ы, мои финансы больше не позволяют таких трат, так что все это вернулось в область мечтаний.
Вторая проблема состояла в том, что самолет, который русские используют для полетов в невесомости, в настоящее время выведен из эксплуатации и не вернется в строй раньше октября!
Так что я вернулся к поиску в Google, где со временем обнаружил Говарда Чипмэна и его базирующуюся во Флориде компанию Aurora Aerospace. Говард организует полеты в невесомости на своем Rockwell 700. У него также есть тренировочный истребитель L-39, и полет на нем предлагается «в нагрузку» к приключению в невесомости.
Обменявшись несколькими электронными письмами, мы договорились о конкретной дате, и этим утром мы с Мо приехали в аэропорт Санкт-Питерсберг-Клируотер. Отыскали Чипа и его приятельницу Веронику и начали приготовления к моему полету на сверхзвуковом L-39.
Пусть это и не совсем «МиГ», но построенный в Чехии L-39 – сверхзвуковой истребитель, используемый многими военно-воздушными силами по всему миру в качестве тренировочного самолета для «МиГов» и обладающий многими сходными с ними характеристиками. Это прекрасная, элегантная машина.
Одетый в летный костюм и шлем, я прослушал инструктаж, и мы направились к самолету. В кокпите состоялся еще один брифинг, и особенное внимание уделялось устройству и работе кресла-катапульты. Я дал себе слово держать руки подальше от больших красных рукояток.
Когда заводится его двигатель, L-39 звучит так же славно, как выглядит, и мы взяли старт и вырулили на взлетную полосу. Взлет был скоростным и гладким, а набор высоты – впечатляюще быстрым.
После нескольких простых фигур Чип передал управление мне, и я попробовал пару маневров. Управление было легким и отзывчивым, и быстрые повороты давались легко. Мы перешли к бочкам, и после пары демонстраций мне удалась вполне удовлетворительная попытка, за которой последовала уже гораздо более уверенная бочка. Самолет слушался великолепно – сплошное удовольствие!
Мы пару раз выполнили сваливание и крутой подъем к сваливанию, который называется скольжением на хвост и приводит к зрелищному падению в крутое пике.
Когда мы ложились на возвратный курс, Чип спросил, что еще мне хотелось бы сделать, и я попросил его показать, на что способен этот самолет. Ого! Он швырнул нас в небо через серию связанных маневров, которые ощущались как самые быстрые на свете американские горки. Указатель перегрузки в кокпите показывал максимумы в + 4,1G и – 0,5G, чем Чип, похоже, был очень доволен.
Мы закончили низким проходом вдоль пляжа, снизившись до высоты примерно 200 футов (60 метров). Потом выполнили быстрый низкий проход над аэропортом, за которым последовал крутой финальный подъем. Каким ошеломительным приключением был весь этот изумительный полет!
После обеда мы с Мо прослушали инструктаж о полете в невесомости, который вела Вероника, – она должна была быть нашим инструктором и ассистентом. Мы летели на Rockwell 700 – по-видимому, одном из всего тридцати все еще летающих подобных машин. Салон был устлан коврами и очень красиво отделан, но в хвосте не было почти ничего, чтобы освободить место для парения.
Для полета в невесомости самолет набирает высоту, затем его бросают в пике, чтобы набрать скорость, затем снова выводят в очень крутой подъем. Перегрузка в нижней точке составляет около 2G. В верхней точке подъема самолет снова бросают в пике, и на вершине параболы возникает период нулевой гравитации, длящийся около 10 секунд.
Я отправился в полет первым и вначале попробовал сидячее положение, а потом, во время второй параболы, встал на колени. Лучше всего было лежать плашмя на животе, а потом на спине. В следующий раз я попробовал невесомость с парой небольших предметов, пари́вших вместе со мной. Потом попытался вылить немного воды из бутылки – просто фантастика! Я сумел поймать одну каплю губами, когда она проплывала мимо. В заключительной параболе я с помощью Вероники проделал сальто.
После этого я снова пристегнулся к креслу, и настала очередь Мо. Глянув в иллюминатор, я поразился невероятно крутому углу подъема. Видеть, как Мо, точно по волшебству, взлетает с пола, было ошеломляюще. Когда я сам это проделывал, я не понимал в полной мере, насколько странно это должно выглядеть. Мо проделала ту же последовательность действий, и наблюдать это было очень увлекательно.
В последнюю пару парабол мы смогли вместе лечь на пол и воспарить в невесомости. И вновь повторюсь – какой необыкновенный и невероятный опыт!
Хотя это не входит в список их обычных услуг, Чип согласился лететь прямо и ровно на высоте около 5,5 тысячи футов (1700 метров) в течение примерно 15 минут. После того как была задернута шторка кокпита, мы воплотили и цель номер 87 – в гораздо более комфортных и роскошных условиях, чем в обычной для таких опытов туалетной кабинке коммерческих авиалайнеров. Полагаю, больше никаких подробностей или описаний для этой цели не требуется!
Возвращаясь в аэропорт, мы обнаружили, что треволнения этого дня еще не совсем закончились, поскольку лампочка одного из трех посадочных шасси отказывалась загораться. Мы не знали, в чем дело – то ли шасси не вышло, то ли не было закреплено, то ли отказала лампочка. Тестирование лампочки показало, что с ней все в порядке, то есть проблема была серьезнее. Чип сказал, что может понадобиться посадка с убранным шасси, но предупредил, что нам не стоит волноваться – «люди обычно выходят из них на своих ногах»!
В конечном счете проблема была решена с помощью какой-то запасной системы ручного управления, но посадка вышла несколько напряженной. Чип опустил Rockwell очень легко, перенеся бо́льшую часть трудностей приземления на правое шасси, а не на подозрительное левое, и все прошло хорошо. Со всем этим инцидентом он справился невероятно хладнокровно и профессионально, и мы с Мо почувствовали облегчение оттого, что находимся в таких умелых руках.
Какой невероятный день! После быстрого душа мы снова встретились с Кэри и ее мужем Мартом, чтобы отпраздновать сегодняшние события вкуснейшим тайским ужином в чудном маленьком ресторанчике прямо рядом с нашим отелем. Идеальное завершение выдающегося дня!
По возвращении в Майами мы заглянули на сайт горящих путевок и в воскресное утро сумели найти отличное пакетное предложение – рейс и отель с отлетом в тот же вечер на Ямайку. Мы провели превосходный день в Майами, оба явно получали удовольствие от общения друг с другом, но дружно не хотели говорить о том, что́ все это может значить.
Я гадал, чувствует ли Мо неуклонно растущее влечение, которое ощущал я, или по-прежнему рассматривает все это просто как недельный отпуск с приятным спутником, с которым можно провести некоторое время. Я надеялся, что нет, но наши личные ситуации так сильно изменились с тех пор, как мы в последний раз виделись! Теперь я был близок к концу своих путешествий, готов где-нибудь осесть и покончить с бесконечными странствиями. Однако она, казалось, гораздо больше ушла в себя после развода, не ощущая реальной необходимости, чтобы кто-то другой вошел в ее жизнь.
Мо начинала мне по-настоящему нравиться, но я подозревал, что это сулит мне разбить сердце.
На Ямайке мы с Мо, кажется, стали ближе и научились с легкостью друг с другом ладить. Мне казалось, что время так и летит мимо и превращается в легкое, тихое счастье. Я старался просто жить текущим моментом и наслаждаться миром и довольством жизнью.
Но где-то на задворках моего разума маячила неуверенность, нечто такое, отчего мое сознание шарахалось, как от огня. Время от времени я тихо размышлял, и тогда неудобные мысли всплывали на поверхность. Все это кончится, и мы с Мо вернемся во Флориду. Она сядет на самолет и полетит обратно в Уайтхорс, а я снова буду один, не зная, чем закончатся мои приключения.
Мо совершено ясно выразилась, что рада снова меня видеть, но подчеркнула, как и когда мы виделись в прошлый раз, что она вполне довольна своей жизнью и может прожить без постоянного партнера.
В наш первый день на Ямайке мы бродили вдоль пляжа, счастливые и расслабленные, болтая по пути с многочисленными и бесцеремонными пляжными торговцами. Каким-то образом мы оказались в прибрежном баре рядом с парнем, который сдавал в аренду водные мотоциклы.
– Это твоя жена? – спросил меня Пол.
Я в шутку ответил:
– Нет, это чья-то чужая жена.
Мо громко рассмеялась, а Пол одарил меня понимающей ухмылкой и подмигиванием.
– Так, значит, это твоя подружка?
– Нет, он просто мой любовник! – расхохоталась Мо.
Я тоже засмеялся, но ощутил легкий укол разочарования. Мне будет очень трудно расставаться с ней в аэропорту Тампы через неделю!
В тот вечер, расслабляясь при непринужденном общении в номере отеля, мы более открыто заговорили о своих чувствах, и было похоже, что Мо испытывает примерно то же, что и я. Мы по-прежнему старались не говорить о более серьезных последствиях нашего обсуждения, но на душе у меня посветлело, когда я понял, что Мо не удается сохранять ту отстраненность, которая изначально входила в ее намерения.
Назавтра днем мы пошли пешком через город и с другой его стороны вышли на скалы, направляясь в хваленый бар Rick’s. Но нас легко увела с пути маленькая кафешка, в которой продавали свежеобжаренный и смолотый местный горный кофе. Время летело незаметно, и к тому моменту как мы добрались до бара, было уже темно, и внутри оставалась всего горстка посетителей. Рядом было несколько стартовых точек для клифф-джампинга – прыжков в воду со скал, и я неуверенно глянул вниз с главной, расположенной на вершине утеса стартовой точки. И здесь-то было высоко, но еще более высокие платформы виднелись в кронах деревьев над утесом.