Грэм, который принимал меня год назад в Валенсии, когда мы ездили на фестиваль Томатина, связался с одним ирландцем, ныне живущим в Памплоне, и предложил ему меня выручить.
Майкл руководил агентством по размещению в этом историческом городе, преимущественно на грядущем фестивале Сан-Фермин. Он написал мне, предлагая найти вариант размещения в центре города. Изначально он планировал поселить меня в своей свободной комнате, но к тому времени как я прибыл в Памплону, он уже ухитрился сдать и ее.
Поэтому Майкл разработал хитрый план. Он познакомил меня с Мики, одним из своих клиентов из Сан-Диего, который на неделю снял у него квартиру. На днях к Мики должны были приехать друзья, но до их приезда в квартире имелось несколько свободных спальных мест. Он с удовольствием разрешил мне переночевать у него раз-другой, и мы тусовались вместе, попивая пиво, пока не прибыли его приятели.
Я познакомился с другими членами его компании, в которую входили брат Вилли и друзья Ник, Фиппс и Айви. Днем позже приехал еще один приятель, Кертисс. Я порывался было съехать и найти себе другое место, поскольку в квартире теперь было полно народу, но ребята и слышать об этом не захотели. В конечном счете меня чуть ли не силком впихнули в спальню на втором этаже и пригласили остаться с ними до конца недели.
Вчера днем я устроил себе небольшую сиесту, а вечером снова пошел в город со своими соседями-американцами, которые собирались на гулянку. Я выпил с ними по пинте пива, а потом стал прокладывать себе путь через запруженную народом главную площадь к квартире Майкла, где у меня должно было состояться интервью с Джоном из редакции веб-сайта BullRunning.com. Джон тоже планировал впервые бежать следующим утром, и мы обсуждали возможные места старта и тактику выживания. И пришли практически к одному мнению, где надо стартовать.
После интервью, очень непринужденного и ненапряжного, я пробрался сквозь скопившуюся толпу к Цитадели, где каждый вечер устраивают фейерверки. Это мероприятие состязательное, и итальянская команда устроила отличное шоу.
Вернувшись домой, я предусмотрительно лег спать рано, как и половина моих соседей по квартире, которые тоже решили завершить вечер в разумное время. Однако остальная часть компании продолжала веселиться. Примерно в 4.45 они настояли на полном сборе, назначив его, насколько я мог понять, на пять утра! Не думаю, что кто-нибудь еще на него явился, и не думаю, что много потерял, поскольку вскоре после этого все угомонились.
Я завел себе будильник на 6.15, но в 6.35 меня разбудил Ник, который собирался уходить. Я проверил свой телефон – и с изумлением обнаружил, что как раз в то утро, когда предстояло осуществить одну из моих главных целей, я выставил будильник на вечер, а не на утро!
Наскоро ополоснувшись в душе, я переоделся в свой красный с белым фестивальный наряд и, выйдя на людную главную улицу, почти сразу наткнулся на Джона. Вскоре улицу очистили как от бегунов, так и от гуляк, и нас оттеснили на боковую улицу. Мы пробирались по узким окольным улочкам, стараясь вновь попасть на ратушную площадь, чтобы снова присоединиться к компании бегунов.
Переулки по сторонам от улиц, по которым должен был проходить забег, были забиты людьми, и трудно было даже попасть на главные улицы. Когда нам, наконец, удалось пробиться сквозь толпу зрителей обратно к маршруту пробега быков, мы попали в жуткую давку, поскольку на главной улице прошла финальная чистка. Напряжение нарастало, и в воздухе висело невероятное чувство предвкушения.
Примерно без десяти восемь нам позволили снова выйти на главную улицу, и мы с Джоном выбрали местечко прямо перед поворотом, носящим зловещее имя Поворот Мертвеца. Мы планировали завернуть за угол как раз в тот момент, когда пустят быков, оказаться далеко вправо от них, когда они по широкой дуге будут огибать угол, а потом присоединиться к ним в беге прямо по знаменитой улице Эстафета.
Однако любое планирование в такой обезумевшей, возбужденной, перепуганной толпе, как эта, в лучшем случае слишком оптимистично.
Взлетела первая ракета, раздались громогласные приветственные крики, и можно было чуть ли не руками пощупать повисшие в воздухе страх и возбуждение. Когда взорвалась вторая ракета, то есть быки выпущены из загона и бегут, мы с Джоном присоединились к толпе. Мы протолкались-пропихались-пробились за угол – и там я видел своего нового приятеля в последний раз. Слишком много было людей, безумно много.
Я продвинулся по улице примерно на пять ярдов (около 4,5 метра), а потом приткнулся на нужной стороне, практически перед самой толпой, оттесненной к стене. Люди потоком неслись передо мной, и скорость и паника нарастали по мере приближения быков. Я в восхищении смотрел, как первые животные заворачивают за угол – они были огромны. Как только они поравнялись с нами, я услышал собственный крик – «Давай, давай, давай!» и выбежал вперед вместе со значительной частью моей толпы, и мы присоединились к забегу. Я знал, что не все быки пробежали мимо нас, поскольку в первой группе их было всего шесть или семь. Следовательно, за нами были еще быки. Должно быть, их разделили еще раньше.
Теперь, когда я бежал посередине улицы, главной задачей было постараться не упасть. Мне нужно было вернуться к обочине, прежде чем нас нагонят следующие быки. Хотя это и казалось хорошей идеей, все вышло совсем не так.
Прямо посередине бегущей орды три или четыре человека передо мной упали. Я подпрыгнул, свернул влево и успел их обогнуть, но потерял равновесие. Передо мной упал еще один, обежать его было уже невозможно, и я свалился на него. Теперь я лежал на земле, практически посреди улицы. Все, что я мог сделать, это сгруппироваться и надеяться на лучшее. Я поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как огромный молодый бычок с грохотом пробегает всего в футе (30 см) от меня. Я продолжал лежать, свернувшись калачиком, а толпа бегунов теперь перепрыгивала через меня или обтекала по сторонам. Пытаться встать было немыслимо. Потом толпа немного поредела, и двое парней окликнули меня и подняли на ноги.
Я вновь присоединился к бегунам, пытаясь на бегу быстро произвести инвентаризацию собственного организма, и решил, что остался сравнительно невредимым. Я продолжал бежать по маршруту вместе с остальной толпой, в конечном счете добравшись до арены на финише. Арена была полным-полна, и люди толпились вокруг, смеясь и улюлюкая, в явном восторге и возбуждении от того, что гонка завершилась. Я тоже был воодушевлен и взволнован – и ощущал себя счастливчиком. «В следующий раз – думал я, – надо очень постараться остаться на ногах!» За этой мыслью сразу же мелькнула другая: «Какой еще следующий раз? Я больше не стану этого делать! Это, должно быть, самое безумное переживание, какое только доставалось на мою долю».
А на арене это безумие продолжалось. На потеху многолюдной аудитории бычков выпускали на арену по одному, чтобы они неистовствовали среди бегунов, достаточно храбрых – или достаточно глупых, чтобы оставаться в кольце. Я пробыл там несколько минут, но когда первый бычок во весь опор пронесся мимо, толпа шарахнулась назад, и я решил, что с меня хватит. Быть зрителем гораздо лучше, чем оставаться на арене.
И это был мудрый выбор, решил я, поскольку за следующие 20 минут я увидел, как по крайней мере троих уносили прочь на носилках.
Наконец примерно через полтора часа после окончания забега я добрался до дома, купив по пути продуктов к завтраку. Готовя себе сандвич, я с удивлением обнаружил, что руки у меня до сих пор слегка подрагивают. Это выдыхался последний адреналин… или может быть, дело было просто в чашке крепкого кофе, который я только что выпил на пустой желудок?
Ну и как мы себя чувствуем после этого, спрашивал я себя. Для меня это была важная цель, осуществления которой я желал дольше, чем любой другой. Я уже более 30 лет обещал себе, что однажды поеду и сделаю это… И, конечно, присутствует гигантское чувство завершения и свершения. Я также горжусь тем, что снова выполнил данное самому себе обещание.
Конечно, все это событие было невероятно волнующим. Я понимаю, почему люди приезжают сюда снова и снова! Однако я пообещал себе, что для меня одного раза будет достаточно!
На следующее утро мне удалось выставить будильник правильно, и я вновь встал рано. Из всех других на ногах были только Фиппс и Айви. Фиппс планировал бежать с быками, так что мы с Айви отправились к арене, чтобы наблюдать финал забега. Несмотря на то что мы пришли за час до старта, народу уже было полно, но нам повезло найти два отличных сидячих места.
Высоко над ареной установлены два огромных видеоэкрана. Когда пробило восемь утра, взлетели первые ракеты и мы могли наблюдать забег в живой трансляции на большом экране. Было здорово видеть этот сумасшедший бег по улицам. Когда быки на экране приближались снаружи к кольцу, люди рекой устремились по туннелю прямо перед нами.
Раздался громкий приветственный рев толпы, когда быки прорывались через массу бегущих. Люди рассыпались вправо и влево, а быки проносились по центру арены, скрываясь почти прямо под нами в стойлах за трибунами. Люди продолжали рекой втекать на арену. Наконец ворота были закрыты, и бычье безумие началось с новой силой. Моя любимая реплика этого дня из уст Айви: «Должно быть, это какая-то чисто мужская заморочка, потому что я даже не знаю, что могло бы заставить кого угодно решить, что это – хорошая идея!»
Фиппс был доволен собой и пришел к финишу сравнительно целым, лишь однажды споткнувшись и собрав в качестве трофеев дня пару ссадин. Отличная работа!
Вчера в нашей квартире появилось свежее пополнение: утром приехали подруги Майка – Муна и Кармен. Таким образом, народонаселение квартиры возросло до впечатляющего числа в девять человек, хотя Кертисс должен был уезжать в этот день ближе к вечеру, направляясь в Барселону, а потом домой, в Сан-Диего. Он уже пытался уехать пару дней назад, но тогда они с Майком сумели добраться только до первого бара по дороге. Кертисс отказался от идеи лететь забронированным ранее рейсом и остался еще на несколько дней. Но сегодня он был полон решимости сбежать.