Бугай нацелил на новоприбывшего свой огромный блестящий пистолет, однако выстрелить ему не дали. Сатч так и не понял, что произошло: только что пистолет был в руке его спутника, а в следующий миг он уже слышал жуткий приглушенный крик. Огромный нож словно выскочил из тела парня в черном и отсек бугаю руку вместе с пистолетом. Мгновение спустя монстр выпустил еще пару щупалец, которые тут же обвились вокруг головы бугая.
Оставшиеся бандиты развернулись и бросились наутек. Сатч замер на месте. Впрочем, остальные в итоге тоже далеко не ушли. Нападавший ловко поймал их и медленно притянул к себе. Парень, оравший громче всех, замолчал первым. Сатч не мог пошевелиться, просто стоял и смотрел этот чудовищный спектакль.
Тварь отшвырнула второго парня и занялась третьим. На него она потратила чуть больше времени, словно наслаждаясь перерывом на обед. Наконец, отбросив оставшиеся от жертвы куски, монстр повернулся к Сатчу.
Он не сделал ни единой попытки пошевелиться, когда существо в черном приблизилось и схватило его за лацканы бедной рубашки-поло. Цепкие когти разорвали ткань. Тем не менее, Сатч с удивлением заметил – тварь держала его очень аккуратно, будто не хотела причинить вреда.
– А теперь, – сказал он, – мы хотим, чтобы ты кое-что для нас сделал. Передай боссу: пора с этим завязывать. Скажи, что так велел Веном. Ты же узнал нас?
– Фу… фу… му… му… – больше Сатч выдавить не смогу.
Затем когти отпустили его и почти заботливо потрепали по щеке.
– Издержки славы, – сказал Веном, – и ты… ты тоже завязывай. Будет что рассказать своим внукам. Дважды мы просить не будем.
Веном отпустил его. Сатч рухнул на мокрый песок, тяжело дыша, все еще не в силах сдвинуться с места. Он знал, что как только увидит остальных, его стошнит, а Сатч это ненавидел и решил просто тихо посидеть.
Темная фигура продолжала возвышаться над ним. Очень низкий и очень довольный голос произнес:
– А теперь об этом…
Сатч осмелился двинуться только на рассвете, да и то потому, что у него не оставалось иного выбора: начинался прилив. Одинокий бегун приближался к нему вдоль берега, и Сатч решил, что пора бы ему убраться. Пока он поднимался на ноги, спортсмен успел рассмотреть пляж, и с искаженным от ужаса лицом бросился к нему. Сатч огляделся. Канистры пропали. Лодка пропала. Все пропало.
УТРОМ в понедельник центральный Майами мог выглядеть очень роскошно и стильно. Прилично одетые люди приезжают и уезжают, мимо проносятся горячие и дорогие тачки, все и все прекрасны.
Ричард С. Харкнесс был одним из тех, кто считал эту красоту чем-то само собой разумеющимся, нечто заслуженное им. Он упорно трудился, карабкаясь по карьерной лестнице, подлизывал нужным боссам, подписывал нужные доклады и находил способ не подписывать все остальные, и в лучших корпоративных традициях держал нос по ветру. Он был хорош в своем деле – в умении зарабатывать деньги, не запачкав руки.
Он завел свой Porsche на парковку дома 104 по Западной 7-й улице. Это была одна из этих гладких конструкций из стекла и стали, которые выросли над маленькими зданиями старого Майами за последние годы. Он поставил машину на парковочном месте с его инициалами, достал с заднего сиденья тонкий кейс, включил сигнализацию и пошел прочь. Сделав всего шесть шагов, он оказался возле изысканного лифта. Ричард зашел в сверкающий маленький вестибюль, достал ключ и вызвал лифт, прибывший почти мгновенно. Это тоже входило в число вещей, которые он заслужил и считал само собой разумеющимися: право по пути на работу не тратить время на ожидание лифта и не делить тесную кабину с офисным планктоном низших ступеней корпоративной лестницы.
Лифт поднял его на тридцатый этаж. Харкнесс вышел, пересек фойе и подошел к стеклянному с позолотой входу в главное лобби. Дверь перед ним открылась. Сидящая за большим столом из зеркального итальянского стекла секретарша почтительно ему кивнула.
– Доброе утро, мистер Харкнесс.
– Доброе, Сесиль.
Он не стал спрашивать, нет ли у него новых сообщений – он бы не доверил ей такую задачу. Харкнесс направился к кабинетам руководства по прохладному серому холлу с толстым бордовым ковром на полу. На одной из дверей красного дерева значилось его имя. Стоило ему подойти, как она распахнулась: Сесиль предупредила Мэри Эллен о его прибытии.
– Доброе утро, мистер Харкнесс.
– Доброе утро, Мэри Эллен. Двадцать минут, и можешь заходить с докладом.
– Да, сэр.
Он прошел мимо ее стола, мимо двери в маленькую приемную, где работала ее собственная секретарша. Дверь в его личный офис была закрыта – никто не смел прикасаться к ней без разрешения. Он вошел, бросил портфель на кожаный диван рядом со входом, закрыл дверь и повернулся к окну, чтобы привычно взглянуть на раскинувшийся внизу утренний город, море и мир бизнеса, в котором он чувствовал себя как рыба в воде.
Между ним и окном стояла высокая черная фигура. Харкнесс от гнева и удивления разинул рот. На персидском ковре за пять тысяч долларов стояли три большие, грязные, влажные бочки. На изысканный килим стекали грязь и песок.
Темная фигура взглянула на него, шагнула поближе и произнесла:
– Мы полагаем, это твое.
ПИТЕР встретился с Врени за ланчем, который, впрочем, закончился, не успев толком начаться. Сначала он, как и было условлено, ждал ее возле входа в ресторан, но примерно в двадцать минут первого все же зашел внутрь и заказал себе колу. Врени появилась только без двадцати час и поспешила к его столу. Садиться она не стала.
– Сегодня мне нужно кое о чем позаботиться, – сказала она, – фотографии не нужны… пока не нужны. Не возражаешь, если я предложу тебе сегодня выходной?
– Возражаю? – Питер рассмеялся. – Нет проблем. Когда встретимся?
Врени задумалась, затем изобразила беспомощный жест руками.
– Не могу сказать. Я оставлю тебе сообщение, лады?
– Хорошо.
И она едва ли не бегом сорвалась с места. Наблюдая за ней, Питер подумал, что еще ни разу не видел, чтобы Врени просто спокойно шла. Она ходила так же, как водила. Возможно, в этом и заключался секрет ее успеха. «А возможно, – подумал он, поймав официантку, – это связано с тем, что в нее стреляли». Это Питер мог понять.
Итак, он был предоставлен самому себе на целый день и мог заняться банковскими выписками Коннорсов. А еще оставался этот кусочек дыма. «С чего начать?»
Он решил начать с дыма, хотя бы потому, что кирпичик казался более таинственным. Питер съел салат с сэндвичем, затем поднялся в номер сделать несколько звонков и еще раз принять душ – утро было жарким и влажным, не спасали даже кондиционеры в отеле. Стягивая шмотки, Питер включил телек, узнать последние новости.
– …полиция Очопи этим утром подтвердила слухи о том, что Человека-Паука видели на востоке Эверглейдс. Загадочный супергерой – или злодей, в зависимости от вашего источника информации, – появился возле Дип-Лейк…
Питер усмехнулся и направился в ванную. Но стоило ему забраться в душ, как он услышал:
– Полиция округа Дейд расследует обстоятельства происшествия возле парка Мэтсон Хэммок. Судя по первоначальным сообщениям, вышедший на пробежку спортсмен наткнулся на сцену массовой резни. Сотрудники полиции допрашивают Арнольда Уоррена Кэмпдена из Мирамара, который, судя по первоначальным сообщениям, находился рядом с местом происшествия. Наши источники в департаменте полиции сообщают, что прямо сейчас у детективов нет ни подтвержденных подозреваемых, ни мотива произошедшего, хотя есть версия, что преступление может быть как-то связанно с оборотом наркотиков…
Если бы Питер не выбрался из душа и не заглянул в комнату, сам по себе репортаж прозвучал бы довольно сухо. По телевизору показывали кадры, снятые на пляже: участок площадью примерно двенадцать на двенадцать метров обнесен желтой лентой, песок взбит, словно после драки, и повсюду большие коричневые пятна крови. В стороне виднелась не до конца засыпанная яма, а на песке остались следы, будто нечто тяжелое волокли в сторону моря.
Нахмурившись, Питер вернулся в душ. Мысли об этом не выходили из головы. Он знал людей, которые оставляли после себя такие следы. «Если слово „люди“ было вообще применимо», – подумал он.
«Неважно». Он выбрался из душа, насухо вытерся, уселся за стол и вытряхнул содержимое «термоса». Как и подметила Мэри Джейн, кирпичик слегка пружинил под его пальцами. Несмотря на эфемерный вид, он оказался довольно прочным.
Питер потянулся за телефоном и записной книжкой. «Кто мне нужен, – подумал он, – так это специалист по материаловедению. А я ни знаю ни одного специалиста по материаловедению». Какое-то время он листал книжку. «По крайней мере, сегодня понедельник, там должен кто-то быть». Он снял трубку, набрал девятку, а затем длинный номер. После нескольких гудков ему кто-то ответил:
– Университет Эмпайр-Стейт.
– Соедините с физическим факультетом, пожалуйста. Спасибо.
Еще один гудок.
– Физфак.
– Рита? Привет! Это Питер Паркер, с биохима.
– Питер! Как поживаешь? Ты же был у нас в прошлом месяце, чего не зашел?
– Там такое безумие творилось, – пожаловался он.
– Можно подумать! Учитывая, что Хобгоблин и Человек-Паук буквально разнесли все на части, другим словом и не описать! Кто тебе нужен?
– Роджер Хохберг сейчас в кампусе?
– Думаю, да. Я точно видела его вчера. Есть идеи, на какой он кафедре?
– Понятия не имею… Я слышал, он хотел сменить специализацию.
Рита рассмеялась своим глубоким, темным смехом.
– Он говорит об этом минимум раз в неделю. Погоди минутку! Рени? Рени, ты не знаешь, где может быть Роджер Хохберг?
– Эм… – произнес другой голос.
– Высокий тощий парень. В очках. Со странной прической.
– А, этот! Он в главной исследовательской библиотеке. По крайней мере, я видела, как он туда направился примерно час назад.
– Питер? Ты слышал?
– Ага, – ответил Питер, – соединишь?
– Точно. Да ты приходи к нам лично. Тут недалеко.