Глава V. Олив Рейнор
На следующий день я увиделся с Олив Рейнор, но отнюдь не у нее дома. С самого утра я получил вызов в полицию, и вскоре после того, как я прибыл в участок, там появилась и мисс Рейнор.
У полиции выдалась бурная ночь, за время которой они нашли какие-то улики и насобирали целое облако свидетелей. Расследование вел начальник полиции Мартин, и вскоре оказалось, что мой рассказ считается очень важным, и ожидается, что я свяжу свою историю с мельчайшими подробностями. Этим я занялся, отвечая на вопросы и подтверждая те или иные события. Но я не мог дать ни малейшей зацепки ни к личности человека, ссорившегося с мистером Гейтли, ни к тому, откуда он появился. Я мог лишь сказать, что он был крупным человеком, или, по крайней мере, его тень создавала такое впечатление.
– Он был в шляпе? – спросил меня шеф полиции.
– Нет. Могу сказать, что, судя по тени, у него большая голова с пышной шевелюрой.
– Вы не видели его лицо в профиль?
– Если и да, то лишь на момент, да и дымчатое стекло на двери размыло его черты.
– После того, как двое мужчин вскочили, они сразу же исчезли?
– Они сцепились. Казалось, что мистер Гейтли схватил другого человека и попытался ускользнуть, а тот выстрелил в него.
– Мистер Брайс, вы совершенно уверены, что все было именно так, и на ваши показания не повлияло последовавшее за этим обнаружение тела мистера Гейтли? – шеф полиции буравил меня взглядом голубых глаз.
Перед ответом я обдумал, что сказать.
– Если только неосознанно. Но, в любом случае, я четко видел две боровшиеся фигуры, которые затем исчезли – несомненно, удалившись в третий кабинет. Потом я услышал выстрел. Вот все, о чем я могу уверенно говорить.
– Затем вы пересекли холл и попытались войти?
– Да, сначала я пытался войти в среднюю дверь, ту, за которой я видел тени.
– А потом?
– Обнаружив дверь запертой, я попытался открыть третью дверь, ведь тени удалились в ее направлении.
– Но третий кабинет также оказался заперт?
– Да. Во всяком случае, дверь не открывалась снаружи. Так что я вернулся к первой двери.
– И она сразу же открылась?
– Да. Если бы я сразу пошел к ней, то, возможно, я мог бы увидеть мужчин или девушку, Дженни.
– Возможно. Вы сможете узнать посетителя, если снова увидите тень его головы за дверью?
– Сомневаюсь. Если я увижу совершенно другой типаж, то скажу об этом, но если будет сходство, то я не смогу поклясться, что это тот же самый человек.
– Хм. Мы должны провести эксперимент. Это сможет направить нас в нужном направлении.
Он стал расспрашивать меня о том, насколько я знаю мистера Гейтли и его дела, но увидев, что я почти ничего о них не знаю и арендую офис в Пуритэн-билдинг совсем немного времени, он потерял ко мне интерес и переключился на мисс Рейнор.
Олив Рейнор пришла одна. Это удивило меня, так как мне казалось, что юная леди из высшего общества нигде не появляется без сопровождения. Но мисс Рейнор часто проявляла свою независимость и уверенность в собственных силах, да и я не сомневался, что на улице ее ожидает машина с водителем.
Она была в черном, но это был не тот тяжелый креп, который, как я полагал, носят женщины в трауре. Стройная фигура скрывалась в объемных складках плаща, а когда он был сброшен, я увидел платье из черного атласа и еще какого-то тонкого материала. Хоть женская одежда и была загадкой для меня, но все же очаровывала мои глаза, оставаясь подобающей случаю. Шляпка тоже была черной, меньше и скромнее чем та, что была на ней вчера.
В целом, она выглядела очень мило, и ее нежное, как цветок, лицо с большими карими глазами, прямо смотрело на шефа Мартина, в то время как она отвечала на его вопросы. Легкая бледность говорила о бессонной, печальной ночи, но в то же время подчеркивала алый цвет нежных губ – алых без помощи помады.
– Нет, – уверенно ответила она. – У мистера Гейтли не было врагов, я не сомневаюсь в этом! Конечно, какие-то аспекты своей жизни он мог держать втайне от меня, но я прожила с ним слишком долго и знала его очень хорошо. Он был простым человеком и благоразумным джентльменом.
– Но вы не так уж любили дядю, – намекнул Мартин.
– Он не был моим дядей. Я называла его так, но он не приходился мне родственником. Он был другом моего отца по колледжу, и когда мои родители умерли, он стал не только моим опекуном, но и другом и благодетелем. Он забрал меня в свой дом, и я жила с ним двенадцать лет. За это время я не видела и не слышала ничего такого, что могло бы хоть малейшим образом испортить его репутацию делового человека и джентльмена.
Девушка говорила с гордостью, как бы воздавая дань опекуну, но в ее речи не было ни привязанности, ни печали от потери.
– Но вы не убиты горем, – заметил Мартин.
Изящный подбородок задрожал от негодования.
– Мистер Мартин, – заявила Олив, – я не думаю, что вас интересуют мои чувства. Насколько я понимаю, я нахожусь здесь для того, чтобы отвечать на вопросы относительно того, что я знаю.
Шеф полиции кивнул.
– Верно, – сказал он, – но я также должен узнать как можно больше о жизни мистера Гейтли вне работы. Если вы не дадите мне эту информацию, то я должен буду получить ее откуда-нибудь еще.
Намек был понят.
– Я и правда скорблю по мистеру Гейтли, – мягко сказала Олив. – Конечно, он не был моим родственником, но я почитала и глубоко уважала его. Если я не очень сильно любила его, то лишь по его собственной вине. Он был очень строгим и даже тираничным с домашними, и любое его слово становилось законом. Во многих вопросах я была послушна, но все-таки меня раздражало, когда он вмешивался в мои дела. Он позволял мне проводить время в очень маленькой компании, многим из моих друзей он запретил появляться в доме и не желал, чтобы мужчины оказывали мне знаки внимания – за исключением тех немногих, кто был в его вкусе.
– Эймори Мэннинг был в его вкусе?
Щеки Олив покрылись румянцем от неожиданного вопроса, но ответила она спокойно:
– Не особенно, хотя мистеру Мэннингу он не запрещал появляться в доме. Почему вы спрашиваете об этом?
– В последнее время вы замечали в поведении мистера Гейтли что-нибудь необычное? Нервность или опасение?
– Ни капли. У него был очень спокойный характер, и за последнее время он ничуть не изменился.
– Когда вы в последний раз его видели живым?
– Вчера днем. Я заходила в его кабинет за деньгами.
– Он распоряжался вашим имуществом?
– Да.
– И не возражал против ваших расходов?
– Нисколько. По части финансов он был справедлив и внимателен ко мне. Он дал мне ту сумму, которую я просила, и вскоре я ушла.
– Куда?
– К друзьям, проживающим на Парк-авеню, там я провела большую часть дня.
– В котором часу вы были в офисе мистера Гейтли?
– Точно я не знаю. Думаю, примерно в два часа.
– Вы не можете сказать точнее? Это может быть важно.
Но Олив не могла с уверенностью сказать, была ли она там до или после двух. У нее был поздний ленч, после чего у нее были дела в городе, и в доме своих друзей она появилась в середине дня.
Мне это показалось правдоподобным: девушки из высшего общества не всегда следят за временем, но, видимо, начальник полиции считал иначе, так как сделал заметку на этот счет. Олив выглядела равнодушной и хоть и была вежливой, но все ее манеры показывали, что ей не терпится поскорее закончить и отправиться домой. Задав еще несколько скучных вопросов, которые ни к чему не привели, шеф полиции вздохнул и прекратил допрос.
К этому времени прибыли мистер Мейсон и мистер Тэлкотт, чье присутствие ободрило мисс Рейнор: по-видимому, она была рада видеть своих друзей. Конечно, их показания лишь повторяли все то, через что я прошел накануне, но меня очень интересовали эти двое.
Тэлкотт, делопроизводитель «Траст компани», был поражен смертью друга и руководителя, и было видно, что он расстроен. В то же время мистер Мейсон, вице-президент компании, был спокоен, и казалось, его больше интересует поимка убийцы, чем трагедия.
– Мы должны узнать, кто убил его, – повторял мистер Мейсон. – Мистер Мартин, если полиция не сможет найти его, это навсегда запятнает ее репутацию! Не жалейте усилий, направьте на дело ваших лучших сотрудников, если потребуется, то горы сверните и переверните, но найдите преступника! Наша компания поддержит вас – когда наступит подходящее время, мы предложим награду. Преступление должно быть раскрыто, и человек, застреливший президента Гейтли, должен понести наказание!
Вспыхнувшие глаза Оливии выдали ее согласие с предложенными мерами, и я вполне мог понять ее. Чувство справедливости требовало отмщения, хоть опекун и тиранил ее.
Спустя некоторое время мисс Рейнор ушла вместе с сотрудниками банка, но я остался, пребывая в надежде узнать от следующих свидетелей что-нибудь еще. И это мне удалось. Я узнал так много, что мои мысли начали разбредаться в совсем разные стороны, а мои полусформировавшиеся теории постоянно распадались и возникали снова.
Сначала появилась Дженни Бойд – блондинка-стенографистка в шляпке, сегодня на ней был воскресный костюм. Дешевая модная шляпка набекрень демонстрировала чрезмерное увлечение краской для волос. Платье с V-образным вырезом было короткополым, но, несомненно, оставалось в рамках приличий. У нее был такой важный вид, что я подумал о том, что еще никогда мне не доводилось видеть такое количество эгоцентризма, сконцентрированного в таком маленьком человеке.
Минни была с ней, но скромный костюм старшей сестры лишь оттенял яркость Дженни. Их сопровождал большой мужчина с добродушным лицом. В нем я сразу узнал коменданта Маттеван-билдинг, который, как оказалось, был отцом обеих девушек.
– Мы здесь, – приветливо сказал он, – я и мои девочки. Но мы с Минни обязаны поскорее вернуться, если вы сможете побыстрее отпустить нас.
– Хорошо, Бойд, – улыбнулся ему Мартин. – Тогда начну с вас. Расскажите все, что знаете о частном лифте мистера Гейтли.