой синей глади. Иногда он следовал ритму волны и слегка покачивался. Ветер разметал волосы Софии, и она пыталась усмирить их, но они, непослушные, лезли ей на лицо и закрывали весь обзор. А потом она увидела его. Остров. Большие пальмы с огромными листьями возвышались в центре приближающейся полоски суши; другие, поменьше, склонялись к морю, и там, на белом пляже, они кланялись в реверансе, приветствуя таким образом неизбежных приглашённых. Оставалось совсем чуть-чуть. Справа виднелись скалы, словно обрубающие часть острова. Там море казалось темнее, а растительность – гуще. Катер стал снижать скорость и повернул, рисуя большую кривую линию; он завернул, прорезая воду, чтобы направиться к единственному пирсу, который до этого момента прятался за довольно высокой песчаной дюной. Он стоял там и улыбался ей, держа в руках красную розу на длинном стебле.
Едва катер пристыковался, он помог ей сойти и сразу же вручил цветок.
— Добро пожаловать.
— Спасибо... — покраснела она, как дурочка.
Он как воспитанный человек сделал вид, что ничего не заметил.
— Идём, я хочу показать тебе остров.
Они сели в электромобиль без крыши, который вела девушка-мулатка.
— Добрый день...
Они вместе сели назад. Танкреди улыбнулся ей.
— Кэмерон, пожалуйста, покажи остров нашей гостье.
— Конечно, синьор.
Машина тронулась, проехала несколько метров по дороге у края пляжа, а затем затерялась в растительности. Они ехали сквозь очень густые заросли, затем выехали на поляну и оказались у маленького озера.
— Оно пресноводное, и ты можешь искупаться здесь, а вон там – водопад… — с высоты пяти метров падал поток воды. Она разбивалась о скалы и рассеивалась в воздухе так, что можно было увидеть радугу. Машина вновь ворвалась в джунгли и выехала через несколько мгновений. — Итак, это у нас пляж, самый защищённый. А там внизу, на берегу, коралловые рифы, — длинная белая полоса простиралась примерно на три километра, несколько слегка изогнутых пальм росли у самого края моря. Машина проехала мимо очень элегантной маленькой беседки. Рядом были два кресла, обитых джутовой тканью: — Здесь можно загорать... без толпы людей рядом, — чуть дальше толстый бамбуковый навес защищал большую кухню. Внутри были холодильники, стойка и чугунная печь. Высокая стена растительности изолировала пляж от нескромных взглядов работников кухни. — Здесь, если кто-то голоден или хочет выпить…
София улыбнулась.
— Это очень напоминает мне «Голубую лагуну».
— Да, но они оказались на острове, когда были совсем детьми, и вообще это было случайностью. Смотри, здесь заканчивается пляж. Теперь развернёмся... — Кэмерон легко развернулась и позднее остановилась. Она отлично сочеталась со всей этой зеленью и скалами. — Ну, вот и дом. Он в самом правильном месте. Здесь остров сужается, так что к нему можно подобраться с обеих сторон. И он не очень большой. Идём...
Они вошли в гостиную с полом из светлого дерева. Большие окна по всему дому впускали тепло заходящего солнца, которое освещало каштановые диваны. На полу лежал большой белый и очень мягкий ковёр. Через другое окно можно было увидеть конечную точку пляжа, море и красную сферу заката. Справа была высокая стена, покрытая венецианской штукатуркой белого и кремового цветов, а на ней – несколько картин, освещённых лёгким светом, холодным и приглушённым самими рамками: картинами Гогена и Хокни – два шедевра современного искусства.
— Идём... — повторил Танкреди. Они вошли в кухню, полностью сделанную из нержавеющей стали. Темнокожий повар и три его помощника, все одетые в белое, поздоровались, просто улыбнувшись. — А здесь – столовая.
Это был светлый зал, практически пустой, на полу которого перемежалась белая решётка с грубым стеклом. Внизу была галька; в этой части острова течение океана было сильнее. Волны разбивались под этой комнатой и поднимались к небу, превращаясь в больших белых чаек. Но не было ни звука, дом был отлично звукоизолирован.
Они шагали дальше.
— Это мой кабинет... — он открыл дверь, и они вошли в очередную комнату. София была поражена сложной стереоустановкой и плазменным телевизором. — Но на самом деле, когда я здесь, мне не хочется ничего делать... — с одной стороны стоял светлый кожаный диван. Из окна тоже были видны берег из гальки и море. Он продолжал экскурсию: — А сейчас мы идём в другую часть дома, к спальням. Эта – твоя, — открыл он новую дверь. Пол из светлого, почти белого дерева. Большой лиловый ковёр, дверь, ведущая на пляж, и большой шкаф справа. Её чемодан и несессер лежали на скамеечке рядом. — А это – твоя ванная.
София увидела, что часть потолка открыта и пропускает свет от неба, по которому проплывают розовые облачка. Здесь был большой душ, ванна с гидромассажем, рядом – длинное сиденье, на котором лежала большая махровая подушка. В углу стояло антикварное деревянное кресло, инкрустированное жемчугом и раковинами. На стене висели полотенца всех оттенков лилового. Но сама стена была цвета индиго, очень светлого оттенка. Ещё было большое зеркало в серебристой раме. Рядом с раковиной цветы сирени источали свой аромат на всю комнату. На всех полотенцах и халате была вышита буква «S». Танкреди улыбнулся ей.
— Моя комната точно такая же, только цвета, возможно, мужественнее, но если хочешь, можем поменяться...
— Нет-нет, мне всё нравится.
— Тогда я тебя оставлю. Нужно кое-что проконтролировать. Отдыхай, прими душ, позвони, делай, что хочешь... Тебе должны были выдать телефон.
— Да.
— Отлично, сейчас шесть. Официально ты находишься в месте с таким же часовым поясом, как в Абу-Даби. Так проще. Если ты не против, то когда будешь готова, я хочу предложить тебе аперитив.