– Я живу на Манхэттене.
Джимн усмехнулся.
– Я просто спросил.
Следующий час Мэри Джейн зачитывала кажущиеся обрывочными строки самыми разными голосами: высокими, низкими, злыми, угрожающими, испуганными и смешными. Это оказалось на удивление легко, а может, все дело было в таланте режиссера. У Джимна был не только настоящий талант извлекать такие тона и оттенки ее голоса, о которых она и не подозревала, но и талант по части озвучки. Если даже после пяти минут объяснений вы не могли взять в толк, чего он хочет, Джимн сам изображал это. Нужно было лишь повторить, и можно было спокойно идти домой.
– Ага! – восклицала ЭмДжей, произнося фразы с нужным количеством восклицательных знаков. – Теперь ты мой! – кричала она, и ее в ее голосе читались самые разнообразные оттенки, включая совершенно неуместные для детского анимационного сериала, и было нечто в ее произношении: «Сопротивление бесполезно!», и Джимн уткнулся лицом в пульт и заколотил по нему кулаками. – Прости, – сказала она, – мне повторить это еще раз?
Джим нажал на кнопку, позволяющую его голосу раздаться в звуконепроницаемой студии, и хотя ему удавалось держать себя под контролем, ЭмДжей расслышала в его словах отзвуки смеха.
– Да! – воскликнул он. – О, да! Еще раз, только громче!
Это продолжалось целый час, а то и больше. Наконец Джимн остановился, нажал на кнопку и спросил:
– Может, ты пить хочешь? Принести тебе воды со льдом или еще чего?
Подобная мысль посетила и саму ЭмДжей десятью минутами раньше, прямо во время очередного злодейского смешка, так что она с радостью согласилась.
– Никуда не уходи, – сказал Мэйгон, – я сейчас вернусь. – Он поднялся из-за пульта и вышел из звуконепроницаемой комнаты.
«Я в ловушке, – подумала ЭмДжей, – я в ловушке». Разумеется, это было не так.
Тяжелая звуконепроницаемая дверь даже не была заперта, она оставалась плотно закрытой под давлением собственного значительного веса. Но в студии царила полная тишина, обшивка поглощала любой звук. ЭмДжей сидела так несколько минут и просто слушала тишину. Ньюйоркцы порой забывают, что это такое, и, если забрать их в деревню, они не смогут спать по ночам – так не хватает звуков подземки, уличного шума, и гула, создаваемого десятью миллионами жителей, запертых в каменных джунглях.
А здесь было легко поверить, что снаружи почти не осталось человеческих существ. Почти, но не совсем: чуткое ухо могло уловить шум проезжающего мимо грузовика или грохот поезда, несущегося глубоко под землей, хотя это были скорее ощущения, а не звуки. ЭмДжей положила руку на стол, но ничего не почувствовала. Полное отсутствие звука.
«Интересно, – подумала ЭмДжей с улыбкой, – нельзя ли попросить этих людей сделать ремонт в нашей квартире. – Улыбка стала озорной. – По крайней мере, в спальне».
Джим вернулся с банкой «колы» для себя и высоким стаканом воды со льдом для нее.
– Слушай, – сказал он, его голос казался странно тусклым и безжизненным, словно бы звукоизоляция высосала из него всю энергию, – сегодня тебе не нужно ничего записывать, если не хочешь.
– Как скажете. – Она сделала глоток из полистиролового стакана и уставилась на него поверх кружки.
– Извини насчет него, – произнес Джимн, – жутко деклассирующая вещь, знаю, но у нас никак не получается выбраться в «Гристедс» за нормальными пластиковыми стаканами. – Он уселся в другое режиссерское кресло. – Ты очень гибкая, – добавил он, – блестяще следуешь указаниям режиссера и очень благожелательная. Я очень удивился, когда увидел тебя вчера в том дурдоме. Никак не мог понять, что такой спокойный человек там забыл.
– Ближе к концу съемок я и сама стала задаваться этим вопросом, – ответила ЭмДжей.
– Короче, ты свободна?
– Как скоро?
– Сегодня вечером.
– Сегодня вечером? – ЭмДжей моргнула. – Надеюсь, мы говорим не об ужине?
– Нет, – рассмеялся Джимн, – мы записываем эпизод «Гига-группы» и потеряли пару наших актеров. Дела, болезни и все такое. Я бы мог использовать тебя в качестве замены. Ты сможешь познакомиться с нашими ребятами, а это было бы неплохо, я чувствую, что мы могли бы работать вместе на постоянной основе. По крайней мере, полупостоянной. Все главные роли уже заняты, но у нас есть некоторые периодические злодеи. И один из них – женщина.
– Злодеи? А это весело.
– Да, я подумал, что тебе это будет интересно, когда услышал твой злодейский смех во время прослушивания. Тебе не так часто выпадает возможность побыть плохой девочкой, не так ли?
ЭмДжей усмехнулась и пожалела, что не может рассказать Джимну, насколько все это забавно. Будучи женой супергероя, ты стараешься быть максимально хорошей. Тебе приходится поддерживать собственную карьеру, а заодно следить за мужчиной, который не замечает голода, даже когда его желудок урчит как трактор, чтобы он получал столько еды, отдыха и любви, сколько ему было необходимо для компенсации того, что он недополучил в жестоком темном мире за пределами вашей небольшой квартирки.
– Никаких проблем.
– Отлично. Насколько я могу судить, мы начнем как обычно, то есть в районе восьми – хотим дать городу шанс хоть немного затихнуть. Должен предупредить, эти звукозаписывающие сессии часто затягиваются допоздна, примерно до полуночи, иногда чуть дольше. Мы заключаем стандартные четырехчасовые контракты и платим установленную профсоюзом норму за четыре часа, а если сессия затягивается за полночь, платим по полуторному тарифу. Тебя устраивает?
ЭмДжей быстро произвела в уме подсчеты и поняла, что в настоящий момент Гильдия требовала платить за четырехчасовую работу пятьсот долларов в час.
– Меня это устраивает, – произнесла она, – мне нужно подписать какие-то бумаги?
– Пошли наверх. Напечатаем договор, поставим подписи… ты работаешь через агента?
– В озвучке – нет.
– Возможно, он тебе понадобится в будущем. Если начнешь работать с другими компаниями, – он ухмыльнулся, словно что-то вспомнил, – обнаружишь, что не все готовы предложить такие же выгодные условия. И в твоих же интересах обзавестись агентом с большими зубами и громким голосом. Мы можем порекомендовать тебе парочку, если хочешь, если нет – поговори с другими актерами. Они с радостью поделятся ужасными историями из своего опыта. – Джимн закатил глаза. – Ну а пока давай напечатаем контракт и подпишем его. Тебе нужен аванс?
ЭмДжей открыла рот, закрыла, пожала плечами и произнесла:
– А почему нет? – а затем очень осторожно добавила. – Ты как-то… ужасно спокойно относишься к происходящему.
– О, совершенно. Мы знаем, где ты живешь. Если не сработаемся – мы засудим твою задницу. А пока надо делать дело. Я вижу, тебе нравится эта работа, и ты в ней действительно хороша. Мы еще посмотрим, как ты работаешь в группе, но я достаточно уверен в твоих способностях, чтобы выплатить аванс за один вечер. Сейчас мы спустимся к банкомату и получим твои деньги – нужно же дать тебе шанс успеть пробежаться по магазинам. – Он подмигнул ей. – Я знаю, как это бывает. Довольно нелегко распланировать время, когда работаешь и днями, и вечерами.
– Ого, спасибо, – произнесла ЭмДжей, – спасибо тебе большое. Тебе никто не говорил, что ты очень, очень милый?
Мэйгон был явно польщен комплиментом, но в его взгляде все же читалась легкая ирония.
– В последнее время никто. Но с другой стороны, по сравнению с нашим вчерашним другом гунн Аттила покажется милым.
ЭмДжей усмехнулась, согласилась и последовала за ним к банкомату.
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ на другом конце города другие люди тоже планировали свой вечер. После событий прошлой ночи у Эдди Брока появилась целая куча дел. Он остановился в маленьком тихом отеле в Нижнем Ист-Сайде и провел большую часть дня разбираясь с бумагами и копиями, полученными в Бюро записей.
Выявление фактических владельцев компании обычно довольное скучное занятие, но порой охота становится весьма увлекательной, особенно когда подбираешься все ближе к добыче. В бумажном следе, который порой может тянуться через полмира, скрываются «пустышки» внутри «пустышек», процентные доли, бенефициары и подлинные владельцы. И если на пути попадается хотя бы одна страна, которая действительно серьезно относится к понятию «банковская тайна», например, Лихтенштейн, то след может упереться в стену, пробраться через которую не поможет никакой подкоп. И настоящий владелец бизнеса так и останется неизвестным.
Эдди Брок был очень методичен. Всю свою журналистскую карьеру он скрупулезно изучал факты, за исключением одного случая, уже в самом конце. Проблемы со здоровьем и ожидание скорой смерти ослепили его. Он использовал непроверенную информацию и выпустил статью, которая оказалась фальшивкой…
Эдди покачал головой. Он не хотел снова впускать эти мысли, но не мог сдержать их.
Слава досталась другому, а Брок был опозорен. Его честность – а значит и все, что он когда-либо писал, – поставили под сомнение. Эдди с волчьим билетом выперли из профессии. Но со стоящим за этим человеком Брок разберется уже очень скоро…
Однако прямо сейчас ему нужно было поймать другую рыбу.
Правительство изучало деятельность ОХИК, и все это знали. Налоговая, агентство по борьбе с наркотиками и, насколько он знал, ФБР, ЦРУ, даже Федеральное авиационное агентство – все не слезали с корпорации. И Эдди Брок понимал, что компания, замешанная в отмывании миллионов (если не миллиардов) грязных долларов, не может закрыться как обанкротившийся магазин, просто опустив ставни. Настоящие владельцы обычно заранее получают предупреждение о грядущих неприятностях, и почти всегда успевают вывести деньги.
Чаще всего они покупали или основывали другие компании, куда вкладывались уже отмытые деньги. А фирмы, созданные для перевода или отмывания, оперативно ликвидировались. В военной терминологии это называлось «отходом на заранее подготовленные позиции».
Эдди сидел с ноутбуком в своем маленьком гостиничном номере и работал в программе, которая позволяла выстраивать сложные графические связи между совершенно абстрактными факторами, которые могли быть абсолютно любыми, но сейчас ими были компании.