кали, когда я рассказывал о выводах Уайза относительно шляпной булавки.
– Он их уже подтвердил? Вы проверили?
– Нет, для этого не было времени. Он только начал работать. И у него есть еще одна задача – найти Эймори Мэннинга.
– Кто это?
– Исчезнувший человек. Мы опасаемся нечистой игры.
– Он подозревается в убийстве Гейтли?
– О, нет, не в этом смысле. Он подозревается в том, что он покрывал мисс Рейнор…
– Чушь! Девушка не могла совершить такое убийство.
– Я на нее и не думаю. И еще, у них, то есть у полиции, появился новый подозреваемый. Человек по имени Родман.
– О, идет большая игра! Жаль, что я не могу принять в ней участие.
– Сможете, старина. Стоит вам начать, и мир…
– Моя нора! Ведь если я проберусь по ней…
– Та, в которую вы провалились? Вы вспоминаете ваше… необычное приключение?
– Да! И если хотите, то можете смеяться. Это не галлюцинация, а настоящее воспоминание – мое единственное воспоминание.
– Что вы помните?
– Путешествие сквозь центр земли…
– Вы читали Жюля Верна?
– Никогда не читал его. Но это было долгое путешествие все вниз и вниз, мили и мили… никогда не забуду его! Я смотрел на глобус, и полагаю, что начал в…
– Ох, прекратите…
– Ну, это бесполезно. Я не могу никого убедить, но это правда!
– Напишите сценарий фильма. «Человек, провалившийся сквозь землю» – хорошее название!
– Ну вот, вы опять смеетесь надо мной. Думаю, лучше мне на эту тему помалкивать. Но у меня есть еще один вопрос. Где я смогу ненадолго снять комнату?
– Ненадолго?
– Для начала мне нужно скромное, дешевое жилье, пока я не встану на ноги. Я хотел бы попросить вас одолжить мне немного денег, а в будущем я с лихвой верну долг.
Меня впечатлила его уверенность в будущих деловых успехах. Очевидно, в предыдущей жизни он привык получать и расходовать средства, и воспринимал это как само собой разумеющееся. Но не покидавший его здравый смысл говорил ему, что он не сможет поправить положение без каких-либо рекомендаций.
Во время разговора он небрежно и, казалось, бессознательно разрисовывал блокнот, лежавший перед ним на столе – осторожные карандашные наброски превращались в шестиугольные фигуры и покрывались новыми штрихами, пока не превращались в гармоничное целое. Все они были симметричны, как снежинки. Они были столь изящны, что я поразился его необычному таланту.
– Вам нужно рисовать узоры для производства кружев, – заметил я. – Для обоев или ковров ваши рисунки слишком изящны.
– Может, и так, – ответил Риверс, рассматривая свое творение. – В любом случае, я буду что-то рисовать, и это будет что-то стоящее!
– Возможно, вы были гравером, прежде чем...
– Прежде чем я провалился сквозь землю? Возможно. Ну, допустим, завтра я посягну на ваше время и пойду с вами в те фирмы, о которых вы упомянули. Или вы дадите мне письменные рекомендации...
– И вы достаточно хорошо знаете Нью-Йорк, чтобы разыскать нужные адреса?
– Я не уверен. Чувствую, что я когда-то давно уже был в Нью-Йорке, но не могу сказать наверняка.
– Значит, я пойду с вами. Зайду завтра за вами и обойду все офисы, что придут мне на ум, а также найду вам подходящий кров и очаг.
– О чем-то шикарном пока рано говорить, – сказал он, не желая лишний раз обременять меня. – Подобно тому джентльмену из Библии, мне хватит небольшой горницы с постелью, столом, седалищем, и светильником.[7]
– Вы хорошо помните литературу.
– В основном, да. Впрочем, об этом аскете я прочел во время пребывания здесь. В больнице была Библия, детективы и немного беллетристики. Ну, до скорого!
Я ушел, задумавшись. Странное дело у этого Кейса Риверса. Я улыбнулся из-за выбранного им имени. Он явно был образованным и начитанным человеком. Его речь оставила у меня впечатление чего-то английского, и я подумал, что он мог быть канадцем. Конечно, я не верил, что он мог прибыть в наш город из Канады, провалившись сквозь землю, но он, возможно, был в железнодорожном туннеле, и это запечатлелось в его памяти, вызвав фантастическую мысль о подобном приключении.
Затем мои мысли переключились на мое следующее дело – визит в полицейский участок. Здесь шеф Мартин предоставил мне множество новой информации. Кажется, у них были новые улики по делу Джорджа Родмана, который, несомненно, был злоумышленником, но что именно он умыслил, шеф Мартин не упомянул. Мои намеки не дали никакого результата, и в конце я прямо спросил:
– Тогда почему вы не арестуете Родмана?
– Не хватает прямых доказательств. Я почти уверен, что он убил Гейтли, и думаю, что знаю, почему, но пока не могу этого доказать. Ваши показания о том, что тень его головы на стеклянной двери – это та же тень, что вы видели в день убийства, указывают...
– Но я этого не говорил! – воскликнул я. – Я лишь сказал, что она похожа, но присягнуть я не могу!
– Ну, я думаю, что это она же, и хотя мы не можем связать Родмана с пистолетом...
– Вы получили пистолет от человека из Бостона?
– Да. Скэнлон его доставил. Но допрос Ласка, человека, нашедшего пистолет, ничего не дал. Его свидетельства о деловом визите в Пуритэн-Билдинг были подтверждены теми людьми, которых он назвал. Он нашел пистолет, точно так же, как он и говорил. Конечно, я знал, что в его письме описана чистая правда. Будь он замешан в преступлении, он не стал бы писать нам! Итак, у нас есть пистолет, найденный на десятом этаже – неподалеку от офиса Родмана, но это ничего не доказывает, пока мы не сможем утверждать, что это оружие Родмана. Конечно, вероятно, это так, но мы не можем это доказать.
– А что говорит сам Родман?
– Все отрицает. Говорит, что был знаком с Гейтли, и что знал о лифте в его кабинет, но никогда им не пользовался и даже не заглядывал в него. Говорит, что он завесил дверь лифта большой картой только из-за того, что это хорошее место для карты. У нас нет никаких свидетельств против Родмана, кроме ваших показаний о тени, но они не столь определенны.
– Да, это так. Я сказал, что тень Родмана походит на тень, которую я видел на двери, но другие тени могут выглядеть столь же похожими.
– Это проблема. Джордж Родман – скользкий тип, и если он хочет что-то утаить, он утаит. Но я выведу его на чистую воду! Держу пари, что доберусь до него! Он до того невозмутим, что все сказанное мной для него, как с гуся вода. Он знает, что у меня нет доказательств, и полагается на это.
– А что Дженни? Она не может ничего сообщить?
– О Родмане она ничего не знает. Но это как раз доказывает, что если он часто бывал у Гейтли, то делал это с помощью секретного лифта между их кабинетами.
– А старый Бойд не видел, чтобы Родман выходил из здания через этот лифт?
– Говорит, что не видел, но думаю, он иногда давал ему чаевые.
– И, возможно, он их давал также и Дженни.
– Возможно. И еще один момент. С делом связан некий человек, назовем его «Звеном». Не стану говорить, как я это обнаружил, но если смогу выяснить, кто это такой, то это будет большим шагом к победе.
Естественно, я не сказал шефу полиции о Пеннингтоне Уайзе и, напротив, решил, что нужно не забыть сообщить частному детективу о «Звене».
– Объявлено вознаграждение, – возвестил ворвавшийся в помещение Лис Джим Хадсон.
– За что? – несколько рассеянно спросил шеф Мартин.
– За информацию о местонахождении Эймори Мэннинга.
Мартин развернулся на стуле, чтобы взглянуть на подчиненного.
– Кто предложил вознаграждение? И велико ли оно?
– Вот это вопрос. Не сама сумма – пять тысяч долларов, но вот лицо или лица, их предложившие, неизвестны. Все сделано через компанию «Келлог и Келлог» – самых безукоризненных юристов города. Я хочу сказать, что тот, кто предложил награду, не шутит. И я его поддерживаю. Шеф, вы знаете, что исчезновение Мэннинга каким-то образом связывают с убийством Гейтли? У меня есть подозрение. Вот как я себе это представляю: Мэннинг увидел Родмана... ну, возможно, он не видел, как тот стреляет, но все же заметил что-то, инкриминирующее Родмана, и потому он, то есть Родман, должен был убрать Мэннинга с пути. И сделал это! Понимаете, Родман не запятнал свою репутацию, он запятнал ее в связи с Германией!
– Ну, я рад тому, что объявлено вознаграждение, – заметил шеф Мартин. – Теперь в дело вступит кто-то посторонний, и он принесет свою часть пазла.
– Вы имеете в виду кого-то конкретного? – спросил я.
К моей досаде шеф Мартин не только не ответил, но даже не показал, что услышал вопрос. Он продолжал:
– Итого у нас два вознаграждения – «Пуритэн Траст Компани» предлагает пять тысяч за убийцу Гейтли. Дополнительные пять тысяч привносят больше азарта и должны дать хороший результат.
– Постараюсь в обоих направлениях, – заявил Хадсон. – Не могу сказать, что непременно получу награду, но вложу все силы. У Родмана очень большие доходы неясного происхождения. Это должно нам помочь.
– Чем? – спросил я.
– Это подтверждает мою догадку о том, что он замешан в какое-то прибыльное дело, которое он старается не афишировать. «Звено» также замешано в нем. То есть, «Звено» – это кто-то вроде посредника, позволяющего Родману тайно проворачивать свои темные дела.
– Ну, Лис, ты много знаешь, – добродушно рассмеялся шеф Мартин.
Я почувствовал, что мне удалось многое узнать, и, уходя, я решил, что нужно немедленно повидаться с Пеннингтоном Уайзом и сообщить ему все, что я выяснил. Но сначала я заглянул в собственный офис. Нора пребывала в задумчивости, заложив руки за голову и смотря на недописанное письмо в пишущей машинке. Она рассеянно взглянула на меня и, заметив мое возбуждение, словно очнулась и воскликнула:
– Что произошло? Вы узнали что-то новое?
– Уйму всего, – выпалил я и пересказал все о Родмане, а также об объявленной награде.
– Твой главный козырь – Дженни, – решила Нора после некоторого раздумья. – Эта девушка знает, о чем умолчала. Не удивлюсь, если она работает на Родмана.