Поездки с Мартином и Рейчел всегда наводили меня на мысли о Лоре, поскольку мы довольно часто ездили вчетвером и вообще многое делали вместе. Быть с ними втроем было тяжелее. Мне всегда казалось, что за нашим столом есть пустое место, что кого-то не хватает или что я здесь лишний, мешающий их совместному празднику.
Даже в самых страшных снах мне не снилось, что моя жизнь повернется таким образом. Я думал о своей жене, о том, как я был счастлив с ней, и об огромной черной пустоте, которую ее уход оставил в моей жизни. Четыре года спустя, что бы я ни делал, куда бы ни отправился, с кем бы ни проводил время, эта пустота временами давала о себе знать, точно тень, из-под которой я никак не мог убежать.
Я понимал, что мне надо отпустить прошлое, двигаться дальше, начать заново, и пытался сделать это насколько мог.
В такие моменты я думал, что продажа моей жизни и составление списка из 100 целей были просто способом сделать что-то такое, отчего жизнь показалась бы сто́ящей, чтобы хоть ненадолго заполнить эту черную пустоту.
Я гадал – а зачем я, собственно, вообще трепыхаюсь? Я гадал, каково это может быть – просто уплыть в темноту, борясь с большими волнами, и потом продолжать плыть, пока не кончатся силы. Имеет ли это значение для кого-нибудь? Да нет, на самом-то деле… Мне, конечно, надо будет оставить сообщение Мартину, да и остальным тоже. Запись на телефоне? Видеосообщение на камере? Нет, если бы я оставил эти вещи на пляже, их, вероятно, нашел бы кто-то посторонний, и сообщение никогда не попало бы в руки тех, для кого предназначалось. Может быть, телефонный звонок? Но Мартин ответил бы, а единственное, чего я хотел, – это оставить сообщение…
Ох да нет, все это, конечно, не всерьез! Так же, как все было не всерьез в ту ночь четыре с лишним года назад, когда я узнал, что Лора спит с другим, и в три часа ночи стоял на мосту через шоссе.
Я наблюдал, как приближается ко мне огромный грузовик, рассуждая: «Вот этот твой – ты просто должен вовремя прыгнуть». Я не думал об этом серьезно тогда, не думал и сейчас.
Я рассмеялся, и смех мой был горек. Я ни за что не смог бы сделать это, даже в тот момент уныния несколько лет назад, – и уж наверняка не собирался сделать это теперь. Я для этого слишком силен. Но во мне звучал тихий крохотный голосок, который нашептывал, что это было бы легко. Зачем длить все эти мучения, почему бы просто не сдаться и не принять то, что все равно когда-нибудь случится?
В конце концов я побрел по пляжу к теперь уже опустевшей городской площади. Группа закончила свое выступление, и из колонок звучала «консервная» музыка. Я вновь присел на ограждение в ожидании Мартина и Рейчел, и началась следующая песня. Какая-то группа исполняла кавер-версию песни «Битлз»:
Он – настоящий человек ниоткуда,
Живущий в своей нигде-стране,
Составляющий все свои никчемушные планы
Для никого.
Это и есть я, подумалось мне, – совершенно одинокий, составляющий бессмысленные планы, совершающий поступки, которые ни для кого не имеют значения, просто как способ заполнить пустоту своей никчемной жизни. Слезы вскипели у меня на глазах.
Может быть, книгу, которую я планировал написать, следовало бы назвать «Человек ниоткуда»!
«Черт, – горько думал я про себя, – я так чертовски одинок!»
После возбуждения, пережитого во время дайвинга в клетке с белыми акулами, мы направились дальше на восток вдоль побережья, к заповеднику Гарден-Рут. В Уайлдернессе Мартин и Рейчел нашли себе роскошный номер, а я – дешевенькую постель в спальне туристического хостела, из которой открывался фантастический вид на берег.
На следующий день мы сделали вид, что ничего не было, и сыграли раунд в гольф, в котором меня разделали под орех оба – как Мартин, так и Рейчел. Мы решили провести в Уайлдернессе еще одну ночь.
Поездка ранним субботним утром в живописные горы привела нас в городок Оутсхорн, славящийся своими страусовыми фермами, где на гигантской ферме Safari Ostrich Show мы познакомились с маркетинг-менеджером Билли.
Я рассылал электронные письма на пару страусовых ферм, и Билли ответил мне, предложив помочь в осуществлении моей цели – прокатиться верхом на страусе. Он познакомил меня с погонщиком страусов Леоном, и вскоре мы с Мартином уже по очереди взбирались на огромного страуса-самца по кличке Саркози, чтобы сделать пару фотографий.
А потом для меня настало время попробовать по-настоящему проехаться на Саркози. Когда я в последний раз сидел верхом на «страусе», с ним было гораздо легче справиться – это был момент воплощения цели № 55 в августе прошлого года, когда я прыгал с пирса в Уортинге на ежегодном состязании «людей-птиц».
У настоящего страуса оказался намного более вздорный характер, и я взобрался на него, следуя указаниям Леона. Леон спросил, нужен ли мне «ручной», туристический режим катания, чтобы погонщики страусов поддерживали меня, – или я хочу испытать настоящий «приключенческий забег»!
Полагаю, несложно догадаться, что я выбрал… Хотя, возможно, мне следовало бы избрать «ручной» вариант», поскольку произошедшее вскоре неизбежное падение было весьма болезненным!
После этого нам устроили экскурсию по ферме, которая оказалась очень интересной. У них действительно есть потрясающие птицы. Все в целом устроено очень профессионально, и наша экскурсия оказалась как раз тем, чего я ожидал от туроператора дайвинга с акулами.
Мы посмотрели видео из инкубатора, где выдерживаются яйца, а потом видели наседок в загонах. Там было несколько разных видов страусов из разных областей Африки – все в целом очень познавательно и информативно.
После фотосессии и поездок на страусах для некоторых членов нашей туристической группы состоялся прекрасный финал – зрелищные страусиные бега.
Эти бега стали завершением списка из пяти целей, которые предложили мне добавить к 95 целям, придуманным мною самим.
Я не позволил Мартину и Рейчел ни сном ни духом догадаться, что за чувства владели мною в четверг вечером, и, как всегда, захватывающее приключение вскоре вернуло улыбку на мое лицо и веселье в сердце. Хотя оно же, как я подозреваю, помогло мне заполучить трещину в ребре, поскольку было больно двигаться, а уж смеяться – еще больнее. Правда, останься я все так же несчастен, как два дня назад, было бы куда хуже. Но что было, то прошло, и благодаря быстрой смене настроения, которая так легко происходит в путешествиях, я снова стал самим собой.
Я попрощался со своими спутниками, когда они высадили меня на окраине залива Плеттенбург. Они возвращались в Кейптаун, чтобы лететь оттуда в Йоханнесбург. Я же планировал двигаться дальше на восток, до самого Порт-Элизабет, а потом надеялся поездом ехать на север.
Я несколько опасался голосовать на дорогах в Южной Африке, и довольно долго меня никто и не пытался подвезти. Наконец рядом притормозил микроавтобус, и после недолгого раунда торговли я договорился, чтобы меня довезли до самого моста Блоукранс, где я планировал найти ночлег.
Мост Блоукранс – самый высокий в мире бетонный арочный мост в один пролет. При максимальной высоте в 216 метров над бегущим внизу потоком смотрится он весьма впечатляюще.
У моста располагается самая высокая «тарзанка» в мире, она даже выше, чем на мосту Артюби во Франции, с которой я прыгал в 2008 году, реализуя свою вторую цель. Французская «тарзанка» – 182 метра является третьей по высоте в мире.
Это отлично налаженный, профессиональный аттракцион с фантастической обзорной площадкой. Там есть даже паб с видом на «тарзанку» и прямой видеотрансляцией. Там же, в считаных метрах от нее, стоит хостел, и я поначалу был единственным зарегистрировавшимся в нем постояльцем. Таким я и оставался весь день и вечер. Причем вечером я пошел прогуляться на мост, после того как аттракцион с «тарзанкой» закрылся, и мост действительно оказался настолько высок, что душа уходила в пятки!
На следующий день я не смог удержаться и заплатил за прыжок (кстати, весьма разумную цену). Вместе с группой я дошел до центра дуги моста. Невероятное чувство! Прыгая, я пытался вообразить, каков был бы отсюда бейс-прыжок с парашютом, но без банджи-ремня (бейс-джампинг (base-jumping) – экстремальный вид спорта, в котором используется специальный парашют для прыжков с неподвижных объектов. – Прим. пер.). С почти идеальным расчетом времени, через 3,5–4 секунды свободного падения, я потянулся за рукояткой парашюта. Может быть, бейс-прыжок ждет меня где-то на пути в будущем? Однако эта мысль сильно меня пугает!
В хостеле я познакомился с прибывшими поздно вечером Шандором и Мелани, молодой парой из Германии, путешествовавшей на машине. Я сумел договориться с ними о двух днях совместного путешествия, что должно было привести меня в место назначения – Порт-Элизабет.
В хостеле вблизи моста Блоукранс у меня состоялось еще одно судьбоносное знакомство – с Джоном, который был вертолетным инструктором в Порт-Элизабет. Мы некоторое время поболтали о том, что привело сюда нас обоих, и я упомянул, что одна из целей в моем списке – научиться водить самолет. «Тебе нужно поговорить с моим приятелем Герхардом насчет летных уроков», – сказал он. Прибыв в Порт-Элизабет, я так и сделал, составив планы на будущее.
До Йоханнесбурга я добрался ночным поездом и попытался найти маршрутку, которая довезла бы меня до Зимбабве, но с этим мне не повезло. В конце концов я сел в ночной автобус, а потом провел долгий и дождливый день в этом главном транспортном узле страны.
Автобус до Булавайо оказался славным приключением, включавшим очень забавное и суматошное ночное пересечение границы между Южной Африкой и Зимбабве. Тот же путь проделывало немало машин, и из сотен людей, собравшихся у границы в три часа ночи, мое лицо наверняка было единственным белым. Я разговорился со своими попутчиками, многие из которых проделывают это путешествие регулярно. Тони позаботился о том, чтобы я встал на границе в нужную очередь и заплатил не больше, чем стандартный сбор за визу.