Он издает низкий рев.
– Знаешь, – говорю я, сделав сальто назад и приклеив его паутиной, – ты не самая ловкая птица-злодей на моей памяти.
На меня смотрят пылающие глаза – остальное лицо скрыто черной маской, – а злодей втягивает воздух, и рев его переходит в озлобленный визг. Когти и острые перья полосуют паутину и оставляют от нее лишь пылинки в воздухе.
Я смотрю на это, выпучив глаза и не в силах пошевелить руками.
Моя паутина ему совсем нипочем?
– О таком меня не предупреждали, – шепчу я себе, а металлический Голубь снова бросается на меня. На этот раз я стреляю паутиной в другую стену и прыгаю в сторону, стараясь оставаться на одном уровне с крышей. Разворачиваясь в воздухе, я чувствую холодные струи ветра. Выпускаю второй рукой паутину на тот же выступ. Отлетев как можно дальше, я разворачиваюсь, вытягиваю пятки вперед и лечу на крышу пятидесятикилограммовым пушечным ядром.
Бам!
Человек-голубь отлетает назад и падает с крыши головой вперед, но успевает зацепиться когтями за край. Снизу слышится звук бьющегося стекла и осыпающихся на землю осколков. Сложно представить, чтобы окна не пострадали от металлических сапог, и я радуюсь своей более мягкой обуви. Материал, из которого сделан костюм, ничуть не тяжелее сланцев и прочен, как кевлар.
– Не решился поговорить со мной? – спрашиваю я.
Злодей подтягивается и снова залезает на крышу. Еще мгновение мы молча смотрим друг на друга, а потом он опускает взгляд и стреляет крюком в пол. Затем высоко подпрыгивает, разрывая крышу, – образуется щель длиной с меня – и в разные стороны разлетаются обломки, из-за которых я пячусь и прикрываюсь рукой. Прижав крылья и сложив руки на груди, пернатый враг прыгает в дыру, повсюду загораются красные лампы, воют сирены.
Отлично. Сработала тревога. Может быть, полиция получит сигнал и быстро приедет. Однако уже через секунду я слышу треск короткого замыкания, и все затихает.
Наверное, этот Голубь отключил охранные системы.
Что ж, надеяться на лучшее, хоть и недолго, было приятно.
Подобравшись к дыре, я заглядываю в черную бездну и понимаю, что еще этажей десять прорезаны так же, как крыша. Ниже ничего не видно. Ни за что не полезу сквозь эти щели. Нужен другой подход.
И у меня уже есть план.
Я бегу к дальнему краю крыши и прыгаю вниз. Лечу, лечу, лечу, и от прохладного ветра слезятся глаза. Я просматриваю каждый этаж, временами замечая, как спускается злодей. Оказавшись ниже него, я стреляю паутиной вверх, пробиваю окно и сбиваю крепкое металлическое тело – враг как раз успел оказаться на том же уровне.
Клубком стекла, черных лосин и красного металла мы выкатываемся из здания через противоположную стену, и я почти ничего не вижу. Когда мы вылетаем на улицу, глаза забивает пылью, в воздухе звенят осколки, а где-то внизу испуганно вскрикивают прохожие. Внезапно Голубь выстреливает новым крюком, который цепляется за стальную опору здания, и его тянет в сторону, но я крепко держусь за его ботинок и не отстаю.
Все должно было быть совсем иначе.
Меня ослепляет светом, а когда зрение возвращается, я понимаю, что распластался на оконном стекле. Несколькими этажами выше, в дыре, которую мы проделали, исчезает огромная конструкция из металла с перьями.
«Вот ведь черт! – думаю я. – Как же я его опять упустил?»
И куда подевалась вся охрана? Я-то считал, в такое важное здание незнакомцу вообще не попасть!
А затем в ушах у меня нарастает голос неуверенности, подсказывающий, что пора звать Питера.
Я рычу от досады. Нет. Ни за что так просто не сдамся. Я до сих пор не уверен, каким Человеком-Пауком хочу стать, но точно не тем, который сдается, стоит скинуть его пару раз с крыши. Да и охрана должна подоспеть с минуты на минуту. Да, этот железный Голубь сломал систему оповещения об опасности, но ведь она успела сработать. Кто-нибудь должен был заметить сигнал, так ведь?
Так?
Но неважно, подоспеет помощь или нет, я должен справиться. Собираюсь с силами, отклеиваюсь от окна, стреляю паутиной в край дыры, в которую пролез злодей, и попадаю внутрь.
Что ж, пернатый, второй раунд. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что попал в бывший оупенспейс. Бывший, потому что сейчас его уже не узнать: компьютерные кресла валяются в разных углах, крутя колесиками в воздухе; стены боксов сложились одна на другую, как домино; пол усыпан обломками, которых так много, что, даже наступая на них в своей мягкой обуви, я провоцирую такой шум, будто прыгаю в металлических сапогах. Оборачиваюсь, размышляя, куда мог подеваться мой враг, и вдруг…
Бам!
Меня бросает вперед, и я лечу, издавая визг, за который мне становится стыдно. А затем – хрясь!
И я вылетаю в окно.
В другое. На секунду я становлюсь обычным подростком и напрочь забываю, что у меня есть суперспособности.
Затем я замечаю вверху металлического злодея, стреляю паутиной и цепляюсь за его ногу.
Слышится свист когтей, паутина разрезана, но я быстрее. Стреляю! И успеваю приклеиться ниткой паутины ко второй ноге противника.
Но и с ней быстро покончено. Я стреляю снова, опять цепляя свои поводья на красного металлического жеребца. Мы слишком высоко, чтобы можно было зацепиться за что-то другое, а я совсем не собираюсь падать с высоты пятидесяти пяти этажей, не устроив этому Голубю самую страшную головомойку, которую он видел. Стоит мне только поверить, что я смогу так играть, пока не одолею его (что бы это ни значило в моей ситуации) или пока не прилетят полицейские вертолеты, как меня ослепляет новая вспышка.
Перед глазами пляшут звезды. Почти уверен, что в этот раз я даже вижу, как вокруг моей головы порхают крошечные красные птички. Я разжимаю веки, понимаю, что оказался с другой стороны здания, и стону от боли. Грудная клетка ноет. Я почти ничего не вижу. Издалека приближается звук крутящихся лопастей вертолета, меня обдувает воздухом, и я жадно втягиваю его. Наконец они прибыли. Как раз вовремя. Но подняв глаза, я вижу надпись на вертолете.
Седьмой канал.
Почему вертолет телевизионщиков добрался сюда быстрее полиции? А ведь у Джеймсона хватает наглости ругать нас с Питером за то, что мы мешаем преступникам устраивать беспорядок, когда парни в синей форме только добираются до места! К слову о беспорядке. Где-то поблизости разбивается еще одно окно, и на этот раз я чувствую, как меня осыпает дождем осколков. Я прикрываю голову рукой, а когда наконец поток стекла кончается, вижу, как Голубь снова устремился в здание.
Я тяжело вздыхаю: от кого-то городу грозят более серьезные разрушения, чем от меня. Скоро может не остаться башни ЩИТа, которую нужно защищать. Насколько устойчиво здание, если в полу на каждом этаже зияет дыра? И где датчики движения? Где сирены? Мне от этого почти больно, но пора звать Питера. Мне мучительно даже думать об этом. Казалось бы, я – парень, который никогда не сдается, а это все выглядит ровно наоборот.
В очередной раз.
Вздыхаю. Может быть… стоит… позвонить и спросить у него совета? Как будто на случай гипотетической ситуации? И тогда он ничего не заподозрит. Да, должно сработать! Достаю телефон, стараясь спрятать его на груди, чтобы люди и журналисты на вертолете не поняли, что я делаю. Представляю себе заголовки:
ЧЕЛОВЕК-ПАУК ПЕРЕПИСЫВАЕТСЯ С ДРУЗЬЯМИ ВО ВРЕМЯ ДРАКИ?
ДАЖЕ ЧЕЛОВЕК-ПАУК ПОСТОЯННО ПРОВЕРЯЕТ МЕССЕНДЖЕРЫ
А то и хуже. Представляю, как Джеймсон извергает яд прямо в камеру: «Видите?! Я же говорил, что нельзя доверять поддержку правоохранительных органов какому-то подростку! Их же за уши от телефонов не оттянешь, даже если надо гнаться за преступником!»
Но через пару секунд Питер звонит сам, и я убираю телефон подальше. Из глубины здания доносится громкий звук падения тяжелого предмета, и я понимаю, что времени остается мало. Я этаж за этажом взбираюсь наверх, проползая по целым окнам, и добираюсь до дыры, из которой торчат оборванные провода и вспыхивают искры. Пробираюсь внутрь и оказываюсь в очередном офисном зале. В середине с потолка свисает единственная уцелевшая лампа, света от которой немногим больше, чем от фонарика.
– Майлз! – шепчет Питер из моего телефона. На фоне слышится… вроде бы… нежная мелодия. Это что, скрипка?
– Привет, Питер! – говорю я, понимая, что на вопрос, где он, времени нет. – Есть секундочка?
– Вообще не сказать, чтобы да. Мы с Мэри-Джейн на торжественном мероприятии в Галерее фотожурналистики. Она выиграла премию! Хотя секундочку улучить могу. А это что? – наверное, это он не мне. – О, утиный паштет! Обожаю. Майлз? Извини, тут принесли малюсенькие закусочки на малюсеньких тарелочках, я отвлекся. Хрум!
Я терпеть не могу слушать, как кто-то жует и одновременно говорит, и недовольно морщусь.
– Так что там у тебя?
– Ну… – Меня перебивает злодей в металлическом костюме, который, разметав в щепки пол, влетает в зал с нижнего этажа. Меня отбрасывает на пол. – А-а-а!
– Майлз? – теперь в голосе Питера слышно беспокойство, хотя он продолжает шептать. – Нет, сэр, у меня нет с собой щетки для одежды, простите. Майлз? Где ты? Я скоро буду.
– Не надо! – испуганно вскрикиваю я. Я не могу позволить Питеру думать, что не справлюсь сам. Это мой шанс! Первое серьезное происшествие, возможность закончить школу и из ученика превратиться в настоящего супергероя.
– Не надо, все в порядке, – выпаливаю я, стараясь говорить спокойно и расслабленно, хотя теперь металлический Голубь сверлит меня взглядом из-под маски и постепенно приближается. Я понимаю, нужно быстро заканчивать разговор и, уверен, произношу следующую фразу как одно слово. Надеюсь, Питер разобрал.
– Послушай-а-вот-гипотетически-если-бы-очень-высокий-парень-в-красном-металлическом-костюме-напал-на-башню-ЩИТа-такой-в-маске-знаешь-двух-метров-ростом…