Паучок оказался также немного шокирован, поскольку злодей прикрепил к днищу своей реактивной повозки большой сейф, и, к вящему удивлению стенолаза, глайдер даже смог оторвать эту штуку от поверхности.
– Ну, хорошо, Хобби, – максимально спокойно произнес Человек-Паук, – положи эту штуку туда, где взял.
Шокированное выражение не задержалось надолго. На лице Хобгоблина расплылась мерзкая ухмылка.
– Ты, должно быть, пошутил, Человек-Паук, – со смехом произнес он. Достал очередную тыквенную бомбу и небрежно бросил ее в ближайшую стену.
Раздался очередной мощный взрыв. Обломки кирпичей и сломанные части оборудования разлетелись во все стороны, и Человек-Паук на мгновение горько прикинул, в какую сумму обойдется ремонт.
– Сайонара, жук! – воскликнул Хобгоблин и без промедления рванул в только что проделанную дыру.
А следовало бы помедлить. Злодей тут же на полной скорости угодил прямиком в ловушку: паутина поймала и удержала его. Человек-Паук разорвал сеть и быстро прыгнул в первое отверстие докончить дело. Он за считанные секунды упаковал Хобгоблина как особо хрупкий ценный груз, тот дергался и ругался, но пользы от этого не наблюдалось. Через несколько секунд злодей только и мог, что молча прожигать Человека-Паука гневными взглядами, – паутина крепко опутывала его с головы до ног, и он ничего не мог с этим поделать. Не мог дотянуться до бомбы, не мог ее кинуть, не мог выпустить заряд из своих энергетических перчаток, не поджарив при этом себя. Привязанный глайдер опустился на пол вместе со своим свинцовым грузом.
– А теперь, – тихо произнес Человек-Паук, – нам с тобой нужно кое-что обсудить.
– Возможно, – раздался позади низкий голос. – Но мы думаем, что наша беседа с этим… существом… имеет бо́льший приоритет.
Человек-Паук оглянулся. Там, на фоне паутины и проделанного Хобгоблином отверстия, красовался темный силуэт Венома. Симбиот медленно улыбнулся, и его жуткий змееподобный язык потянулся к Хобгоблину.
– Нам с тобой надо прекращать встречаться при таких обстоятельствах, – раздраженно произнес Человек-Паук, – а не то слухи поползут. Это всего лишь обычная, старомодная кража радиоактивных материалов. Тебе не о чем волноваться…
– Мы так не думаем, – ответил Веном, медленно шагая к Хобгоблину. Тот оказался так плотно упакован, что даже не мог говорить, лишь издавал нервные, успокаивающе звучащие похрюкиванья.
– Один лишь факт, что он крадет радиоактивные материалы, – произнес Веном, – намекает на его замысел. Другие «мы», о которых постоянно говорят в новостях, также их крадут, разве нет? – Он медленно приближался к Хобгоблину. – Ты, полагаю, убиваешь двух зайцев с одного удара. Реализуешь какую-то мерзкую преступную махинацию и спихиваешь вину на кого-то другого. И они все это слопают, не так ли? Медиа. – Веном ухмыльнулся жуткой клыкастой улыбкой и начал пускать слюни в предвкушении. – Еще никто и никогда не пытался провернуть с нами подобную наглость. Такие действия с твоей стороны заставляют усомниться в твоем праве на дальнейшее существование. А раз так…
Щупальца симбиота поползли к Хобгоблину, схватили его, паутину, глайдер, сейф и вообще все и встряхнули, как обычный человек мог бы потрясти другого за лацканы пиджака.
– Прежде чем мы очистим твои кости от плоти и завяжем их бантиками у тебя на глазах, мы хотим знать – почему?
Хобгоблин издавал приглушенные, отчаянные звуки. Темные щупальца Венома превратились в бритвы. Они опустились на паутину и начали разрезать ее, кромсать, рвать на части.
– Эй, погоди секундочку! – воскликнул Человек-Паук. – Я потратил столько времени, чтобы его вот так обмотать! – Он прыгнул на Венома и начал оттаскивать от Хобгоблина.
Руки Венома были заняты. Часть щупалец – все еще острых как бритва, смертельно опасных, как любой нож, – отвлеклась от пленника, чтобы заняться Человеком-Пауком. Паучок увернулся от них, и смог – хотя и только в силу занятости Венома – опутать паутиной и симбиота.
Последовавшая за этим борьба казалась немного хаотичной: Веном пытался разорвать паутину, щупальца извивались и струились между нитями, пытаясь добраться до Паучка, Человек-Паук выпускал все новые и новые порции паутины, отчаянно надеясь, что та не кончится у него в самый ответственный момент – ведь на здании он использовал немало запасов. Они с Веномом двигались назад и вперед, разбрызгивая паутину, перерезая ее, щупальца хватали, запутывались, освобождались и снова запутывались…
…пока гул реактивных двигателей глайдера не заставил их обоих замереть на месте.
Глайдер медленно, но постепенно разгоняясь, поднимался прочь от пролома в стене. Клочья паутины свисали с него, глайдера и сейфа – и все это вместе поднималось на недосягаемую высоту.
– О нет, – простонал Паучок. Он подскочил к проему и отчаянно выпустил паутинную нить вслед удаляющейся фигуре, но реактивный глайдер резко дернулся в сторону, поднялся над стеной колледжа и скрылся из виду.
Яростно сверкая глазами, Веном выпутался из последних ошметков паутины.
– Болван. Теперь он улизнет и закончит ту жуткую вещь, которую начал! Не говоря уже о том, что продолжит выдавать себя за нас! И теперь уже не скажешь, куда он отправится дальше…
Человек-Паук ничего не сказал. Пока Хобгоблин удирал, Паучок успел заметить: его маячок по-прежнему крепился к днищу сейфа. Когда паучье чутье полностью восстановится, – а он надеялся, что это случится уже довольно скоро, – он легко сможет выследить злодея. Паук повернулся к Веному:
– А ты серьезно настроен. Видимо, на складе действовал и правда не ты.
– Ты все еще не веришь нам, – произнес Веном, его тон напоминал низкий, злобный рык, – о ты, маловер[12].
– И дьявол может цитировать Писание в своих целях, – заметил Человек-Паук.
«И тем не менее, – подумал он, – все это время я сомневался в виновности Венома. А сейчас, когда он приходит ко мне и говорит, что я был прав, почему я не могу ему поверить?»
– Это не ты опрокинул поезд прошлой ночью? – уточнил Паук.
Улыбка Венома казалась мрачной, но чуть более веселой, чем обычно.
– У того, кто может опрокидывать поезда, – заметил он, – не будет таких проблем с твоей паутиной, какую только что испытали мы. – Он нахмурился. – Мы должны придумать более эффективный способ сопротивления ей.
– Давай пока отложим это, – сказал Человек-Паук.
– Согласен. Никакое создание не может и дальше продолжать выдавать себя за нас…
– Я не думаю, что это был Хобгоблин, – признался Человек-Паук, – а съесть его селезенку по ошибке стало бы трагедией, разве нет?
– Если он задумал именно то, что, как мы подозреваем, он задумал, – ответил Веном, и язык симбиота дернулся, разделяя его гнев, – это уже само по себе достаточная причина оторвать его конечности одну за одной, даже не беря в расчет мои личные счеты. Хобгоблин практически наверняка строит какую-то бомбу, ты не думаешь?
Паучок мог только кивнуть.
– А человек может строить ядерную бомбу всего по одной причине – желая шантажировать других людей угрозой ее применения… а иногда желая и в самом деле ее применить. – Веном снова уставился на Человека-Паука. – И хотя мы считаем этот город адом для его невинных жителей и логовом для любой разновидности преступности и порока, мы бы все же предпочли, чтобы он не взлетел на воздух подобным образом… как и любой другой город на Земле. Хочет ли Хобгоблин лишь угрожать бомбой или помочь использовать ее кому-то другому – не важно, он одинаково заслуживает смерти по любой из этих причин. А если он, зайдя максимально далеко, на самом деле взорвет бомбу и унесет жизни миллионов невинных – тогда он будет заслуживать смерти миллионы раз подряд. И мы обещаем сделать его смерть настолько долгой и мучительной, насколько мучительными будут смерти всех тех людей, что он убьет.
– Слушай, – попытался вмешаться Человек-Паук, – я с тобой согласен, но…
– Никаких «но», – решительно возразил Веном, – мы отправляемся за ним. Ты уже неоднократно привлекал это жалкое существо к «ответу» – и к чему это привело? Вот к чему. Клянемся тебе, мы найдем этого Хобгоблина раньше тебя. И когда мы с ним закончим, он будет скорбеть по судьбе, которая помешала тебе найти его первым.
И с этими словами Веном развернулся и выпрыгнул через проем в стене здания.
Человек-Паук прыгнул следом.
7
ПРОВОЖАЯ МУЖА утром, Мэри Джейн заметила, что он покидает дом, будучи в крайнем замешательстве. Она знала: Питер хорошо отдохнул; в кои-то веки у него ничего не болело слишком сильно, он сытно позавтракал и, самое главное, у него было достаточно времени обдумать все произошедшее с ним за последние пару дней – и все же состояние мужа ее очень беспокоило. ЭмДжей боялась, что однажды он уйдет на работу чересчур усталым и не до конца представляющим свои дальнейшие действия и больше никогда не вернется.
Она знала – этот день Питер собирается провести в Университете Эмпайр-Стэйт. Сильно радоваться этому событию не приходилось, но по крайней мере он ушел настолько подготовленным, насколько вообще мог подготовиться Человек-Паук. Он составил план. Пожалуй, больше и нечего сказать обо всей нынешней ситуации. Отметив этот факт, ЭмДжей заварила себе чай, поджарила тост и уселась за купающимся в лучах поднимающегося за окном солнца кухонным столом и пролистала журналы, купленные вчера у мистера Ки. Ничего полезного там не обнаружилось, все, представлявшее хоть какой-то интерес, Мэри Джейн уже видела и так. Новости о слияниях и поглощениях, сделки… «Хотела бы я, чтобы какая-нибудь сделка случилась со мной, – подумала она, – такая, со множеством нулей на конце…»
ЭмДжей поджарила еще один тост, намазала маслом и вернулась было за стол, как раздался телефонный звонок. Она задумалась, не позволить ли автоответчику сделать свою работу, но затем поднялась и подошла к столику, на котором стоял телефон.
– Алло?