– О нет, ни в коем случае. Вы двое – мое постыдное удовольствие, – ответил Док. – Точнее, ты – мое постыдное удовольствие, Веном скорее неожиданный дивиденд. Но в течение следующей пары месяцев я намереваюсь провести уйму времени, наслаждаясь твоей реакцией на происходящее. Беспомощность – самая восхитительная эмоция, которая влечет за собой все остальные: гнев, горечь, смирение. Однако я сомневаюсь, что ты быстро до них доберешься.
– Я прямо сейчас уйду на пенсию, – пообещал Человек-Паук, – если выпустишь меня отсюда и дашь возможность хорошенько тебя отмутузить.
– Абсолютно исключено. – Док сложил руки за спиной и натянуто улыбнулся. Щупальца извивались за его спиной, словно змеи, танцующие под дудку заклинателя. – Я планирую наслаждаться твоими попытками разозлить меня. Как же там говорится… «до тех пор, пока не совершу ошибку». Я уже довольно давно учусь не совершать ошибок.
– В чем-то ты точно практиковался, признаю, – произнес супергерой, скрестив ноги (тихонько зашипев от боли) и устроившись поудобнее. – В основном в мире больших финансов. Никогда не думал, что ты станешь банкиром.
– Ты вообще никогда не думал, – поправил его Осьминог, – и в этом твоя главная проблема. Ты сначала реагируешь на ситуацию, а потом пытаешься продумать наиболее подходящий план действий. Знал бы ты, как сильно меня раздражало, когда твое жалкое, поверхностное мышление порой позволяло тебе расстроить мои планы. Я слишком долго терпел твои выходки, но теперь с этим покончено. В свободное время я собираюсь продемонстрировать тебе, на что способно настоящее мышление, и поверь, у тебя будет уйма свободного времени, чтобы это оценить.
– Это та самая часть, где ты злорадствуешь надо мной?
На лице Осьминога красовалась улыбка чистого наслаждения.
– Годами, – произнес он, – но в качестве учебного упражнения я готов дать тебе шанс рассказать, что вообще происходит.
– Ты собираешься уничтожить мир? – уточнил Человек-Паук.
Октавиус фыркнул.
– Какая глупость. Когда горит дом, ты не подливаешь в пожар бензин. Ты его тушишь.
– О! – воскликнул Человек-Паук. – Террористы и фанатики по всему миру пытаются заполучить в свои лапы ядерные боеприпасы. Ты обогащаешь ядерные материалы и поставляешь их по всему свету и здесь, и в Европе, и продаешь любому, кто тебе заплатит, – это так ты тушишь огонь? Довольно интересное определение «спасения мира», такого я прежде не слышал.
– Я спасаю мир, – спокойно возразил Доктор Осьминог, – от безответственного населения, которое его уничтожает. Когда я закончу, это самое население значительно сократится. Но что важнее всего, я собираю всё более полезные технологии и собираюсь передать их в руки тех, кто правильно ими распорядится.
– Другими словами, в твои руки.
– Проницательный мальчик.
– О, а ты знаешь умные слова, док.
– И знаю, как с ними обращаться, насекомое, – на мгновение во взгляде Осьминога промелькнула чистая ненависть. – За последние двадцать лет мир кардинально преобразился с точки зрения научного прогресса. Машины, о которых еще десять лет назад никто не слышал, теперь имеют бытовое применение в каждом доме… и используются в дурных целях так же часто, как и по назначению. Пришло время одному человеку распоряжаться всеми технологиями.
– Отличная цель, – оценил Человек-Паук, – вопрос в том, позволят ли тебе это остальные люди?
– Их останется не так много, чтобы оспаривать мои решения, – пояснил Осьминог, – и уже довольно скоро.
Паучка обдало ледяным холодом.
– Ты погляди, что произошло в мире за последние двадцать лет, – продолжил Октавиус. – Эра сверхдержав должна была подойти к концу вместе с развалом Советского Союза. Мир должен был совершить потрясающий прыжок вперед в вопросах науки, медицины и распоряжения ресурсами планеты. Но все эти мелкие страны и народы по-прежнему ссорятся и убивают друг друга из-за войн, которые были проиграны пятьсот лет назад. Все эти технологии были созданы ради рая на Земле, но все страны впустую расходуют их потенциал. И будут продолжать в том же духе. Пришло время, чтобы один человек распоряжался всей мировой экономикой, чтобы он один распоряжался ей с максимальной пользой. Один человек – величайший ученый из когда-либо живших.
Паучок слегка повернул голову и покосился на Венома – вдруг он уже достаточно очухался и слушает все это? «Едва ли, он бы уже взбесился».
– Нужен только один человек, у которого есть видение будущего мира, – продолжал Осьминог, – и мир изменится. Он уже меняется. Менее чем через сто дней наша планета уже не будет прежним местом.
«Сто дней», – Паучок вспомнил, что такой же срок упоминал по телефону Гал.
– Все это отмывание денег… В чью экономику ты влез? – беспечным тоном поинтересовался он.
– Во все, – радостно заявил Док, – зачем оставлять кого-то в стороне? Существует так много способов пустить экономику под откос. Дестабилизировать местную валюту путем спекуляций на местных рынках, истощить денежный резерв.
– Фальшивомонетничество, – произнес Паучок, внезапно вспомнив о маленьком бочонке с чернилами, который Веном обнаружил посреди других контрабандных товаров на флоридском побережье: меняющие цвет чернила, используемые в новых банкнотах Евросоюза. Чернила невозможно было подделать, поэтому теперь они превратились в самый дорогой и желанный товар на Западе.
– Да, действительно. В течение месяца евро ждет самое сокрушительное падение, как только выяснится, какое количество валюты не обеспечено никакими банковскими резервами государств-участников. То же самое ждет доллар и йену. Рубль и так ничего не стоит, так что он в считанные минуты рухнет. Все мировые валюты ждет свободное падение.
– Мировые экономики рухнут, – в ужасе прошептал Человек-Паук.
– Да. Это послужит началом. Куча индустрий не переживут первой встряски.
– Первой.
– Что ж, – произнес Осьминог, дополнительная пара металлических рук нежно обвилась вокруг его талии, – я всегда предпочитал сверхосторожный подход. На этой планете стало слишком много людей. Ресурсы тратятся быстрее, чем воспроизводятся. Я подумывал насчет оспы и сибирской язвы, – произнес он, слегка наклонив голову, словно заново обдумывая эту идею, – но это слишком ненадежно, ими сложно управлять. Нет, сладкая податливость атома подходит мне гораздо лучше. Плутоний не делится без посторонней помощи и не мутирует во что-то непредсказуемое без предупреждения. Я приобрел довольно приличное количество плутония и разместил большую его часть там, где он принесет максимальную пользу.
– По всей стране, ты хочешь сказать!
– Во всех крупных городах. Городская жизнь не очень хорошо сказывается на нашей планете, – рассудительно произнес Док, – сегодня около половины населения живет в городах. Небольшая операция, и через сто дней, – он взмахнул рукой в воздухе, – бремя станет гораздо легче. У меня нет претензий к обычным людям, которые живут на Земле. Я буду править ими, исходя из их интересов, а они будут поставлять пищу и ресурсы, необходимые для моих научных проектов. В то же время я не хочу полностью уничтожать города. Это же хирургия, вернее, химиотерапия. Убей раковую опухоль, спаси тело. – Он снова улыбнулся. – Через тысячу лет они мне спасибо скажут.
Человек-Паук какое-то время сидел неподвижно. Затем он очень медленно поднялся на ноги и подошел так близко к силовому полю, как только осмелился.
– Кто дал тебе право творить такое?! – крикнул он.
Отто только моргнул.
– Я лучше всех подготовлен для достижения подобного результата, – просто ответил он, – и настало подходящее время. Ты так не считаешь?
Человек-Паук просто стоял, глядя на своего врага. Его трясло.
Осьминог перевел взгляд на Венома и цокнул языком.
– Надеюсь, я дал ему не слишком сильную дозу, – сказал он, – ты приглядывай за ним. Все это очень интересно! Я с радостью посмотрю на его реакцию.
И Отто Октавиус, насвистывая, ушел прочь.
Паучок уселся рядом с Веномом. Его все еще трясло от гнева и страха. Долгое время он молчал.
А потом услышал шепот Венома:
– А мы-то считали, что знаем, что такое безумие.
Паучок, прекрасно осознавая, что за ними могут следить, притворился, что снова ложится на спину, достаточно близко к Веному, чтобы слышать его, и застонал. Стон был вполне искренним. Спустя несколько длинных выдохов он прошептал:
– Если у тебя есть какие-то мысли по этому поводу, я не откажусь их выслушать.
Спустя некоторое время Веном едва слышно зашипел и произнес:
– Мы должны рассмотреть все имеющиеся в нашем распоряжении активы. Мы с тобой не до конца вышли из строя, хотя удержание симбиота в узде прямо сейчас требует значительных усилий.
– Да, я знаю, – мрачно ответил супергерой, – он хочет съесть мою селезенку или что там еще.
– Он хочет съесть тебя целиком, – возразил Веном, – но пока что у нас нет намерения потакать его прихотям. Позже, когда вырвемся на свободу, другое дело. Однако мы отказываемся быть цирковыми клоунами для этого психа.
Человек-Паук задумался на мгновение.
– Хорошо, – сказал он, – давай сразимся.
– Твое чувство юмора ужасно как никогда.
– Нет, я серьезно. Веном, послушай меня! Нам даже не нужно злить его – он уже совершил ошибку.
– Какую же?
– Какую часть нашего разговора ты слышал?
– К нашему превеликому сожалению, всю.
– Он построил это место для меня. Не для тебя. Мы с ним давние знакомые, он знает все мои способности вдоль и поперек, но не твои. У этого места должна быть какая-то уязвимость, которую сможешь использовать именно ты.
Веном ответил не сразу.
– Это очень хороший аргумент, – наконец прошептал Веном, – мы предлагаем тебе подождать час или около того. Прямо сейчас симбиот несколько не в форме.
– Договорились.
Еще одна пауза.
– И не воспринимай это как отказ от нашего законного права сожрать в будущем твою селезенку, – добавил Веном.
Паучок фыркнул, постаравшись замаскировать звук под чих.