– Я очень хочу, чтобы мой муж вернулся, – сказала она, – отец Уильяма… он нужен нам. Очень нужен. Ящер он или нет. Но я понимаю, чем он занят. Пожалуйста, передай ему… – Она снова взглянула на супергероя, – если увидишь, передай ему, что я все равно его люблю. И мы скучаем по нему… мы хотим, чтобы он вернулся домой так быстро, как только сможет. Ну а пока что… мы в порядке.
Человек-Паук кивнул и сглотнул, пытаясь избавиться от вставшего в горле кома.
– Я ему передам. Если я что-то могу для вас сделать…
– Ты и так уже сделал более, чем достаточно, – ответила Марта Коннорс, – но береги себя, Человек-Паук. Мы тоже волнуемся за своих друзей.
Паучок поднялся на ноги.
– Уильям…
– Если что-нибудь случится, – угрюмо ответил Уильям, – я тебе сообщу.
Человек-Паук повернулся к двери.
– И подтяни уже общественные науки.
Уильям наградил его мрачным взглядом.
– Ну пожалуйста, – протянул он, – хоть ты не…
Человек-Паук усмехнулся и вышел в ночь.
КАК И ДОГОВАРИВАЛИСЬ, Питер встретился с Врени пятничным утром за завтраком. Пока ей не удалось добиться особого прогресса в налаживании связей с департаментом полиции.
– Сегодня я собираюсь позвонить жителям Эверглейдс, которые вроде бы видели Ящера, – сказала Врени. – Не думаю, что ты понадобишься мне раньше пресс-конференции в понедельник, а потом мы можем съездить в Эверглейдс и разобраться со встречами, о которых мне удастся договориться.
– Отлично, – сказал Питер, – сегодня я хочу протестировать Questar.
«А я-то боялся, – подумал он, – что мне придется искать поводы избавиться от нее».
– Повеселись со своей новой игрушкой, – сказала Врени, попросив у официанта счет.
Питер уже загружал вещи в арендованную машину в подземном паркинге отеля, предвкушая целый день съемок, когда его окрикнули по имени.
Он с удивлением обернулся. Врени почти бежала к нему от входа в гараж.
– Что такое? В чем дело?
– Я так рада, что успела тебя застать, – произнесла она, тяжело дыша, – ребята на ресепшен сказали, что ты уехал. Они изменили дату пресс-конференции!
– И когда она?
– Сегодня! В полдень! Я только сейчас получила сообщение.
– Хорошо, что мы оба ранние пташки, – сказал он, – если мы будем гнать как безумные, можем успеть в Центр Кеннеди как раз к началу.
– Тогда погнали! – воскликнула она и запрыгнула на пассажирское сидение.
Они мчали по М-95 с максимальной скоростью, на которую осмелился Питер. Врени хотела было сама сесть за руль, но он, к счастью, придумал, как отказать.
– Тебя нет в автомобильной страховке, – решительно заявил он.
Врени могла ворчать сколько ей заблагорассудится, но это было чистой правдой. У него на это были и другие причины, помимо паучьего чутья, которое оберегало от аварий на дороге. Один из коллег рассказал, что Врени как-то раз умудрилась разбить в Боснии бронетранспортер ООН. «Если она сумела разбить БТР, – подумал Питер, – я ни за что в жизни не позволю ей сесть за руль этого бедного маленького Chevrolet Chevette. Тем более, машина арендована на мое имя, и, в случае чего, платить по счетам придется мне».
Где-то без двадцати двенадцать они свернули с М-95 на ведущий к скоростной автомагистрали Би-Лайн съезд возле Какао-Бич, и несколько минут спустя уже были у главных ворот Космического центра Кеннеди. Перед ними уже выстроилась очередь примерно из двадцати машин, каждой из которых, казалось, требовалась целая вечность для проезда. Питер заметил, что вооруженные военнослужащие ВВС внимательно досматривали каждую проезжающую через КПП машину. Сотрудники службы безопасности НАСА разговаривали с водителями.
Плетясь как черепахи, они наконец добрались до КПП, где юный сотрудник службы безопасности НАСА уставился на Питера, в то время как его приятель из ВВС обошел машину по кругу, внимательно осматривая ее.
– Могу я увидеть ваши водительские права, сэр? – поинтересовался охранник.
Питер передал ему права, приложив к ним свое журналистское удостоверение «Дейли Бьюгл».
– Мы прилетели из Нью-Йорка на пресс-конференцию, – сообщил он.
– Благодарю вас. Мэм, могу я увидеть ваши документы?
Врени протянула свои права и журналистское удостоверение, молча одарив Питера взглядом, в которым черным по белому читался вопрос: «Ты вообще веришь в такие меры безопасности? Тут что-то нечисто». Питер вопросительно изогнул бровь, но ничего не сказал.
Мгновение спустя документы вернулись к владельцам.
– Благодарю вас, сэр. Мэм, – произнес охранник. – Езжайте прямо, затем поверните направо возле знака «Космопорт США» и припаркуйтесь за офисом по связям с общественностью.
Они последовали указаниям Питер достал из багажника Questar – он не собирался выпускать столь ценное оборудование из своего поля зрения, – и они поспешили к главному зданию. Космопорт США был главным общественным строением Центра. В длинном низком здании располагались музей, мемориал астронавтам и различные бесплатные выставки, посвященные спутникам и космическим полетам. Позади, затмевая все остальное, располагался так называемый «Сад ракет», где хранились старые «Меркурии» и другие космические корабли, а на боку лежала несколько печальная оболочка ракеты «Сатурн».
– Я хочу сделать здесь несколько фотографий после пресс-конференции, – сказал Питер, пока они направлялись к центральному входу.
– Турист, – сквозь зубы процедила Врени.
Питер улыбнулся. Это место и правда было битком забито туристами – людьми в шортах и футболках, с липкими детьми, поедающими мороженое и кричащими от восторга при виде космонавта, скорее всего какого-нибудь низкооплачиваемого сотрудника центра, разгуливающего повсюду в скафандре и фотографирующегося с посетителями.
С одной стороны стояла гофрированная табличка с приклеенными к ней пластиковыми буквами «Пресс-конференция STS-73». Стрелка указывала налево, в сторону зала, укрывшегося за одним из двух кинотеатров I-MAX. В ту сторону как раз направлялась толпа народа, многие держали наготове диктофоны и фотоаппараты. Питер и Врени последовали за ними.
Внутри конференц-зала обнаружились выставленные стройными рядами совершенно типичные для подобных мероприятий складные стулья и задрапированный синим сукном стол. На стене за ним красовался изогнутый логотип Космического агентства. Возле одной из стен в конце помещения спрятался еще один стол, заставленный грудой пресс-пакетов. Врени направилась туда, чтобы прихватить пару штук, а Питер расположился с правой стороны, поближе к столу, чтобы ему было поудобнее фотографировать ведущих.
Зал заполнился примерно наполовину, когда в помещение из боковой двери вошли организаторы пресс-конференции. Питер мгновенно опознал в одном из них астронавта: его прическа была гораздо короче, чем у остальных присутствующих, а Питер давно заметил, что не бывает длинноволосых мужчин-астронавтов. По крайней мере, так близко к запуску. Остальные трое – двое мужчин и одна женщина – были гражданскими, сотрудниками НАСА. «Не военные, – подумал Питер, – или по крайней мере открыто не показывают этого».
Врени плюхнулась на соседнее кресло, швырнула его пакет на пол, туда, где он мог легко его достать, затем начала лихорадочно рыться в собственном. В этот момент самый старший из сидящих за столом мужчин, седоволосый ветеран с морщинистым и добрым лицом, начал проверять микрофон.
– Доброе утро, – начал он, – или скорее уже добрый день. Это пресс-конференция миссии STS-73, и мы приносим свои извинения за внезапные изменения в расписании. К сожалению, мы в самый последний момент обнаружили, что она пересекается по времени с другими запланированными на понедельник мероприятиями. Так что нам показалось верным перенести конференцию на более раннюю дату, потому что чем ближе к старту, тем более загруженным становится график…
Питер подумал, что этот мужчина, мистер Бакингем, который, если верить пресс-релизу, был связан с процедурой запуска, выглядел дико загруженным даже сейчас. Он производил впечатление человека, обремененного кучей проблем, которые он на время отодвинул в сторону. Бакингем начал рассказывать о грядущей процедуре запуска и экипаже. На этот раз к полету готовили «Индевор», а командиром будет тот самый человек, которого с самого начала заметил Питер, – капитан Рональд Лакс.
Лакс был крупным, загорелым, симпатичным мужчиной. Питер сделал несколько снимков, пока тот говорил, а Врени почти не обращала внимания на происходящее. Если подумать, вполне логично, учитывая, что большая часть информации уже содержалась в пресс-релизе. Врени листала его, будто искала что-то конкретное, но никак не могла найти. С каждой секундой она хмурилась все больше. Затем, совершенно неожиданно, брови Врени поползли вверх, она выхватила ручку и принялась писать размашистым почерком прямо поверх текста.
Капитан Лакс в довольно непринужденной форме рассказывал о грядущем запуске. Это был его третий полет в космос и первый в качестве командира экспедиции. Питер снова навел камеру на докладчиков. Когда Лакс упомянул частично построенную космическую станцию «Свобода», на лице Бакингема промелькнуло беспокойство. Всего один снимок – и тревожное выражение исчезло, словно его и не было. Питеру некогда было обдумать, что именно вызвало такую эмоцию, поскольку Врени толкнула его локтем и указала на абзац, под которым делала заметки.
В списке оборудования для миссии значилась система ВЭСВЭ – внешняя экспедиционная система выработки энергии. Питер вопросительно уставился на Врени: «Что это значит»? Она одарила его улыбкой – той самой, появлявшейся, когда журналистка говорила об «убегающем от них сюжете».
Сейчас слово взял доктор Брюер – один из наземных ученых, участвовавших в разработке проекта. Это был мужчина лет сорока с хвостиком, рыжеволосый и покрытый совершенно невообразимым количеством веснушек. Брюер вкратце рассказал о птицах и пчелах – в прямом смысле. На станцию помимо школьного научного эксперимента с пчелами собирались отправить еще пару колибри, чтобы проверить, как невесомость влияет на их чувство равновесия (если вообще влияет) и особенности полета. Птицы останутся на борту «Свободы» под присмотром экипажа станции и впоследствии будут перемешены в новый модуль «Хайнлайн», который должны вывести на орбиту в конце следующего года. Когда описание этого и других экспериментов закончилось, Бакингем наконец предложил собравшимся задать вопросы.