Первое, что видишь при входе, пройдя сквозь строй энергичных местных торговцев-лоточников, – это грандиозная центральная пирамида. Однако она – только часть всего замечательного комплекса. Между 600 и 1200 годами эта область, чье название означает «устье колодца Ица» (Ица – это название племени), была процветающим майяским городом, где проживали примерно 50 тысяч горожан.
Здесь много интересных строительных сооружений, включая гигантский стадион для игры в мяч, где проводились матчи, заканчивавшиеся жертвенным обезглавливанием проигравшей команды (а может быть, и выигравшей). Есть громадная площадь с тысячами колонн вокруг, которая играла роль крытого рынка. Есть и множество других зданий, которые, как принято считать, служили обсерваторией, чем-то вроде женской обители, храмом и так далее.
Также поразил мое воображение священный ценот – глубокая известняковая карстовая воронка, где совершались жертвоприношения, в том числе и человеческие. В его водах было найдено множество артефактов и человеческих останков.
Как только нашу туристическую группу распустили, я без труда удалился от остальных. Как часто бывает в таких местах, если готов как следует побродить, то можешь в итоге оказаться в совершенном одиночестве. Я блуждал по молчаливым руинам, вокруг меня раздавались только звуки лесной жизни, и можно было легко себе представить, как в этом городе жили и процветали майя.
Только главная пирамида обратно вывела меня в более людные места. Это прекрасное здание, но оно становится еще прекраснее, когда узнаешь об удивительных геометрических и астрономических принципах, использованных при ее постройке.
Проект пирамиды отличался невероятной просчитанностью, в результате которой в дни равноденствия солнце так освещает сооружение, что создается эффект как бы спускающегося по боковой стороне пирамиды светового змея.
Время пролетело незаметно, и я направился обратно к туристическому автобусу, и мы поехали на следующую часть экскурсии. Нас отвезли к расположенному поблизости другому ценоту и дали возможность поплавать в холодной пресной воде этого изумительного известнякового карстового колодца. Вокруг кромки ценота росли деревья, и их длинные корни тянулись к воде. Маленький черный сомик плавал по кругу в чистой воде, а люди прыгали в ценот и плавали вместе с ним.
Я сделал несколько фотографий, а потом решил прыгнуть с высокой обзорной вышки. И вскоре об этом пожалел! Что-то ужалило меня в левую ступню, когда я коснулся воды, и выбравшись на край водоема, я обнаружил, что большой палец сильно кровоточит. Какой-то черный шип вонзился в его нижнюю часть. Вставать на ногу было очень больно, и единственное мое предположение – это я приземлился прямо на какую-то рыбу, прыгая в воду. Поначалу я даже думал, что сломал палец, но сегодня он болит намного меньше. Однако мне наверняка придется удалить засевший в нем шип, как я полагаю, рыбий!
Вернувшись в Чичен-Ицу, мы посмотрели вечернее звуковое и световое представление. Эффект спускающегося в равноденствие змея воспроизводится искусственно, и, должно быть, когда это происходит по-настоящему, здесь есть на что посмотреть. Как же они умудрялись строить с такой точностью?!
Изумительное место – и вполне заслуживающее своего названия одного из «новых семи чудес света».
Эта цель была одной из последних добавлена в мой список после того, как другая стала невыполнимой, так как закрылось предприятие, которое могло бы ее осуществить. Компания Fly-by-Wire (Полеты на тросе) в Новой Зеландии предлагала изумительное «адреналиновое» приключение. Пристегнутый ремнями к похожему на небольшой самолет аппарату, снабженному серьезным турбовентиляторным двигателем, человек раскачивается над широким каньоном, причем это летающее сооружение подвешено на длинном тросе. Это позволяет впечатляюще качаться вперед-назад, корректируя свои движения с помощью огромного пропеллера. Думаю, у этого бизнеса начались какие-то финансовые проблемы.
Я в какой-то момент обнаружил, что, когда мое путешествие закончится и если повезет, я успею повидать шесть из «новых семи чудес света».
Чичен-Ица была седьмым «чудом», пока отсутствовавшим в моем списке. Когда «Полеты на тросе» прекратили свое существование, посещение этого замечательного места было немедленно добавлено в список целей как достойная замена. Сегодняшний приезд сюда означал, что теперь я уже видел три из семи чудес – впереди еще четыре, и все они в моем списке.
У меня остался один день в Канкуне, который я проведу, слоняясь по его центру и глазея по сторонам. Затем я лечу обратно в Штаты и попытаюсь убедить пограничников снова впустить меня в страну.
Я проснулся в темноте со смутным, но ужасным ощущением. Что меня разбудило? Где я? Который теперь час?
Постепенно сон вернулся ко мне, мало-помалу проясняясь, и я мысленно собрал его воедино.
Она сегодня собиралась на новую работу, а я даже не знал, что у нее появилась новая работа.
– Позволь тебя кое о чем спросить. Ты вообще-то собиралась что-то мне сказать, или как? – задал я вопрос.
– Конечно, – ответила она, но, говоря со мной, не желала смотреть в лицо.
Она порывалась уйти, но я удержал ее и попросил взглянуть мне в глаза. Ее взор то и дело ускользал в сторону.
– Есть еще что-то такое, что тебе нужно мне рассказать? – и потом, уже напрямую: – Между нами что-то не так?
Но мне не было нужды спрашивать. Я и так знал ответ.
Я лежал в одиночестве, в темноте мексиканского хостела для туристов. Я-то думал, что со всем этим уже покончено. После семимесячного ожидания я сегодня собирался снова встретиться с Сюзан и был взволнован предвкушением встречи. Но тут появилась Лора, снова вернувшаяся в мои сны – больше чем через три с половиной года после того, как мы расстались.
Я читал тогда книгу Франца Уиснера «Медовый месяц с моим братом», и замечательно внятный рассказ о том, как он лишился жены, снова многое всколыхнул в моей памяти. Мне было совершенно ясно, что я все еще люблю Лору и временами, путешествуя в одиночку, безумно по ней скучаю!
В прошлые месяцы, оставаясь в одиночестве, я жаждал общества Сюзан. В подводном отеле именно ее я воображал рядом с собой. Однако когда я бродил по живописному древнему городу Чичен-Ица, моя душа тосковала по Лоре. Она была моим давним партнером в путешествиях и товарищем по походам. Она была той, с кем я мог проводить месяц за месяцем – и ни разу не устать от ее общества. Она была единственной, с кем мне суждено было быть.
Я гадал, найду ли я когда-нибудь снова нечто похожее. Для меня в самом по себе одиночестве нет ничего страшного. Я могу и встречаться, как это было два года с Мел, но меня всегда достают мелочи. Раздражающий оборот фразы, раздражающая незначительная привычка, пустой взгляд, когда я говорю что-то забавное – и я понимаю, что эти отношения никогда не будут настолько хороши.
Я знаю, что сравнивать неправильно. Каждые отношения уникальны и не похожи на другие. Я также знаю, что несправедливо сравнивать отношения, которые только недавно начались, с теми, у которых за плечами тринадцатилетняя история. Но даже и без сравнений я знал, что до сих пор не нашел ничего и близко похожего на то, что у меня было. Я даже не знал, найду ли это когда-нибудь снова. Может быть, мне просто придется удовлетвориться чем-то другим, чем-то иным, может быть, чем-то меньшим. Как считает Брюс, мне действительно повезло, что хотя бы раз в моей жизни были такие невероятные отношения.
А еще мне временами кажется, что это проклятие – то, что они у меня были.
Я думал, что Лора давным-давно ушла из моих снов, но вот она явилась снова, такая же реальная, как и всегда, и так же выбивающая меня из равновесия. Напрасно я думал, что Мел или даже Сюзан заменили теперь Лору в качестве человека, которого не хватало в моей жизни.
Я собирался снова встретиться с Сюзан еще до конца дня – и очень ждал этой встречи. Теперь в моей ситуации все стало очевидно и просто, и мне больше не надо было мучиться чувством вины. Сюзан осталась единственной женщиной в моей жизни, с которой у меня сейчас была какая-то реальная романтическая связь. Однако в Сан-Франциско, по мере того как приближался мой день рождения, я стал чувствовать крайнее беспокойство и некую неуравновешенность.
В Сан-Франциско все с самого начало пошло не слишком гладко. Я изнывал от переутомления и смены часовых поясов, когда Сюзан встретила меня в аэропорту, и наш первый совместный вечер вышел несколько скомканным.
На следующий день у меня был день рождения, а я все еще ощущал некоторую эмоциональную неустойчивость. Вечером мы пошли в индийский ресторан, где Сюзан пила очень мало, а я перебрал вина и выпил бо́льшую часть заказанных двух бутылок.
Большая доза алкоголя вкупе с моим уязвимым эмоциональным состоянием позже в тот вечер качнули весы не в мою пользу. Все кончилось горячей дискуссией на тему отношений, расспросами о том, где я жил в Австралии и что мы значим друг для друга. В итоге я излил всю душу, рассказав, как сильно я по-прежнему скучаю по Лоре. Сюзан рассерженно бросила в ответ, что это не лучший способ произвести впечатление на новую в твоей жизни девушку.
Похоже было, что я уже успел испортить еще одни отношения. В итоге я уснул, гадая, где и что я все время делаю не так.
Я пробыл в Сан-Франциско около двух недель. Наши с Сюзан отношения все же вошли в более ровную колею, но было ощущение, что им нанесен некий невосполнимый ущерб. Мы так и не сумели заново нащупать то легкое счастье, которое делили на двоих, когда в последний раз были вместе в прошлом году. В чистеньком – нигде ни пылинки, доме Сюзан я чувствовал себя как незваный гость, то и дело причиняющий некоторое неудобство.
Мы время от времени ссорились, и порой я просто спал и видел, когда же можно будет в одиночестве отправиться дальше. Я старался делать вылазки в город как можно чаще, ходил пешком и бегал по его крутым холмам в попытке подкачаться перед физическими трудностями, которые ждали впереди.