– Нет, – послышался низкий рев. – Нет. – Мебель в дальнем конце комнаты содрогнулась и разлетелась в разные стороны, на ее месте возникла фигура в два метра ростом. Зеленая. Чешуйчатая. Хвостатая. Но в данный момент все еще не пришедший в себя Паучок видел в основном гигантские зубищи. Они сверкнули, пасть раззявилась, и пока язык отчаянно пытался произнести не приспособленные для него слова, глаза Ящера превратились в щелочки и уставились на наемника.
– Фишер… прекрати это, – это был одновременно голос Курта Коннорса, рык Ящера и шипение чего-то более древнего и ужасного, чем змея.
Фишер, если так звали наемника, на мгновение замер и уставился на протянутую к нему когтистую лапищу. Плечо было разодрано в клочья, возможно, из-за стрельбы. Выше и ниже рваной раны виднелись края старого шрама. При одном только виде этого Паучку захотелось застонать. Но почему Ящер выглядел таким… довольным?
– Брось, Коннорс, – отмахнулся Фишер. – Они беззащитны. Через минуту они умрут. Давай убираться отсюда… у босса еще есть для нас работа.
– Нет, – возразил Ящер. Отшвырнув в сторону какой-то предмет мебели, он медленно двинулся в сторону Фишера. Если он и страдал от звуковой атаки, то явно не так сильно, как Паучок и Веном. «С другой стороны, – подумал все еще оглушенный Человек-Паук, – ящерицы никогда особо и не полагались на слух».
– Они пришли сюда убить тебя! – завопил Фишер, начиная медленно пятиться к двери. – Прикончи их и пойдем.
Человек-Паук попытался подняться на четвереньки, но не смог даже этого. Нервы и мускулы отказывались повиноваться. Визг симбиота становился громче с каждой секундой. Паучок не был уверен, как долго он еще сможет выносить эту атаку.
– Нет, не убить, – произнес Ящер, пытаясь правильно складывать слова. Он перешагнул через лежащего на полу Человека-Паука и мельком взглянул на него. – Он… пришел не убить меня.
– Но Веном! – воскликнул Фишер, продолжая пятиться назад. – Он считает тебя животным! Он монстр, убей его!
– Я сомневаюсь, что он… настолько… примитивен, – возразил Ящер.
Человек-Паук снова попытался подняться на ноги. Он не мог понять, чего он хочет больше – ликовать или рыдать. Он определенно слышал голос Курта, его слова пытались вырваться из рептилоидной глотки.
– Может… Веном и хочет убить меня… по своим причинам… но он не… считает меня животным, Фишер. В отличие от тебя. А вот ты неоднократно… издевался надо мной… снова и снова… даже когда я был в человеческом обличье… ты называл меня животным, для которого человеческий облик – лишь маскировка. Так же, как и для тебя, Фишер.
Наемник отступил еще на пару шагов. Ящер протянул к нему когти. Фишер уклонился от них, но слишком поздно заметил и потому не смог увернуться от огромного остроконечного хвоста, который метнулся сбоку и выбил оружие у него из рук. Симбиот сразу же перестал вопить, а многочисленные черные клубки, извиваясь, поползли обратно к телу Брока и начали сливаться в костюм. Веном зашевелился и застонал.
– Ты спятил! – завопил Фишер. – Они пришли тебя убить!
– Они… не предприняли… такой попытки, – произнес Ящер, продолжая наступать на пятящегося Фишера. – Ты, однако… проявил свои намерения… весьма наглядно. – Он обернулся, увидел, что Человек-Паук пытается подняться на ноги, а Веном – встать на четвереньки. – Лучше бы тебе… убраться отсюда… пока… нас тут только двое… и мы готовы обойтись с тобой гуманно… Третий… не будет заморачиваться…
Веном встал и бросил на Ящера крайне ошарашенный взгляд. Ящер взглянул на него. Человек-Паук готов был поклясться, что они кивнули друг другу. Затем Веном обратил внимание на Фишера. Раззявил пасть и улыбнулся, обнажив каждый клык. Симбиот высунул свой длинный язык.
Фишер развернулся и побежал. Человек-Паук, все еще чувствуя слабость, кинулся следом. Выскочив в коридор, он увидел, как Фишер хлопнул рукой по панели управления в соседней комнате, затем выскочил за дверь и загрохотал по ступенькам.
Паучье чутье с силой пнуло его, и Паучок увидел, как на дисплее в соседней комнате весело сменяют друг друга циферки… 6… 5… 4…
– Уходите отсюда, – заорал он оставшейся парочке. – Быстрее! Здесь бомба!
За его спиной началась какая-то суматоха, но Паук не стал задерживаться, чтобы посмотреть, кто куда пошел. В такой ситуации каждый человек, ящер и человеко-симбиотический дуэт сам за себя. Последовав примеру Фишера, Паучок выскочил за дверь и мельком увидел человека, бегущего к краю гамака.
Мир побелел. Взрывная волна подхватила Паучка и швырнула в сторону деревьев, но сами деревья тоже были сметены, так что герой шлепнулся в болото из мха, грязи и воды. Воздух выл. Куски древесины, вырванные орхидеи и фрагменты сборной времянки разлетались над его головой во все стороны со скоростью, которая обычно требовала заполнения полетного листа. Спустя несколько секунд грохот взрыва стих, и на Человека-Паука во второй раз за день пролился дождь. Только на этот раз это был коктейль из болотной жижи, листьев, мха, слизи, жуков, пиявок и нескольких крайне удивленных лягушек.
Мгновения Паучок отчаянно пытался отличить звон в ушах от звенящей тишины после взрыва. Затем он поднялся и побрел обратно к месту, где стояла лаборатория. От здания почти ничего осталось, как, собственно, и от гамака, в котором оно было спрятано. На месте строения образовалась воронка, быстро заполняющаяся водой.
Паук тихо выругался. «Шансы нормального человека пережить такое…
Вот только никто из нас не является нормальным человеком».
– Человек-Паук? – раздался голос за его спиной.
Он обернулся.
– Курт?
Ящер опустил нижнюю челюсть в подобии улыбки.
– Не… ненадолго, – с болью в голосе произнес он. – Это… продлится недолго. Временный эффект. Последняя доза сыворотки… была… – Ящер на мгновение затаил дыхание, а возможно, боролся с чем-то еще. – Неважно, – продолжил он. – Гидрогель… помог замедлить выделение сыворотки, но… с дозировкой по-прежнему проблемы… – Он ахнул. – Теряю контроль. Человек… Паук… Марта, Уильям.
– Я передам им сообщение, – откликнулся Паучок.
– Скажи им… я люблю их, но… я не могу сейчас вернуться домой. Так близко, я так близок… этот момент прояснения между двумя состояниями… уже такой шаг. – Несколько секунд он издавал только рычание, и Человек-Паук задумался, не попытается ли Ящер снова вцепится ему в глотку, но затем тот тряхнул головой, собрался с силами и продолжил. – Но это не продлится долго. Похоже… есть побочные эффекты… от нейронного чипа управления, который они мне имплантировали, когда… отправляли меня воровать, в качестве отвлекающего маневра. – Он поднял свою разорванную руку. – Полагаю, атипичная гиперсимуляция и палеотрофическая миелиновая регенерация. Доброе дело, которое они не планировали делать. Но это разовый эффект. Придется… придется реконструировать его, начать все заново. Скажи им, что я не могу вернуться. Не могу вернуться, пока я не буду в порядке…
– Курт, – произнес Человек-Паук, – поверь мне. Им нет дела, в порядке ты или нет. Просто вернись домой. Позволь мне помочь тебе… пожалуйста.
Ящер с печалью покачал головой – ни дать ни взять динозавр, обдумывающий предстоящее вымирание.
– Домой. О, как бы я хотел вернуться домой и быть просто собой, с ними…
Его лицо внезапно искривилось. В глазах появилось полностью рептильное выражение… но затем вернулось обратно к человеческому…
– У меня осталось… немного времени, – бесконечно печальным голосом продолжил Ящер. – Я люблю их… ох, как я их люблю. Самая важная вещь. Я недостаточно часто об этом говорил… теперь мне кажется, что все, что я говорю, все, о чем я думаю, пока могу говорить… – Он буквально задохнулся от звучащей в голосе боли, голос перетек в стон, стон сменился ревом…
Человек-Паук увернулся от метнувшейся к нему когтистой лапы. Выпрямившись, он увидел, как блестящая чешуйчатая фигура убегает в бледнеющую ночь. Ящер заревел как раненый зверь, и в реве этом были слышны слезы.
Паучок стоял и смотрел ему вслед, пока Ящер не скрылся из виду. Глаза жгли слезы.
Затем он потратил полчаса на поиски любых следов Венома. И ничего не нашел. «Симбиот, скорее всего, восстанавливается от той звуковой атаки», – подумал Паучок. Вероятно, взрывная волна отбросила Венома в другую сторону, и он решил залечь на дно и восстановить силы где-нибудь в укромном местечке. «До тех пор, пока ему не выпадет шанс добраться до меня, – подумал Человек-Паук, – или до Ящера, или до нас обоих».
Но из памяти никак не хотел уходить тот странный взгляд, которым обменялись Веном и Ящер. «Животное» и «монстр» разделили свою человечность перед лицом недочеловека, угрожавшего им обоим.
«Неплохое начало дня», – подумал Человек-Паук и вздохнул. Пройдя мимо покореженных обрубков кипарисов, он выбрался на открытые пространства Эверглейдс и посмотрел на восток, где медленно начинался рассвет. Он улыбнулся, полез в спрятанную под костюмом сумку и вытащил телефон. Ему давно следовало сделать звонок.
12
ОН ПОСТУЧАЛ.
Дверь открылась. Врени взглянула на него и округлила глаза от удивления.
– Ты где был? – спросила она. – Я все утро тебе звонила, но ты отключил телефон…
Питер выставил вперед палец и протянул ей желтый конверт.
– Ничего не говори, – предостерег он, – пока не увидишь это.
Врени закрыла рот, хотя это явно потребовало от нее серьезных усилий. Она села за стол, открыла конверт, достала снимки, снова открыла рот и уже не закрывала все время, пока просматривала фотографии.
– Боже мой, – произнесла она, – боже мой.
Она перевернула еще пару снимков и замерла над тем, который сам Питер считал жемчужиной всей коллекции. Камера запечатлела, как в водном резервуаре системы шумоподавления сдетонировала бомба, в воздух взмыла стена воды, а на заднем плане привязанный к опоре стартовой платформы Человек-Паук свысока взирал на разворачивающийся под ним мокрый апокалипсис. Врени подняла взгляд и спросила: