– Вот твои алмазы, – говорит Конни Джонсон. – Убери пушку, артист!
– Где остальные? – спрашивает Андрад. Теперь уже и голос спокойным не назовешь.
– Остальные? – не понимает Конни. – Здесь все, что я получила.
– Получила? – повторяет Андрад. – От кого получила?
– От одного старикашки, Вика Винсента, – объясняет Конни. – И не смей в меня стрелять. Тот старикашка дал мне алмазы, сказал, что этому пижону нужно пять кило кокса, и велел встретиться с тобой на пирсе. Сами с ним разбирайтесь.
– Какой еще кокс? – удивляется Андрад. – Какой еще Вик Винсент?
– Вот этот кокс. – Конни лезет в свою сумку. Однако вместо кокаина достает пистолет. И целится в Андрада.
– Многовато стволов для такой маленькой комнаты, – вздыхает Богдан.
– Пушки-то английские, – отвечает Андрад. – Как он выглядел, этот Вик Винсент?
– Старый, вроде боксера, что ли, – рассказывает Конни. – Весь в тату. «Вест Хэм» и тому подобное.
Мартин Ломакс лупит кулаком по столу.
– Знаю я его!
– Кто бы сомневался! – Андрад переводит дуло на Ломакса. – Что ты тут затеял?
«Да, хороший вопрос», – думает Лэнс.
Конни Джонсон держит под прицелом Андрада. Андрад целится в Ломакса. Лэнс считает, что ему следовало бы направить пистолет на Конни – просто для равновесия. Но как дальше пойдет игра? Для кого-то она плохо кончится. Надо позаботиться о том, чтобы не для него. Что за место для смерти! Наверху орут чайки, внизу попискивают игровые автоматы. Если его сейчас пристрелят, не придется, по крайней мере, возиться с кухонной стеной в квартире. «И все-таки постарайся не попасть под выстрел, Лэнс».
– Я не меньше тебя удивлен, Фрэнк, – уверяет Ломакс. – Чтоб мне сдохнуть. Но есть простой…
– Хватит, – перебивает Андрад. Он жмет на курок и всаживает пулю в грудь Ломаксу. Ломакс в своем кресле складывается пополам, кровь заливает его костюм. Андрад переводит прицел на Конни, хотя его и учили сперва кончать со всеми присутствующими мужчинами. Однако он опоздал. Кони Джонсон выпускает пулю, которая насквозь пробивает Фрэнка Андрада, затем оконное стекло и улетает в серое море.
Мартин Ломакс поднимает голову, словно хочет пожаловаться на шум. Но то, что он хотел сказать, остается невысказанным. Он заваливается влево и падает на пол.
Фрэнк Андрад сползает с подоконника, оставляя на радиаторе батареи густой алый след. Ступня его упирается в локоть Мартина Ломакса. Эти двое мужчин уже спят. И видят сны о стволах, наркотиках и деньгах, о том, чтобы всегда брать и никогда не отдавать.
«Что дальше?» – гадает Лэнс. На полу – два трупа, на столе – два алмаза, а под столом – полная сумка кокаина. Они с Конни целятся друг в друга и не знают, что делать.
Богдан встает между стволами.
– Конни, тебе нет дела до этого парня, а ему – до тебя. Он здесь ради этих покойников и алмазов. Бери сумку и беги.
Сотрудники Особой лодочной службы на пирсе высматривают Поппи. Они знают, что Конни Джонсон трогать нельзя. У них четкие приказы. Она должна добраться до своей машины.
Конни подхватывает сумку, перебирается через стол и спешит к выходу. Богдан открывает перед ней дверь. Она, привстав на цыпочки, целует его.
– Звони, ладно? – просит она и прибавляет скорость, раскачивая на ходу сумкой с кокаином.
Лэнс молча осматривает место происшествия. Здоровенный поляк рядом с ним краснеет до ушей. Кровь двух покойников сливается в одну лужу на полу.
Сью при первом же выстреле выскочила из фургона. Элизабет не сочла нужным последовать ее примеру, поэтому Джойс тоже осталась на месте.
– Ну подумать только! – говорит она.
– Вообще-то, мне не нравится, когда кого-то убивают без крайней необходимости, – объясняет Элизабет. – Но здесь особо жалеть не о ком.
Джойс обдумывает ее слова. С тех пор как Элизабет решила отдать Конни Джонсон лишь два алмаза, она чего-то подобного и ожидала. Элизабет иногда бывает жестокой. Нежелательно иметь ее во врагах.
Мир будет лучше без Фрэнка Андрада – младшего, это несомненно. Таксист Марк хотел поболтать с ним о бейсболе, а в ответ услышал «Заткнись на фиг». Правда, Андрад употребил другое слово. Мафия не мафия, а Фрэнк Андрад – очень неприятный, несдержанный человек.
Был.
А Мартин Ломакс? Его дом, его миллионы, его дела. И сделки, которые он помогал финансировать. Оружие, банды, войны. Запах жимолости, заглушающий зловоние. Джойс вспоминает о фонде «Жить с деменцией». Пять фунтов. И равнодушно рассматривает труп на экране монитора.
Джойс за свою жизнь повидала немало смертей, на ее глазах умерло множество хороших людей, ни в чем не повинных, просто не слишком удачливых. Бывало, она плакала, вернувшись домой, и Джерри молча обнимал ее, понимая, что сказать нечего.
А по этим двоим она не прольет ни слезинки. «Туда и дорога», – сказал бы Джерри, и Джойс с этим вполне согласна. Но все же насколько правильно подстроить такое намеренно, как это сделала Элизабет? Это хуже? Или просто честнее? Вопрос Джойс не по уму. Надо будет спросить у Ибрагима.
На мониторе видно, как Лэнс обходит камеры, отключая одну за другой. В каждой напоследок мелькает ее браслет дружбы. Темнеет последнее окно.
– Что дальше? – обращается она к Элизабет. – Поппи они вроде бы не нашли?
– О, Поппи умерла, Джойс, – отвечает Элизабет. – Я это вычислила в машине по дороге сюда. Все встало на свои места под шоу Джереми Вайна.
– О… – говорит Джойс. – И что теперь?
– Ну… – Элизабет смотрит на часы, – я надеюсь, что примерно через полчаса мы отправимся обратно в Годалминг в коронерском фургоне вместе с убийцей Дугласа и Поппи.
Конни во всю прыть несется по пирсу. Она застрелила босса мафии, она поцеловала Богдана, и кокаин остался при ней, так что трудно сказать однозначно, хорошо или плохо все прошло. Ей бы сейчас вернуться к себе в гараж. Собраться с мыслями. Честное слово, похоже, что есть шанс выбраться из этого дела чистенькой. Богдану она доверяет, а тот, второй, ею как будто не заинтересовался.
Впереди – ее «Рейндж-ровер». Водитель, Райан Бэйрд, так себе паренек. Он, помнится, выполнял для нее кое-какую работу, и не сказать, чтобы хорошо. От него несет травкой, а включать подогрев сиденья он не умеет. К тому же пытался с ней болтать – непростительная ошибка. При встрече она выскажет Вику Винсенту все, что думает о его племяннике, будь он хоть трижды член семьи.
Конни решается оглянуться, но за ней никто не гонится. Светловолосая женщина в деловом костюме несется по пирсу со спортивной сумкой на плече? И чтобы никто даже из любопытства не повернул голову? Впрочем, на пирсе пустынно, прогуливаются лишь под ручку несколько парочек в темной одежде.
Она добегает до «Рейндж-ровера», распахивает дверцу и ныряет в машину. Прямо на колени к старшему инспектору Крису Хадсону. И, не успев слова сказать, оказывается в наручниках.
– Привет, Конни, – говорит Крис. – Вы задержаны. Имеете право хранить молчание и так далее.
Впереди, на пассажирском месте, сидит в наручниках Райан Бэйрд. За рулем – Донна де Фрейтас. Она оборачивается к Конни:
– Водить «Рейндж-роверы» мне еще не доводилось, Конни, так что извините, если что напутаю. Файрхэвенскую полицию я ввела в навигатор, надеюсь, сильно не заплутаем. Что у вас за духи? Обалденные.
– Итак, нам нужно другое название лошади, – говорит Ибрагим, глядя в развернутый поверх ноутбука кроссворд.
– Лошадка? – предлагает Кендрик, открывая и закрывая окно «Фейстайма».
– Слишком длинное, – отвечает Ибрагим.
– Я только одно слово знаю, – признается Кендрик. – Может, у них ошибка?
– Возможно, – кивает Ибрагим.
Сегодня он не должен был оставаться дома. Ему следовало отвезти Джойс с Элизабет в аэропорт. И обратно, до пирса. Они, наверное, сейчас там.
Рон прислал сообщение. Еще двое убитых, но убили кого надо, так что, по-видимому, все довольны. Марк везет Рона домой на такси. Тот прихватил с собой пакетик рыбы с картошкой фри.
Что касается Элизабет и Джойс, у них впереди еще долгий вечер.
– Тебе еще больно? – спрашивает Кендрик.
– Да, – отвечает Ибрагим. – Но не тогда, когда я разговариваю с твоим дедушкой, и не тогда, когда я общаюсь с тобой.
Через ветровое стекло «Рейндж-ровера» Донна видит, как из кузова белого фургона вылезают Джойс и Элизабет. Элизабет, заметив за рулем Донну, вопросительно смотрит на нее. Донна в ответ показывает большой палец, и Элизабет, кивнув, одними губами произносит: «Хорошая работа».
В открытом водительском окне возникает Рон.
– Ого, сегодня все в сборе, – говорит Донна. – Пенсионеры на прогулке?
– Это Вик Винсент! – восклицает Конни и тянет к нему скованные руки. – Это его наркотики. Арестуйте его!
Рон смотрит на Конни.
– Не знаю такого, милочка. Похоже, какая-то ошибка. – Потом оборачивается к Крису. – Что за ней, а?
– Убийство, – отвечает Крис. – Прямо на камеру. Плюс большая сумка с коксом.
– Ей хватит, а? – Теперь Рон поворачивается к Райану Бэйрду. – И ты здесь, Райан?
Райан Бэйрд тихо плачет.
– Плачь-плачь, – говорит ему Рон. – А я тебе кое-что расскажу. Пару недель назад ты дернул у одного чувака телефон. Чувак мне почти ровесник, но выглядит старше, лысеет малость. Ты его здорово пнул по затылку, помнишь? Не знаю уж, зачем ты это сделал. С тех пор я не раз видел его плачущим, и мне это не понравилось, Райан. Понимаю, что тебе плевать, старик, но тот чувак – мой лучший друг. Я прошу тебя запомнить его имя. Запомнишь? Ибрагим Ариф. Вспоминай это имя каждую ночь в камере. Никому не стоит обижать Ибрагима Арифа.
Конни тянется вперед, ближе к Рону, сколько позволяют наручники. И шипит:
– Когда я выйду, ты будешь покойником.
Рон снова поворачивается к ней:
– Ну, мне семьдесят пять, а ты отсидишь лет тридцать, так что – да, не спорю.