– Тебя уволили из-за пореза?
– А что им еще оставалось? К тому же, они меня не уволили. Они просто… отпустили меня, пока порез не заживет. Но у них плотный график. Они не смогут задержать съемки до моего возвращения. А вдруг останется шрам?
Ее разочарование было ощутимым. Питер сел рядом, снова взял за руку.
– У тебя же есть шрамы? Ты наверняка не в первый раз порезалась. Все люди рано или поздно так делают.
– Я обычно не делаю. По крайней мере, ничего такого не помню. – ЭмДжей оглядела обе руки. – Правда, не могу вспомнить, когда в последний раз у меня был такой порез. Но это неважно. Останется шрам или нет, пройдет несколько недель, прежде чем он заживет и станет невидимым. Минимум неделя, прежде чем его можно будет загримировать. И в любом случае, даже если его и можно было бы загримировать, это должна быть водостойкая косметика, поскольку мы снимаем в воде и пене, а она накладывается слишком толстым слоем, и ее нельзя снимать, а мои руки снимают именно крупным планом… О, тигр.
Она уткнулась лицом в ладони и глубоко вздохнула.
– Пока-пока, тысяча долларов в день.
– А разве тебе не заплатят за сегодня?
– Не знаю. Когда я уходила, они обсуждали, хватит ли им уже отснятого материала или проще выбросить его и позвать новую модель. Полагаю, профсоюзные правила требуют, чтобы мне оплатили утренние пару часов работы, но вряд ли мне заплатят за полный день.
Она вздохнула.
– Это так бесит. Но не обращай внимания. Как прошло с телефонной компанией?
– Лучше, чем я ожидал, но хуже, чем надеялся. – С каждым его словом Мэри Джейн мрачнела все больше. – Они были довольно милы, но я не уверен, смогут ли они для нас сделать что-то еще. Придется как-то крепиться. Но я вчера узнал нечто любопытное, это может пригодиться.
– Ага, прошлая ночь. Когда ты вернулся, я была уже слишком сонная, чтобы тебя выслушать.
– А я слишком устал, чтобы рассказывать; ты ничего не пропустила. – Он вкратце рассказал ей о встрече с Мэлом Аренсом. Когда он дошел до русской мафии, ЭмДжей начала качать головой.
– Они не слишком-то хорошие люди, – сказала она.
– Полагаю, это одно из требований вакансии.
– Нет, я хотела сказать… В последнее время о них постоянно говорят в новостях, и они не похожи на итальянских гангстеров, хотя бы пытающихся не задеть невинных прохожих. Но эти… если им кажется, что ты представляешь угрозу, мигом застрелят.
– Ты смотришь слишком много фильмов. Они все бандиты, все опасны и все не моргнув глазом покалечат столько невинных, сколько понадобится, ради своего дела. К тому же меня не так-то легко подстрелить. Некоторые из них уже убедились в этом позапрошлой ночью.
Питер рассказал жене о налетчиках с «калашами». ЭмДжей цокнула языком, а затем наградила мужа лукавым взглядом.
– Столько драгоценностей, а мне ты ничего не принес.
– Ну-ну. Некоторые копы и так сомневаются, на чьей стороне Человек-Паук. Мне достаточно взять один маленький камешек, одно симпатичное ожерелье, и этим открыть сезон охоты на пауков.
– Полагаю, ты прав.
– Кроме того, у тебя и уже есть лучший друг девушки. Тебе не нужны какие-то еще бриллианты кроме уже сверкающего у тебя на пальце.
– Даже не знаю. Сам же слышал: никогда не бывает слишком худых, слишком богатых… и никогда не бывает слишком много блестяшек.
– Не думаю, что когда-либо слышал последнюю часть.
– Может и нет. В любом случае, мне очень нравится этот бриллиант. И ты мне очень нравишься. – Она улыбнулась. – А что за зацепка, о которой ты упомянул?
Питер показал на визитку сержанта Дрю, лежавшую посреди других вчерашних бумаг.
– Похоже, у сержанта есть информатор о мошенничествах с сотовыми телефонами. Я должен позвонить ему сегодня или завтра, а потом поговорить с его техническим консультантом. Кем бы он ни был.
– Или она, – вставила Мэри Джейн.
– Или они. Дрю здесь ходит по очень тонкому льду. Полицейские обычно не распространяются о подобных «частных подрядчиков».
– Думаешь, он-она-или-они могут нам помочь?
– Понятия не имею. Но стоит проверить. Хотя бы чисто для справки.
ЭмДжей встала и подошла к кофейнику.
– Так каков план?
– Сегодня вечером мы с Аренсом идем брать интервью у какого-то недовольного жизнью русского гангстера, который может слить нам пару бочек компромата на своих бывших товарищей.
Мэри Джейн обернулась. Проникшие через окно солнечные лучи окутали ее волосы огненным ореолом.
– Мне это не нравится, Питер, – призналась она. – Мне довольно и того, что Человек-Паук постоянно имеет дело с бандитами и гангстерами, не хватало еще Питера Паркера…
– Человек-Паук тоже идет. Даже если он не покажется. Ты же знаешь. Если мне придется удирать, я сначала буду действовать, а потом задавать вопросы. Прилив адреналина или что-то подобное. Слушай, Аренс очень осторожен, и у меня не возникло ощущения, будто он переживает за свою безопасность.
– Хорошо ему, – произнесла Мэри Джейн, – но я переживаю за твою.
– Он не волновался. Ни за свою жизнь, ни за мою.
Мэри Джейн налила себе чашку кофе, взяла из холодильника молоко и начала ожесточенно перемешивать содержимое кружки.
– А он никогда не ошибается насчет подобных вещей?
Питер пожал плечами:
– Ну, он все еще жив.
ЭмДжей вернулась за стол.
– Мне показалось, или ты упомянул о его подозрениях о связи русских и ОХИК?
– Возможно, мы будем знать наверняка после интервью. Парень, с которым будет общаться Аренс, не стремился заранее раскрывать все карты.
– А вдруг это ловушка?
– Не думаю. Если бы они хотели его застрелить, то просто сделали бы это. Они бы не стали приглашать его в свое секретное убежище ради убийства.
– А почему нет? Если бы я хотела сохранить такое в тайне…
– Нет. Ты бы не стала убивать кого-то в логове, по крайней мере, если бы хотела продолжать и дальше им пользоваться, – убийство скомпрометировало бы это место. Он уверен, они доверяют ему и рассчитывают, что он не приведет за собой «хвост». Что бы это ни значило в подобных обстоятельствах. Однако он еще никогда не подводил свои источники, так что, полагаю, ему нужно поддерживать репутацию.
ЭмДжей снова перемешала кофе, затем взглянула на мужа.
– Ты смотрел новости после моего ухода?
– Нет. Я был или в душе, или разбирался с этим чертовым сотовым.
– Значит, ты не слышал о ядерном взрыве?
– Каком ядерном взрыве?
– В северной части штата Нью-Йорк.
– Что?
ЭмДжей мрачно кивнула.
– Похоже, кто-то взорвал небольшую ядерную бомбу в городке на окраине штата.
– Боже правый. Кто-нибудь пострадал?
– Нет. Говорят, взрыв произошел под землей, в какой-то шахте. Как французы взрывали в южной части Тихого океана. Атолл Муруроа, кажется? И власти «отказываются комментировать», кто, по их мнению, несет ответственность за этот взрыв.
– Значит, они понятия не имеют, кто это был.
– Или не хотят разводить панику. В любом случае, комиссия по атомной энергии даже не говорит, насколько мощным было «устройство». – Она показала пальцами кавычки. – Но КалТех уверяет, что зарегистрированная ими шоковая волна эквивалентна одной килотонне.
– Господи, – пробормотал Питер.
– Это, часом, никак не связано с твоими русскими? – поинтересовалась Мэри Джейн.
Питер покачал головой и заглянул в кофейник, в надежде на еще одну чашечку кофе.
– Сложно сказать, пока власти не станут более разговорчивыми. А это может не скоро произойти.
Он прислонился к кухонной стойке, вспоминая, что Аренс говорил о русской страсти к твердой валюте и о том, что военная промышленность, некогда снабжавшая одну из самых мощных армий в мире, почувствовала себя ущербной… но даже внутри собственной головы ему было очень сложно выстроить связь.
– Кто бы ни взорвал эту бомбу, – продолжила ЭмДжей, – он был не очень-то деликатен.
Ее слова показались Питеру одним из величайших примеров преуменьшения.
– И в чем конкретно проявилась… э-э-э… неделикатность ядерного взрыва?
– Ну, местные только оживились – там открылось новое коммерческое предприятие. Добыча кварца или чего-то подобного. А теперь вся порода облучена. В прямом смысле, она стала слишком горячей для добычи, и так будет еще пятьдесят или даже сто лет. Так что жители снова лишились работы, а значит целый городок оказался уничтожен. Способный на такое – очень плохой человек.
«Разумеется, – мрачно подумал Питер, – есть разрушения и есть Разрушения. Взорвавший эту бомбу, мог бы взорвать ее на поверхности с тем же успехом». Но он не стал говорить этого вслух, вместо этого кивнул и сказал:
– Мы не можем знать, кто это был. По крайней мере, последний придурок, который пытался играться с ядерными бомбами, по-прежнему заперт в Хранилище.
Хобгоблин был решительно настроен взорвать Нью-Йорк, по крайней мере, большую часть Манхэттена, и Паучку посчастливилось, пусть и с неохотной помощью Венома, остановить его в последний момент. Но один отсиживающий срок суперзлодей вовсе не означал, что на свободе не осталось других маньяков со столь же грандиозными планами.
Мэри Джейн уставилась на свою чашку.
– Если я выпью еще хоть немного кофе, – произнесла она, – я не буду спать целую неделю. И я слишком рано вернулась домой. – Она подняла пораненную руку и пошевелила пальцами, глядя на порез с гораздо меньшим раздражением, чем раньше. – Пожалуй, с учетом состояния моей руки, я могу обойти парочку ресторанов, где зависают «отдыхающие» модели, и собрать сплетни о перспективах другой работы.
Питер нежно посмотрел на жену.
– Ты такая настойчивая, – заметил он. – Как тебе это удается?
– Прямо сейчас? Наверное, это единственное, что помогает мне не расплакаться. – Она снова помахала пальцем. – Знаешь, в последний раз я кому-то жаловалась на порезанный палец в шесть лет. Это так смешно.
– Я до сих пор считаю, что, если я его поцелую, тебе станет лучше, – заметил Питер. – Ну или поцелую другую точку на твоем теле.